Книга Нойоны. Белая звезда - Александр Бауров

— Ну же! — крикнул Лазарен.

Мантис опустил меч и стал пятиться к выходу, багровея от ярости. Монахи опустили арбалеты, а их огненные шары сами собой развеялись при одном только взгляде Ивора. Демонстрация силы прошла удачно, больше всего случившимся был поражен Гримли. Ещё минуту назад он проклинал свою невнимательность и невезучесть, свирепел от вида превосходства гиганта Мантиса, но эльф с Лазареном в одно мгновение обратили ситуацию в их пользу. Юноша с благодарностью посмотрел на Ивора, но вдруг произошло что-то ещё…

Илирвен побледнела, пламя на острие её стрелы затрепетало, как будто на ветру, хотя в зале было тихо, и слышался лишь шорох отступавших адептов ордена. Ивор стал бледен как призрак, его губы сжались, а под глазами заиграли желваки. Он посмотрел вверх и пробормотал что-то на авлийском.

Аделаида поняла, что что-то не так, шагнула к Гримли, но тут он сам почувствовал, вспомнил, когда с ним было такое. Он ощутил холодную тяжесть, пронзившую воздух. Раздался писк и свист будто роя летучих мышей. Гримли увидел, как обернулся Мантис. Снаружи из бара слышалась какая-то возня, звук падающих тел.

Глухой удар, сильный толчок в спину — Лазарен услышал за спиной шелест крыл, глянул в астрал, но, пропустив удар, полетел вниз. Когти разодрали стальные латки его доспеха, и разведчик рухнул на обваленные полы второго этажа. Рука задрожала на курке арбалета, и он выстрелил. Болт вмиг прошил воздух, Мантис дернулся — стрела пробила пол в нескольких дюймах от его закованного сапога. Недаром леворукий считался мастером.

— Это они, — прошептал Ивор. Он шагнул к столу и ловко сгреб разложенные бумаги и камушки в потайной карман. Обернулся и выхватил из-за пояса огромный сверкающий меч. Гримли увидел, что на месте, где только что сидел Лазарен, теперь возвышалась серая, окутанная дымом тень…

Более девяти месяцев продолжался поиск, который вел Саллек, энергетический вампир и верный слуга Нагаша. Он следил за эльфом с самой осени. Иногда терял его из вида, но информация от служащих Моандора вновь и вновь наводила его на цель. Всего пару дней назад Нагаш сообщил им, что эльфа надо схватить в Клекстоне, вместе с каким-то мальчишкой, которого можно почувствовать по сильному астральному следу. Видимо, это будущий колдун, упущенный учителем в Александрете, думал вампир. Сам Саллек не боялся почти никакой магии. Его доспехи несли на себе мощные обереги, изготовленные нойонами. Кроме того, Саллек был моргулом, Нагаш сам заложил в него мощнейший потенциал сопротивления магии, какой мог преодолеть разве что истинно Белый маг.

Двенадцать вампиров черной стаей летучих мышей неслись по вечернему небу. Всё вокруг заволокли тучи, и охотники почти затерялись на их фоне. С высоты поднебесья широким клином они падали на заброшенный склад и трактир «Собачий хвост». Людей на улицах было совсем немного, но и те с криками бросились кто куда. На их глазах быстрые мелкие твари обращались в огромных, почти в сажень роста воинов, окутанных облаками сизого дыма. Черные хламиды, массивные пояса с прошитыми оберегами, рукава с оранжевыми обвислыми полами и беличьим подбоем. За спиной монстров, как огромные крылья, складывались черные плащи с оранжевой изнанкой. Только у Саллека подкладка плаща и полы хитона были ало-красные, как кровь. На лбу сверкал серебром символ N, а волосы были белы, как снег. Глаза всех вампиров были красными. Пальцы заканчивались острыми желтыми когтями, по кистям Саллека то и дело пробегали голубые магические разряды.

Находившиеся снаружи монахи следили за главным входом, дабы задержанные посетители не разбегались. Не прошло и пяти минут с начала облавы. Улицы стремительно пустели, напуганные зеваки поворачивали восвояси, ржали привязанные лошади. Несколько забулдыг ругались, поняв, что сегодня похмелиться в «Собачьем хвосте» не получится.

Вдруг прямо с неба на площадь пали несколько огромных дымящихся клубов, раскручивавшихся, разгибающихся в полный рост, принимавших облик жутких воинов нежити. Монахи, многие из которых были немного старше Гримли, растерялись. Кто-то пустил арбалетный болт, но тот прошил черную тень, не повредив проявлявшегося вампира. Когда один из первых слуг тьмы оказался на расстоянии вытянутой руки от ближайшего монаха, из-под свисающих до земли рукавов хламиды выскочил стилет. Удар отравленного лезвия — и монах тут же умер. Другие вампиры также обнажили свое оружие и быстро перекололи оставшихся адептов ордена. Один из воинов нежити походя ударил брошенного на земле возницу кованым сапогом с блестящими защитными остриями. Мешок с треском отделился от туловища и покатился под горку, подскакивая и крутясь на грубой брусчатке. Фонтан крови залил колеса повозки и одежды вампира. Конь заржал и шарахнулся в сторону.

Дверь трактира вылетела из петель. Вместе с ней внутрь обрушился гнилой косяк и часть стены. С потолка посыпалась труха, и арбалетчики, прикрывавшие отряд Мантиса, успели лишь обернуться. Вампиры ворвались внутрь, начали колоть всех подряд. Один из стрелков проявил недюжинную ловкость. Он сидел за столом и, резко вскочив, пустил арбалетный болт в спину вампира, расправлявшегося с его товарищем по службе в ордене. Болт глубоко вошел в легкий доспех нежити. Вампир дернулся и обернулся, тело жертвы сползло с двух окровавленных лезвий, изо рта монстра пошел белый пар. Серебряный наконечник болта был смертельно опасен для созданий некротической магии. Лицо вампира увлажнилось, посерело и поплыло, как обгорающий воск свечи, он весь задрожал и рухнул на землю, объятый струями сизого дыма.

Арбалетчик обрадовался своей нежданной удаче, чуть замешкался, вытаскивая меч, и тут же умер. Саллек возник прямо перед ним. Он не вынимал никаких скрытых лезвий, просто протянул вперед руку и пронзил ладонью доспех и тело несчастного. Голубоватые молнии побежали сквозь пальцы древнего моргула. Арбалетчика затрясло, но не от боли, он был уже мертв. Его тело на глазах скукожилось, сжалось, глаза ссохлись, и почерневшая кожа обтянула скелет. Он вмиг постарел, будто на сотню лет, рухнув на пол, как рассохшаяся вязанка хвороста. Сила Саллека прибыла. Он взмахнул рукой, указывая на нишу в конце зала. Вампиры устремились туда. В трактире «Собачий хвост» не осталось в живых ни одного человека, кроме кабатчика, который закатился под стойку в дальнем углу и тихо рыдал от ужаса. Крепкий мужчина, не раз выкидывавший на улицу перебравшие компании, поседел в несколько минут. Сквозь щели под стойку хлестала кровь из разорванных жил незадачливых посетителей. Кабатчик трясся, как в лихорадке, бессильно лепеча слова прежде забытых молитв.

От мощных ударов доски разлетелись в разные стороны. За миг до того шесть вампиров обрушились на окна. Они сбросили вниз и перекололи сидевших там людей, в том числе и Лазарена. Только один монах, самый ловкий и сильный, успел воспользоваться замешательством вампира, коловшего другую жертву, и поразил его в шею арбалетным выстрелом. Тот упал на откос крыши и забился в судорогах, охваченный сизым паром. Сразу три стилета вошли в тело меткого стрелка, вмиг лишив его жизни. Монах кулем повалился внутрь здания.

Мантис только успел уклониться от арбалетной стрелы Лазарена, как сзади раздался страшный грохот. Рыцарь обернулся, принимая стойку защиты. Из мрака осыпавшейся пыли и обломков на него надвинулись несколько воинов с бледными лицами и красными глазами, в черных доспехах. Ни он, ни монахи не верили, что такое может случиться с ними. Не с героями легендарных сказаний, а с ними. Разум отказывался принимать, что это не черные фигуры с росписей и витражей храмов Велеса, а настоящие вампиры, безжалостные убийцы, надвигающиеся на них.