Книга Тайное братство - Робин Янг

— Годы правления де Ридфора, — продолжил Эврар, — стали для ордена сущим бедствием, но зато смерть, когда она наконец его настигла, ознаменовала рождение нового братства. Спустя четыре года после битвы при Хаттине — я родился как раз в это время — преемником де Ридфора избрали Робера де Сабле. Он являлся соратником английского короля Ричарда Львиное Сердце и обладал многими его качествами. Глубоко уважал Саладина, завладевшего Иерусалимом с гораздо меньшей кровью, чем наши рыцари почти век назад. Война приносит выгоду лишь победителю, но мир выгоден всем. Робер де Сабле это понимал, как и значение своего поста. Тогда, как, впрочем, и сейчас, тамплиеры были самым мощным орденом на земле. Все сто пятьдесят лет после его основания, когда Гуго де Пейн впервые надел белую мантию, мы свергали или возводили королей на трон, побеждали в войнах, создавали государства и строили свою империю. Над орденом тамплиеров властен лишь один папа. Мы воины Христа, которым святая мать Церковь препоручила воплощать власть Божью на земле. Мы есть меч небесный в руках великого магистра. Это тяжкая ответственность. Де Ридфор использовал мощь ордена для себя, для своей вендетты графу, которая привела к гибели тысяч людей и потрясению Заморских территорий. Де Сабле не хотел повторения Хаттина и добивался, чтобы магистр не мог использовать тамплиеров в своих целях. Он задумал вернуть нас снова в Божьи руки. И для защиты чистоты и единства ордена создал тайное братство, названное «Анима Темпли» — «Душа Храма». Де Сабле придирчиво подобрал членов братства из тех, кто, используя свое положение, мог исполнять его волю в глубокой тайне. Туда вошли девять рыцарей, два капеллана и один сержант. Всего двенадцать — по числу апостолов Христа, призванных хранить и укреплять веру. А члены тайного братства хранили и укрепляли орден. Там был еще тринадцатый хранитель, который не принадлежал к ордену и мог рассудить споры братьев, дать совет и оказать помощь. Хранителем де Сабле выбрал своего доброго друга, короля Ричарда Львиное Сердце. Вначале, по замыслу де Сабле, тайное братство предназначалось для защиты тамплиеров от желающих использовать их мощь для исполнения своих желаний. Позднее он направил его силы для прекращения войн. Я уже говорил, что из войны пользу извлекает лишь победитель, а мир выгоден всем. Это хорошо понимал де Сабле. Он стремился развивать торговлю с Востоком и обмениваться знаниями, потому что арабы были более сведущи в медицине, механике и математике. Так что тайное братство заводило дружеские связи с влиятельными людьми на Востоке и накапливало знания, способствующие развитию образования. Орден тамплиеров стал просто ширмой, за которой удобно скрываться, используя его силы в своих целях. Когда перемирие оказывалось под угрозой, члены братства втайне брали деньги из казны ордена, чтобы компенсировать какой-то проступок одной из сторон. Они вели переговоры и предлагали компромиссы. Да, сражения по-прежнему случались, но большую войну усилиями тайного братства удавалось предотвратить. Оно принесло на Заморские территории стабильность, разрушенную тщеславием нашего великого магистра Жерара де Ридфора. Де Сабле умер через три года, но его дело продолжало жить. После него больше ни один великий магистр не знал о нашем существовании, пока не пришел Арман де Перигорд, тридцать лет назад.

— А почему «Анима Темпли» нужно было таиться? — спросил Уилл. — Цели братства отличались благородством, зачем же их скрывать?

— Потому что далеко не все в ордене тамплиеров понимали благородство наших целей. Да-да, там нашлось немало людей, подобно де Ридфору жаждавших власти. А встречались и просто продажные. И потому мы действовали скрытно. Только так можно было оградить себя от внутренних и внешних врагов. Тем более что наши цели начали меняться. Для большинства они заслуживали предания анафеме. Будучи раскрыты, мы бы погибли, а вместе с нами и весь орден. Ибо братство не может существовать без ордена, без его мощи.

— Предать анафеме? — удивился Уилл. — Я не понимаю. Какие цели?

— Имей терпение, — проворчал Эврар, допивая вино. — Когда Армана избрали великим магистром, он уже являлся членом тайного братства. Мы радовались. Еще бы, с помощью великого магистра можно добиться много большего. Арман проявил себя, — Эврар нахмурился, — очень энергичным человеком. Меня его энтузиазм чуть не задушил. — Он криво усмехнулся. — Я был тогда в два раза старше тебя, но все равно мудрости не хватило. Заморские территории, когда я впервые туда попал, меня очаровали. Боже, я увидел настоящий рай, остановившись в Акре, городе чудес, где за каждым поворотом открывался радующий глаз вид. А эта глубокая синева моря… — Он тряхнул головой. — Когда Бог создавал Землю, то, видно, начал с Палестины. Все цвета его палитры составляли теплые, лучезарные краски, а не водянистые и унылые, поблекшие к тому времени, когда он принялся рисовать Запад.

В Акру я прибыл в поисках редкого сокровища, манускрипта по астрологии, написанного знаменитым арабским ученым. Во время учебы в Парижском университете во мне проснулся интерес к накапливанию разнообразных знаний. Я сохранил этот интерес и после посвящения в духовный сан и принятия в орден тамплиеров. Вскоре родилась мысль о книге, где удалось бы собрать и систематизировать все знания со всей Земли. Что-то более всеобъемлющее, чем пытался создать Цельс.[28]

— Кто? — спросил Уилл.

— Вот именно. — Эврар язвительно скривил губы. — Увы, амбиции молодости. Правда, вскоре я осознал всю безмерность задачи и занялся просто приумножением и переводом манускриптов для ордена. Именно в это время довелось мне впервые услышать об «Анима Темпли». Несмотря на усилия братства, соблюсти тайну не удалось и по миру пошли слухи. Люди говорили о группе рыцарей-тамплиеров, втайне командующих крестоносцами. Дескать, они могут остановить войну, а могут начать. Рассказывали, что заговорщики не признают никого, кроме своего старейшины, наказы которого выполняют. Высшие чины тамплиеров отвергали домыслы, заявляя об отсутствии такой группы. По их словам, рыцари служили лишь одному Богу и ордену. Даже затеяли расследование. Но не нашли никаких доказательств, главным образом благодаря Арману. Так что слухи остались слухами.

Арману де Перигорду понравилось мое усердие, и спустя шесть месяцев моего пребывания в Заморских территориях, когда умер один из членов «Анима Темпли», он ввел меня в тайное братство. Арман обходился без хранителя, предпочитая не выходить за пределы ордена тамплиеров. В то время оставались несколько братьев, включая капеллана, — он был старше, чем я сейчас, — которые входили в число тех двенадцати, отобранных де Сабле. Они помнили Хаттин и де Ридфора. Арман вызывал у них беспокойство. Он стер границы между орденом и «Анима Темпли», до тех пор существовавшими совершенно отдельно. Впрочем, мне он казался человеком хоть и честолюбивым, однако весьма просвещенным, способным привести нас в новую эпоху. Перигорд разделял мои интересы в систематизации знаний и обеспечивал мне свободу и покровительство, чего не имели другие братья. Тогда я не видел, что он готовит меня к выполнению уже замысленной им задачи.

У него появилась навязчивая идея — явление нередкое для людей с подобным нравом, — связанная с легендами о короле Артуре. Арман вообразил королевство, где анонимно правит орден. Этакий Камелот[29]в Палестине, где он будет править подобно Артуру, а тайное братство превратится в братство Круглого стола и станет воплощением идеалов ордена во все будущие эпохи человечества.