Книга Бич небесный - Брюс Стерлинг

— А теперь — кар-ронный номер! — провозгласил Алекс.

Он принялся накачивать веревку энергией, его покрытое пылью лицо стало хмурым и сосредоточенным. Веревка поднялась кверху и стала крутиться вокруг своей оси, затем превратилась во вращающуюся спираль. Сужающуюся книзу. Расширяющуюся кверху. Она вращалась так быстро, что ее очертания превратились в мерцающее смазанное пятно.

Все быстрее и быстрее. Пламя костра металось от поднятого ею ветра. Она начала засасывать в себя пыль с земли.

Перед ними был игрушечный смерч.

Хлещущая веревка создала достаточный поток воздуха, чтобы его можно было чувствовать. Вихрь прошелся мимо на своем поводке, и Джейн ощутила, как порыв ветра рванул ее волосы. Затем, на самой верхушке смерча, конец смарт-веревки внезапно выхлестнул на свободу и звонко щелкнул у них над головами, изображая игрушечный гром. Вот он громыхнул снова, потом в третий раз. Вихрь вращался все быстрее, издавая злобное электрическое жужжание. Алекс вложил в него всю энергию, какая только нашлась в аккумуляторе. Джейн видела, как он сидит, прижавшись к земле и подергиваясь, встревоженный, едва не теряющий контроль, напуганный собственным созданием.

А потом он выключил ее. Еще какое-то мгновение веревка повисела в воздухе и затем путаницей петель обрушилась на землю. Безвольная, мертвая веревка.

Бригада взорвалась аплодисментами.

Нагнувшись, Алекс собрал обессилевшую веревку и прижал к груди.

— Это все, что я хотел вам показать, — сказал он, кланяясь. — Большое спасибо за то, что уделили мне внимание.

ГЛАВА 9

Рассвет этого дня был тускло-желтым с голубыми прожилками, словно протухший сыр. Струйное течение переместилось, и область высокого давления наконец начала двигаться.

Джейн с Алексом ехали в «Чарли» на запад по сороковому шоссе, преследуя эпицентр. Джейн не знала, почему Джерри в этот самый критический из всех дней решил назначить ей в напарники именно Алекса. Может быть, он хотел преподать ей тонкий урок относительно неизбежных последствий самонадеянности в добрых деяниях.

Она предвкушала очередное яростное столкновение воль между собой и братом, но Алекс держался с необычной для него покорностью. Он казался по-настоящему больным — или, еще вероятнее, накачавшимся наркотиками. Это было бы вполне в духе Алекса — ускользнуть тайком в Оклахома-Сити и раздобыть там себе какую-нибудь адскую смесь.

Однако он делал то, чего от него хотели. Он слушался приказаний, пытался управлять видеокамерами, следил за отчетами из лагеря о ходе преследования, загружал на экран карты и делал заметки. Она не могла бы сказать, что он действовал с энтузиазмом, но он был наблюдателен и осторожен и делал не слишком много ошибок. Говоря по совести, Алекс как напарник по охоте был ничем не хуже любого другого бригадира. Каким-то образом, несмотря ни на что, ему удалось добиться этого: ее брат тоже стал членом бригады.

Его веревка была при нем. Он теперь всегда носил ее с собой, собранную в моток на костлявом плече, словно порванную ниточку марионетки. Однако ковбойское убранство он отложил в сторону и был теперь одет в простой бумажный комбинезон беженца, свежий, только что с рулона. Кроме того, он обтерся губкой, побрился и даже расчесал свои космы.

В кои-то веки на Алексе не было респиратора. Джейн почти жалела об этом: с этим белым пятном посреди лица и незагорелыми полосками на щеках, восковой кожей и слишком аккуратными волосами он походил на недоделанный манекен с витрины похоронного бюро.

Долгие километры Западной Оклахомы проплывали мимо в молчании, прерываемом только отчетами от аэродромного фургона и радарного автобуса.

— К чему этот бумажный комбинезон, Алекс?

— Не знаю… любая другая одежда как-то не подходит.

— Да, я понимаю. Снова долгое молчание.

— Открой верх, — попросил Алекс.

— Там снаружи полно пыли…

— Все равно открой.

Джейн открыла верх, и машина начала наполняться тонким, крутящимся в воздухе песком. Над самой землей дул неприятный горячий ветер — ветер с дальнего запада, несущий с собой дурной запах пепла и мумификации.

Алекс запрокинул голову на тонкой шее и посмотрел прямо в зенит.

— Ты видишь это, там, наверху, Джейни?

— Что именно?

— Похоже, как будто небо рассыпается на кусочки.

Над землей повсюду висела желтоватая мгла, состоящая из тончайшей пыли и похожая по цвету на пленку, какая бывает на зубах животных, но высоко вверху, над слоем пыли, воздух был суше и чище. Он был таким чистым, что Джейн смогла разглядеть маленькие перистые облачка где-то в стратосфере. И это были не просто маленькие перистые облачка — немного приглядевшись, она поняла, что они были очень странными, какими-то паутинообразными. Длинные, тонкие волокна распушенных облаков тянулись через все небо, но не параллельными волнами, как можно было бы ожидать от перистых, а пересекаясь под разными углами. Неправильная сетка высоких, тонких, как бритва, ледяных облаков, словно поверхность грязной лужи, растрескивающаяся на шестиугольники.

— Что это такое, Джейни?

— Похоже на что-то вроде конвекции Бенара, — ответила Джейн.

Просто поразительно, насколько проще переносить плохую погоду, если у тебя в запасе есть подходящее определение. Имея определение, ты уже способен с успехом рассуждать о погоде и даже почти чувствовать, что можешь с ней что-то сделать.

— Это такие слоистые облака, которые образуются при очень медленном и постепенном общем поднятии воздушных масс. Здесь, наверное, играют роль восходящие потоки над районом высокого давления.

— А почему нет кучевых?

— Слишком низкая относительная влажность.

На двести восемьдесят третьем северном шоссе, сразу к востоку за Антелоуп-хиллз, они повстречались с кроличьей ордой.

Несмотря на то что за последний год она съела более чем достаточно пряных, со специфическим запахом и вкусом, тамале[57]из прерийных кроликов, Джейн никогда не уделяла особенно пристального внимания этим зверькам. В Западном Техасе кролики были обычнее, чем грязь. Они могли бегать быстрее ветра и перепрыгнуть в длину припаркованную машину, но, по ее наблюдениям, обычно не утруждали себя подобными эффектными действиями. Их больше не окружали многочисленные естественные хищники, которые гонялись бы за ними и убивали их. Поэтому кролики — точнее, если стремиться к строгому определению, это были зайцы — питались, размножались и умирали от миллионов своих разнообразных эпидемий и паразитов, в точности так же, как и все остальные бесспорные хозяева земли.

У прерийных кроликов серовато-бурая пестрая шерсть, абсурдно длинные, черные на концах, пронизанные жилками уши и длинные грациозные конечности, как у всех животных пустыни. Если заметить мельком, как они рыщут в кустарнике, поедая чуть ли не все на своем пути — кактусы, полынь, пивные банки, автомобильные покрышки, может быть, даже старую колючую проволоку, — кролики кажутся кособокими, гротескными созданиями, а их выпуклые, как у грызунов, желтые глаза по своей непрошибаемой тупости могут поспорить с глазами ящерицы. До сих пор Джейн никогда не видела, чтобы кролик был чем-то по-настоящему взволнован.