Книга Обреченные обжечься - Anne Dar

Боль начала душить моё горло. Они теряли так больно, как я сейчас обретала…

Стол обошёл отец и, взяв Её за другое предплечье, едва уловимо потянул Её к себе.

– Нет, это не Белла, – вдруг произнёс он.

– Кто-нибудь помнит наверняка, где было родимое пятно? – с неприкрытой агрессией вопросил Говард. – Пандора?!

– Ты мне скажи, – отстранив бутылку от губ, ответила захмелевшим и внезапно резко уставшим тоном Пандора, – ведь ты был Её мужем.

– Я помню, – неожиданно уверенным тоном отрезал отец. – Родимое пятно Стеллы было слева.

– Ты можешь ошибаться! – отказывался сдаваться Говард. – Она ведь сама не помнит!

– Я помню, – повторился отец. – Накануне перед трагедией мы занимались любовью. И даже если бы этого не было, я бы никогда не забыл его расположение. Родимое пятно Стеллы слева.

Услышав это, Говард за секунду побледнел до оттенка мела.

– Пандора?!.. – с беззащитной злостью обратился он к седовласой хмельной женщине.

– Ты всё слышал, – взмахнула бутылкой Пандора, – у Беллы родинка была справа.

Говард подсознательно потянул Её за локоть в свою сторону, но отец отдёрнул Её к себе. Я словно наблюдала за перетягиванием приза, и победа в этом деле была настолько важна, что приравнивалась цене целой жизни.

– Тогда где Белла?!.. – не переставал биться в беззащитной злости Говард.

– Тогда… – начал Джек, но запнулся. Он знал правильный ответ, но вместо того, чтобы его озвучить, решил присоедениться к стороне вопрошателей. – Где мама?

– Таша! – неожиданно выкрикнул моё имя Говард, и я вдруг осознала, что уже давно похолодела настолько, что моя кожа побледнела минимум на два тона. – Ты была в той машине! Ты видела!.. Кто был за рулём в тот день?!

– Мама… – одними губами, задыхаясь произнесла я.

– Тогда что она может здесь делать?! – указал на Неё вдруг побагровевший от своего бессилия мужчина. – Таша, вспоминай!

– В машине была Стелла! – хрипя, словно загнанное в тупик животное, которому уже успели перегрызть глотку, выпалила я, не опуская упирающихся в бока рук (это словно помогало мне не хрустнуть напополам и не свалиться на пол замертво).

– Говард, – невозмутимо твёрдо заговорил отец, – прими это как есть. Перед нами стоит Стелла. Это значит, что в тот день в машине была Изабелла.

– Похоже, нам придётся поменять Её могильный камень, – ткнув пальцем на стоящую рядом с отцом Женщину, с непонятной эмоцией, почему-то введшей меня в ужас, произнесла Пандора.

Как именно Белла со Стеллой могли бы произвести рокировку*, никто не мог объяснить, да и поверить в это до конца никто тоже не решался (*В шахматной игре: одновременный ход королём и ладьёй, при котором ладья придвигается к королю, а король ставится рядом по другую её сторону). На момент исчезновения Белла находилась в Глазго по делам своего нового художественного проекта, а это в десяти часах езды от Лондона – она просто физически не могла переместиться в Лондон со скоростью света, чтобы поменяться местами с мамой. И потом, я бы её узнала! На тот момент длина волос Беллы была на локоть длиннее маминой, уже только поэтому их невозможно было спутать! Я не путала их даже когда они ходили с одинаковыми причёсками! Никогда! Будь в тот день за рулём Белла, я бы узнала её!.. Я бы узнала!..

Белла была в Глазго… Она была в командировке… Шестьсот пятьдесят километров от Лондона… Нет, за рулём в тот день была не она.

Женщина, представшая перед нами, не могла объяснить нам, что именно произошло и почему она стоит перед нами. Для меня Она неожиданно стала Никем. Ни Беллой, ни Стеллой, просто безликим персонажем, который ещё никак не может определиться со своим истинным лицом. Только Она владела полноценными знаниями относительно произошедшего. Только Она могла бы нам всё рассказать. Но Она ничего не помнила, и это злило меня, как ничто и никогда.

Айрис осталась дома с Амелией, Жас, Рэйчел и Барни, остальные рванули в Лондон. Отец сел в Её машину, подвыпившая Пандора в мою, остальные разошлись по своим автомобилям.

– Интересно, о чём они говорят, – спустя десять минут езды следом за Её автомобилем вдруг произнесла Пандора.

– Ты слишком много пьёшь, – заметила я. – Настолько привыкла к дозе алкоголя в крови, что слишком быстро трезвеешь.

– У каждого свои слабости, – задумчиво прикусила губы собеседница. – У тебя случайно не найдётся чего-нибудь?

– Возьми под сиденьем, – ответила я, не задумавшись над тем, что пожилую особу стоит остановить, а не помочь ей догнаться, в конце концов, семьдесят четыре года – это уже не детский возраст.

Пандора звучным щелчком открыла жестяную банку с пивом, сделав это так профессионально, что из горлышка не пролилось ни капли.

– Не вини себя, – отпив и гулко выдохнув, вдруг произнесла Пандора.

– В чем именно? – раздражённо сжала руль я. – В том, что не заметила подмены изначально? Или в том, что не заметила этого даже сейчас, когда она вернулась? Или в том…

– Таша-Таша, – Пандора аккуратно дотронулась кончиками пальцев до моего бока, и я сразу же вздрогнула от неожиданности. – Не нужно винить себя ни в чём.

Если бы только она была права!.. Если бы только…

Она и Родерик.

Он сидел рядом с Ней и молчал, регулярно переводя взгляд с дороги на Неё и обратно. В итоге Она не выдержала напряжения и заговорила:

– Я тебя знаю, – крепче сжала руль Она, – но я тебя не помню.

– Не переживай, – голосом с упоительным спокойствием, которого Ей не хватало всё то время, которое она себя помнила, произнёс Её собеседник, – моих воспоминаний достаточно, чтобы вспомнила ты. – подумав ещё несколько секунд, Родерик добавил. – В отличие от остальных, я наверняка знаю, кто ты.

“В отличие от меня”, – пронеслось у Неё в голове.

***

Мы сделали срочный ДНК-тест. На сей раз вместе с Ней кровь сдавала не Пандора – от её градусной крови, подтверждающей родство с любой из её дочерей, не было никакой пользы. Кровь пришлось сдать мне и Джеку: людям, делящим между собой право вновь называться ребёнком, вновь обрести мать.

Каким бы гиперсрочным запросом тест на родство не был оформлен, получить результаты на руки мы могли не раньше половины десятого утра. Мы и так успели впрыгнуть в последний вагон, ворвавшись в лабораторию за десять минут до её закрытия.

Оставалось только дождаться утра.

Кафе с кричащим названием “Ваша реальность”, в котором мы застряли на всю ночь, как нельзя хорошо описывало то, что сейчас происходило с собравшейся в нём компанией: пьяненькая моложавая старушка, постоянно дозаказывающая себе по сто грамм лучшего вина в ассортименте “Вашей реальности”, бывший муж, всё ещё надеющийся стать действующим, и оттого с особым усердием налегающий на джин-тоник, его сын, не могущий себе позволить пригубить хотя бы грамм алкоголя, из-за осознания того, что именно ему придётся везти назад своего постепенно захмелевающего отца, невеста этого сына, которая переживает за своего жениха больше, чем тот за сложившуюся ситуацию в целом, окончательно онемевшие Пени с Рупертом, заливающие в себя литры свежевыжатого сока, мой отец с Женщиной, застывшие рядом друг с другом, точно каменные изваяния, и я, остервенело роющаяся в своей памяти, словно в свалке чёрно-белого конфетти.