Книга Далекий берег - Маргарет Пембертон

Глава 28

Некоторое время Кристина лежала с открытыми глазами, не понимая, что произошло. Двигатели глухо молчали. Огромный корабль бесшумно дрейфовал. Не было никаких признаков тревоги. Не били склянки. Кристина открыла книгу и попыталась читать.

Через десять минут дверь каюты распахнулась, и вошел герцог. Щеки его разрумянились от холода, и он ликующим голосом произнес:

– Я принес тебе сувенир!

– Какой? – Кристина села на кровати и с недоумением посмотрела на него.

Герцог засмеялся и протянул ей осколок льда.

– Мы сидели в курительной комнате, когда пароход притерся к айсбергу. Он, пожалуй, не меньше ста футов высотой. Вся палуба усыпана такими ледышками. Мильтон даже положил его себе в виски!

Слова герцога окончательно стряхнули с Кристины оцепенение.

– Значит, двигатели перестали работать именно по этой причине?

– Наверное. Вероятно, айсберг содрал краску с обшивки.

Кристина спустила ноги с кровати.

– Капитан не остановил бы судно посреди Атлантического океана из-за такой мелочи. Я слышала удар. Должно быть, айсберг протаранил судно.

– Вздор! – успокоил ее герцог и положил лед на мраморный умывальник. – Мы видели, как айсберг отплыл, и никакого повреждения не было.

Кристина нежно поцеловала герцога и потянулась за одеждой.

– Откуда такой сухопутный житель, как ты, может знать, есть для судна опасность или нет? Трансатлантический лайнер не останавливает двигатели без причины.

Герцог задумчиво улыбнулся, отказавшись от идеи заняться сейчас любовью.

– Ну хорошо. Ты можешь подняться наверх и убедиться во всем сама. Только оденься потеплее. Там очень холодно.

Кристина вышла в коридор и услышала, как женщина с озабоченным лицом спрашивала стюарда:

– Почему мы остановились?

– Нет причин для беспокойства, мадам. Мы снова скоро будем под парами.

– Я ведь говорил тебе, – сказал Кристине герцог, беря ее под руку и направляясь с ней на палубу.

Они подошли к поручням и устремили взгляды на поблескивающий черный океан. Стояла мертвая тишина, и это еще больше встревожило Кристину. Герцог почувствовал, что ее бьет озноб.

– В чем дело, любимая? Тебе холодно?

Кристина покачала головой:

– Нет. Просто я не люблю Атлантический океан, когда он такой притихший. Это нервирует меня.

Герцог засмеялся:

– Ты не найдешь человека на борту, который был бы согласен с тобой. Все говорят, что это самый спокойный рейс в их жизни. Единственная, кто по-настоящему страдает от морской болезни, – это Изабель.

– Я предпочитаю, чтобы были высокие волны и дули сильные ветры. А тишина и покой неестественны.

Кристина посмотрела вдаль. Луны не было. Только звезды сияли в темном .небе. Не было видно обидчика-айсберга, как не было видно и повреждения, тем не менее «Титаник» продолжал беспомощно дрейфовать.

– Убедилась? – спросил герцог и, взяв ее за руку, отвел от поручней. – Самое лучшее место в такую холодную ночь, как нынешняя, это постель. И чтобы рядом был близкий человек.

Кристина прильнула к его руке и позволила увести себя. Он был искусный и внимательный любовник, и она нежно и благодарно откликалась на его ласки. Однако, как бы она того ни хотела, ей никогда не удавалось достичь с ним тех высот экстаза, каких она достигала с Девлином. Герцог был человек, о котором можно только мечтать, но он не мог зажечь в ней пожар, не мог добиться того, чтобы в ее душе зазвучала музыка. А Девлин мог это сделать, лишь только взглянув или только прикоснувшись к ней. Кристина сжала руку герцога, преисполненная уверенности, что на сей раз все будет по-другому.

Мильтон выскочил из каюты со встревоженным лицом.

– Послушайте, только что каюты обходил стюард. Он сказал, чтобы все надели спасательные жилеты и шли на палубу.

– Зачем? Мы только что оттуда, и там нечего смотреть.

– А ты не подумал о том, что половина корабля могла уже погрузиться ниже ватерлинии? – спросила Кристина. – Пошли. Если капитан хочет, чтобы мы надели спасательные жилеты, лучше всего так и сделать. Изабель уже одета?

– Нет, она слишком слаба.

Колокольчик стюарда продолжал звонить. Кристина сказала:

– Ей нужно одеться потеплее, если нам придется выйти на палубу.

– Я уверен, что до этого не дойдет, – возразил Мильтон. – Не станут Же из предосторожности посылать больную девушку на палубу! Ведь это «Титаник», а не какая-то там гребная шлюпка!

– На палубу, пожалуйста, сэр, – повторил стюард. Он шел по коридору, почтительно стучал в двери кают и говорил озадаченным пассажирам, что им следует надеть спасательные жилеты и подниматься на шлюпочную палубу.

– Почему мы остановились? – спросил озабоченно мужчина в очках и халате.

– Я не знаю, сэр, но думаю, что это ненадолго.

– В таком случае зачем моей жене покидать каюту? – сварливым тоном спросил Мильтон.

– Приказ капитана, сэр.

Другие стюарды молча и деловито помогали более пожилым пассажирам обряжаться в неуклюжие жилеты и подниматься на палубу.

– Это в самом деле неслыханно! – визгливым голосом воскликнула одна из пассажирок. – Я требую, чтобы моя горничная принесла мне шкатулку с драгоценностями. Я пожалуюсь вашему руководству, когда мы окажемся в Нью-Йорке!

– Если мы окажемся в Нью-Йорке, – сказал стюард, продолжая выполнять свою неблагодарную работу – помогать женщине спастись.

Женщина была поглощена тем, что говорила сама, и не услышала слов стюарда. Однако до Кристины они долетели. Она обернулась к Мильтону и герцогу:

– Я думаю, нам нужно добраться до спасательных шлюпок как можно быстрее. Капитан Смит не стал бы поднимать шум из-за пустяков.

– Думаю, вы правы, – озабоченно проговорил Мильтон. – Только не знаю, каким образом мне удастся уговорить Изабель.

Кристина вошла в каюту Барнардов с обезоруживающей улыбкой. Невзирая на слезы и мольбы Изабель, она помогла ей облачиться в толстую длинную твидовую юбку, заставила надеть два свитера и набросила ей на плечи меховую шубу.

– Это продлится недолго, – бодро сказала она. – Пока капитан не определит, насколько серьезно повреждение.

– В таком случае почему я не могу остаться здесь? Я чувствую себя ужасно! Холодный ночной воздух погубит меня.

– Вздор! – тем же бодрым тоном возразила Кристина, открыла ящик стола и достала пару лайковых перчаток. – Надень их! Ты можешь посидеть в фойе. Там тепло и удобно.

Благодарный Мильтон взял жену под руку и повел среди других жалующихся пассажиров наверх.