Книга Ребекка с фермы Солнечный Ручей - Кейт Дуглас Уиггин

Мы думаем, что не сможем разузнать все до конца об этом предмете до тех пор, пока не попадем на Небеса, где те, кто оказался там, поротые и непоротые, смогут встретиться и, отложив свои арфы, обсудить, как они туда попали.

И мы ласково советуем мальчикам быть более тихими и благовоспитанными и попробовать применить к себе поощрения, чтобы посмотреть, как это подействует. Поощрения - это не только те маленькие розовые карточки с похвалами, которые мы получаем по пятницам и которые мальчики иногда рвут и с презрением бросают на ветер, а девочки заботливо хранят в конвертике.

Есть поощрения великие и замечательные, ведь мальчик может добиться того, что станет губернатором, или школьным попечителем, или членом правления железной дороги, или президентом, в то время как девочка может стать только женой и матерью. Но все мы можем украсить себя кротостью и смирением, особенно девочки, которые нуждаются в этом больше, чем мальчики.

Р.Р.Р.

* * *

Рассказы и люди

Октябрь, 187 - .

Есть люди в книгах, а есть люди в Риверборо - и они очень отличаются. Здесь у нас они никогда не беседуют о борзых конях и дамских лошадях, не говорят "я узрел" или "мне мнится", а если бы какой-нибудь шотландец из "Роба Роя" приехал в Риверборо и захотел жениться на одной из нас, девочек, мы не поняли бы его, если б только он не объяснился жестами; хотя Хальда Мизерв и говорит, что, если бы знатный вельможа - с огромными поместьями, где в его распоряжении множество крепостных, - попросил бы ее стать его женой, она сумела бы догадаться о его намерениях, на каком бы языке он ни говорил.

Дядя Джерри Кобб думает, что люди в Риверборо не годятся для того, чтобы писать о них рассказы, но я знаю, что о некоторых из них можно было бы написать.

Хоть Джек-тыковка еще совсем младенец, если бы кто-нибудь написал о нем, вышел бы настоящий рассказ: как его мать умерла, а отец уехал, а мы с Эммой-Джейн уговорили тетю Сару Кобб взять его к себе, так что мистеру Перкинсу не пришлось везти его на ферму-богадельню, и как нам было весело в то лето, и о нашей невозместимой потере, когда его отец осенью вспомнил о нем и приехал, чтобы забрать его, и как тетя Сара унесла кроватку на колесиках обратно на чердак, и мы с Эммой-Джейн услышали, как она плачет, и тихонько ушли.

Миссис Мизерв говорит, что дедушка Сойер был мастером рассказывать всякие истории - прежде чем бабушка сломила его дух. Она говорит, что в молодости он всегда был душой общества и в лавке и в баре, хотя обычно не пил, и она считает, что я пошла в него, так как больше всех других школьных предметов люблю писать сочинения. Но мама говорит, что я пошла в отца, который всегда, было ему о чем сказать или нет, говорил очень мило; так что, мне мнится, я должна быть благодарна обоим. Они те, кого называют предками, и многое зависит от того, есть они у тебя или нет. У Симпсонов нет никаких. Тетя Миранда говорит: все здесь в округе такие зажиточные потому, что их предки были первыми поселенцами и выросли на "выжженной земле". И мы должны этим очень гордиться.

"Мне мнится" и "мне мнилось" - замечательные выражения для сочинения. Мисс Дирборн они очень нравятся, но Элис и мне никак не удается вставить их в сочинение так, чтобы угодить ей. "Мнится" означает то же, что "кажется", но звучит лучше. Пример: если рассказываешь, какой тебе приснился сон про твою старую тетю:

Мне мнилось, слышу чудный голос я:

"Дитя, ты так мне помогла сегодня,

Тебя освобождаю от шитья".

Как пример этот стишок хорош, но, увы, такое слишком невероятно!

Сегодня после обеда я ходила в магазин покупать черную патоку и, когда прошла по мосту и повернула к холлу, увидела на обочине дороги много-премного отпечатков подковок - отпечатков с маленькими дырочками от шипов.

"Это плотогоны пришли с верховьев реки, - подумала я, - и завтра они будут прогонять свои бревна через наш водопад". Я огляделась кругом, но не увидела ни души. Однако я все равно знала, что не ошиблась, так как отпечатки не могли лгать. Всю дорогу туда и обратно я думала об этом, но, к несчастью, забыла про патоку. А так как Элис Робинсон не пустили гулять, я потратила время, отведенное мне для игры, на то, чтобы написать рассказ. Это первый взрослый рассказ в моей жизни. Он задуман не как школьное, а как настоящее сочинение, как книжка про Кору, жену доктора, и написан для мистера Адама Ладда и таких, как он, которые живут в Бостоне. Это сочинение из тех, которые печатают и за которые получают деньги, чтобы выкупить закладную.

* * *

Ланселот, или Поссорившиеся влюбленные

Прекрасная деревенская девушка была помолвлена с отважным плотогоном, но однажды они поссорились и расстались: он - чтобы лить слезы в хрустальный поток, сплавляя бревна, а она - чтобы вздыхать и сетовать, занимаясь работой по дому.

Девушка имела обыкновение стоять вечернею порой на мосту, опершись о перила, и ее слезы тоже падали в пенящийся поток; так что, хотя двое несчастных влюбленных и не знали об этом, река была их другом, единственным, кому они поверяли свои тайны и в чьи воды лили слезы.

Месяцы бежали незаметно, и уже был следующий июль, когда однажды, пройдя по мосту и повернув к холму, девушка заметила следы на песках времен.

"Снова пришли плотогоны!" - воскликнула она, прикладывая руку к груди, так как у нее была нетяжелая болезнь сердца, как у Коры, жены доктора, и миссис Мизерв, - такая, от которой не умирают.

"Они в самом деле пришли, а именно - тот, которого ты знаешь", - произнес чей-то голос, и из зарослей ольхи выскочил Ланселот Литлфилд, поскольку именно так звали влюбленного и поскольку был это не кто иной, как он. Волосы у него вились и выглядели точно чистое золото. Его рубашка, хоть всего лишь из фланели, была новая, чистая и красивого цвета, и глядевшей на него девушке он казался сказочным принцем.

"Прости", - тихо сказала она, простерая свои изниможденные руки.

"Нет, моя услада, - ответил он. - Именно я должен сказать тебе это". И, гротциозно припав на одно колено, поцеловал край ее платья. Оно было из ярко-розового льна и искустно отделано белой тесьмой.

Они долго стояли у реки, прижав друг друга к сердцу, как Кора и доктор, пока вдруг не услышали стук колес на мосту и не догадались выпустить друг друга из объятий.

Стук колес был все ближе - и что же? - к ним подъехал отец девушки.

"Можно мне обвенчаться с вашей прекрасной дочерью сей же месяц?" - спросил Ланселот, чье имя мы не будем снова называть полностью в этой истории.

"Можно, - ответил отец, - ибо - взгляни! - она готова и давно этого ждет". Он сказал это, не замечая того, как позорит этими словами девушку.