Книга Город Солнца. Стопа бога - Евгений Рудашевский

– А если просто надавить?

– Не получается, – с досадой процедил Максим. – Наверное, вес должен быть зафиксирован.

– «Город Солнца» остался у Скоробогатова.

– Не беда. Что-нибудь подберём.

– А что весит сто семьдесят граммов?

– Не знаю… – Максим вернулся к столу, стал наугад перебирать блокноты и ручки. – Если верить Окуджаве, одна пуля весит девять граммов. Девятнадцать пуль сейчас бы пригодились.

– Знаю!

Аня, взбудораженная не меньше Максима, выскочила из кабинета. Отправилась прямиком на кухню. Застала там Рашмани. Попросила скорее дать им весы. Индианка перешла в хозяйственную комнату и принесла оттуда старенький безмен.

– Нет… – Аня в отчаянии сжала кулак. – Весы… Для специй! У вас есть электронные весы для специй?

– Есть, – довольная, кивнула Рашмани. – Только я ими ни разу не пользовалась. Их подарил Суреш. Сейчас найду.

«Суреш…» Аня поняла, что они на верном пути.

Через несколько минут она вернулась в кабинет с круглыми кухонными весами, мешочком рисовых зёрен и пустым пластиковым блюдцем. Максим всё это время пытался потихоньку надавливать на нижнюю полку. Ничего не добился и теперь молча следил, как Аня отмеряет ровно сто семьдесят граммов крупы. К счастью, батарейки в весах за эти годы не успели разрядиться.

– Вот. – Аня бережно протянула ему блюдце с горкой риса. – А вообще ведь трудно так точно подобрать книги по весу…

– Значит, у него на это было достаточно времени.

Максим, затаив дыхание, поставил блюдце на книги. Теперь они втроём с Киран стояли на коленях перед полкой. Аня улыбнулась – подумала, как всё это выглядит в глазах девочки. Должно быть, она думала, что Максим делает подношение духам книжного шкафа. Ну что ж, оставалось надеяться, что боги им ответят.

Ждали долго. Ничего не произошло. Боги, если они действительно следили за их усердием, оставались немы.

Максим снял и вновь поставил блюдце.

– По алфавиту! – сообразила Аня.

Объяснять не потребовалось. Максим понял, что она имеет в виду, и тут же переставил блюдце вправо, на русскоязычные книги, определив мнимого Кампанеллу над Мережковским.

– Да что такое… – в отчаянии прошептал он.

Боги молчали.

Прошла ещё минута.

– А если…

Аня не успела договорить. Под книжным шкафом и по его бокам что-то ощутимо щёлкнуло. Они, конечно, ждали чего-то подобного и всё же от неожиданности отпрянули. Только Киран осталась на месте. Посмотрела на Максима и, прикрыв рот рукой, беззвучно рассмеялась. Кажется, её забавляло происходящее или…

– Ты знала! – Аня с восторгом посмотрела на девочку. – Но как? Тебе мама показала? Она тоже знала?

Киран, не прекращая смеяться, замотала головой, а потом тихонько выдавила:

– Киран сама знала.

– А что теперь нам делать?

– Кушайте рис.

На сей раз это прозвучало по-детски нелепо. Аня усомнилась в своих подозрениях. Возможно, девочка её просто разыгрывала. Максим не обращал на них внимания. Вскочив, осмотрел боковые проёмы, сунул в них пальцы, попытался что-нибудь нащупать. Наконец догадался потянуть за четвёртую, среднюю полку. В стене что-то скрипнуло – и шкаф выдвинулся наружу.

Максим осмотрел обнажившиеся торцы. Теперь в проёмах виднелся с десяток запылённых шариковых направляющих, вроде тех, что крепят к выдвижным ящикам на кухне. Такие же металлические полозья, только более массивные, Аня разглядела с исподней стороны шкафа.

– Пока ничего, – озадаченно произнёс Максим.

– Может, ещё подёргать за полку? – предложила Аня.

– Есть идея получше.

Максим придвинул стул. Забравшись на него, дотянулся до верхней, прежде скрытой крышки. Обнаружил в ней углубление – сантиметра на четыре, не больше, но при этом вырезанное почти на всю площадь доски.

– Тайник! – Максим не мог заглянуть в него и обшаривал дно наугад.

Аня уловила шуршание. Там что-то было.

Чуть позже Максим принёс из хозяйственной комнаты лестницу. Забрался на неё, просветил тайник фонарём и убедился в скудности своего улова. Одна-единственная брошюрка, точнее даже проспект. И больше ничего. Ни надписей, ни дополнительных рычажков, ни лазерных дисков, ни кассет, ни новых тетрадей. Только проспект.

Максим устало сел на пол. К нему подсели и Аня с Киран. Девочка, правда, тут же поднялась – перетащила из угла подушки, легла на них животом и, подперев подбородок кулаками, стала прислушиваться к непонятной ей русской речи. Котёнок к этому времени куда-то запропастился.

– Что там? – Аня придвинулась к Максиму.

– Реклама. Может, отец вообще случайно её оставил. Держал что-то важное, а перед отъездом забрал. Слишком большой тайник для такой бумажки.

– Я уже сомневаюсь, что Сергей Владимирович вообще мог что-то сделать случайно.

Обычный лист формата А4, распечатанный на цветном принтере и сложенный книжкой. На первой страничке красовалось изображение сидячего Будды, дальше шёл текст с небольшими вкраплениями совсем уж крохотных картинок.

– Ты знаешь, что это? – Аня посмотрела на Киран.

– Майтрéя.

– Всё верно, – кивнул Максим. – Тут написано, что это тридцатидвухметровая статуя Будды Майтреи. Бодхисаттва грядущих дней. Будда, который появится среди людей в конце времён. Он обретёт просветление в кратчайший срок, потому что будет готовиться к нему все предыдущие жизни.

– Постой, так это статуя Будды… из будущего?

– Получается, так. Предвестник благословенной эпохи, что бы это ни значило.

– Там был папа, – невпопад сказала Киран.

– Ты говоришь про Суреша? – удивилась Аня.

– У Киран один папа, – девочка посмотрела на неё с недоумением.

– Тебе мама так сказала?

– Киран сама знает.

– А что он там делал?

– Помогал.

Аня вспомнила слова Рашмани о том, что Шустов-старший участвовал в восстановлении какого-то из здешних монастырей. Рассказала об этом Максиму.

– Значит, мы на верном пути, – ободрившись, кивнул он. – Тут написано, что статуя стоит на холме под одним из старейших монастырей в Нубрской долине – Дискит. Так… Монастырь относится к школе Гелугпа. Основан в четырнадцатом веке. Противостояние с древним Ладакхом. Это понятно, фортификация… Ничего интересного. Смотрим дальше.

Максим перешёл на последнюю страничку. Судя по голосу, отчаялся найти хоть какую-то зацепку.

– Статуя Будды была возведена в две тысячи шестом году. В две тысячи десятом освящена Его Святейшеством Далай-ламой.