Книга Загадочная Московия. Россия глазами иностранцев - Зоя Ножникова

План Москвы, 1556 г.

27-го снова вспыхнул пожар у Святого Николая и поглотил всю церковь».

Барон пытался складывать бумаги о городе Москве по времени их написания, но это получалось не очень хорошо.

Павел Алеппский любил сравнивать Москву с Константинополем, где он провел значительную часть жизни:

«При каждом доме есть непременно сад и широкий двор; оттого говорят, что Москва обширнее Константинополя и более открыта, чем он. В этом последнем все дома лепятся один к другому, нет открытых дворов, а дома в связи между собой. Поэтому, когда случится пожар, его не могут погасить. В первой же много открытых мест, и ее улицы широки; поэтому, когда случится в ней пожар, его быстро гасят».

* * *

В записках Павла Алеппского Барон нашел несколько очень интересных рассказов:

«На реке Москве несколько мостов, большая часть их утверждена на деревянных сваях. Мост близ Кремля, напротив ворот второй городской стены, возбуждает большое удивление: он ровный, сделан из больших деревянных брусьев, пригнанных один к одному и связанных толстыми веревками из липовой коры, концы которых прикреплены к башням и к противоположному берегу реки. Когда вода прибывает, мост поднимается, потому что он держится не на столбах, а состоит из досок, лежащих на воде, а когда вода убывает, опускается и мост.

На этом мосту есть лавки, где происходит бойкая торговля; на нем большое движение. Мы постоянно ходили туда на прогулку. По этому мосту идет путь в Калугу, Путивль, а также в Смоленск и в страну ляхов, по нему беспрестанно движутся взад и вперед войска.

Все городские служанки, слуги и простолюдинки приходят к этому мосту мыть платье в реке, потому что вода здесь стоит высоко, вровень с мостом».

На этом мосту Бернгард Леопольд Таннер видел не только женщин с бельем, но:

«По праздникам и воскресеньям множество купающихся мужчин».

Павел Алеппский прекрасно умел подмечать мелочи устройства города, которые не каждому прохожему бросались в глаза:

«Внутри Кремля прежде не было воды, и для царской кухни воду доставляли посредством черпальных колес из реки, но в дни нынешнего царя[88] приехал один франк из немцев и соорудил на берегу реки огромную башню, куда провел воду посредством колеса и приспособления для того, чтобы поднимать воду ночью и днем безо всякого труда и снабжать ею царский дворец для всяких потребностей. Он выкопал четыре-пять огромных колодцев, выстроил над ними куполы, провел трубы и желоба и сделал снаружи железное кольцо. Если понадобится вода, повертывают колесо одной рукой, и вода течет в изобилии, когда это нужно. Все это мы видели собственными глазами».

* * *

Старый имперский посол, Барон хорошо узнал Москву, когда жил там во время своих посольств, однако с интересом листал страницы записок своих предшественников, не разбирая времени их пребывания в русской столице. Лучше других Барон знал, что за двести, за триста лет не происходило серьезных перемен ни в строительстве жилищ простолюдинов, ни в домашнем обиходе — как у русских, так и в любой другой стране.

Станислав Немоевский, например, описывал русские дома:

«Они строят себе жилища посреди двора. Внизу у них пекарня из крупного дерева, одна около другой; иногда подле пекарни кладовая. На этом подклете[89]ставят светлицы, а на тибле обыкновенно из круглого, редко из тесаного дерева ставится изба длиною в три с половиной сажени; в углах крошечные окна с засовами посередине — это называется ставни. Двери малы, надо очень наклоняться».

В этом месте в стопу листов с записками Немоевского была вложена выписка из книги Герберштейна:

«Двери русских жилищ низки, так что всякий входящий в своей высокой шапке должен согнуться и наклониться. Зато пороги высоки, поэтому приходится задирать ноги в узком длинном платье. Я было объяснил им, что этот их обычай происходит оттого, чтобы они не отвыкали все время кланяться. Но, как оказалось, это имеет целью всего лишь сохранить тепло в комнатах».

Барон велел позвать к себе секретаря, который подбирал для него эти бумаги, от души похвалил его за внимательность и вернулся к чтению Немоевского:

«Двери у русских с внутренней стороны обиты сукном, это делается для тепла. Когда ставят печь из изразцов, то поставивши несколько рядов их, сверху ведут ее кругом; у угла, когда начинают класть круглый кафель, то обыкновенно оставляют немалый простор, или отдушину, отсюда идет тепло в избу. Перед горницей имеются небольшие залы, столь же широкие, как и светлицы. Из такой залы вниз ступеньки ведут, по которым ходят хозяин и гости; другие ступеньки с другой стороны. Из этой горницы идет ход в другую, потом в третью: и все это наверху. Только из последней горницы идет выход в другие сени и из этих в третьи, и там сход вниз. Временами бывает сходов и больше, но менее трех я не видел, и теми ходят женщины. Тут же сейчас и баня; часто ставят ее наверху, вместе с сенцами.

Зажиточные купцы в Москве имеют башенки вверху, в ширину две с половиной сажени, столько же в длину, там крошечные оконца. Там летом отдыхают женщины; для челяди — крошечные избы.

И у крестьян дворы с замками, и сразу их не отопрешь. Черепицы они не имеют, но дома покрывают березовой корой, а затем строганными досками.

Никому не дозволено строить себе избы из тесаного дерева. При великом князе Иване один боярин, будучи послом в Польше, присмотрелся там к нашим постройкам и по возвращении приказал было ставить избу из тесаного дерева. Когда узнал об этом великий князь, приказал весь этот дом разметать».

* * *

Неспеша прогуливаясь по городу, внимательно рассматривал его, а позже подробно описал Петр Петрей, среди прочего отметив:

«С севера к востоку течет в Москву возле крепости речка по имени Неглинна, вытекающая из болота недалеко от города. Она проходит возле крепостной стены, наполняет водою тамошний ров, а потом течет городом в реку Москву, при устье Неглинной выстроена прекрасная мельница. К югу от города вырыт глубокий ров, в котором великий князь обыкновенно держит львов, чтобы всякий, кому только угодно, мог смотреть их. У рва построена крепкая стена в десять футов толщины со множеством бойниц и башен. Между каждой башней находится бастион, тоже с бойницами. И везде по стене дб самой земли внизу сделаны отверстия, чтобы солдаты и военные люди могли стоять там и обороняться длинными пиками, копьями и другим оружием, употребляемым при нападениях, приступах и покорении городов. Ниже этой укрепленной стены построена еще другая, где находится множество больших пушек, таранов и разной величины мортир.