Книга Война - Алексей Рудаков

— К твоей что ли? — я опустился на одно колено и примерился: — Скафандр не порву?

— А ты аккуратнее, — она вынула руку из провала и, взяв меня за запястье начала направлять моё движение.

— Вот, рычаг поймал?

Мне в ладонь упёрлась какая-то палка и я взялся за неё.

— Вниз потяни, идёт?

Я сделал как она велела, и палка в моей ладони послушно опустилась на несколько сантиметров.

— Ага, а что это?

— Это датчик положения шасси, — она выскользнула из дыры и легла на спину, доставая планшет из сумки на груди: — Простейшая схема. Механика. Контакт замкнут — шасси убрано, разомкнут — выпущено. Так, — она оторвалась от экрана и посмотрела на меня: — По моей команде подними его.

— Легко!

— Готов?

Я кивнул, и она что- то набрала на экране: — Давай!

Рычаг, отвечая моим усилиям, поднялся вверх.

— Хорошо. Теперь вниз.

— Жать?

— Давай же! Чего завис?

— Ты не сказала — пожалуйста, — рычаг в моей руке снова пришёл в движение.

— Спасибо, — её голос был полон сарказма, впрочем, он тут же исчез, когда она продолжила: — Что могу сказать — механическая часть в порядке. Если нам удастся синхронизировать подачу сигнала, то спокойно уйдём и на супер, и в прыжок.

— Это радует, — я осторожно выпростал руку и улёгся рядом с ней: — А как нам синхронизировать? Ну, сигнал этот?

— Не знаю, — честно призналась она: — Моторы, я про те, что лапу двигали, накрылись. Не восстановить.

Она перевернулась на живот и улеглась, подпирая голову руками: — Не знаю, командир.

— Одновременно, говоришь? — я повернулся на бок: — Может палку какую, или трос? Привяжем к рычагу и?

— Не сработает. Я уже подумала.

— То есть, в нашем случае, надо чтобы кто-то, по команде — когда мы оторвёмся от поверхности, дёрнул рычаг?

— Да.

Я вспомнил как вытаскивал Грея, выпрыгнув на верёвке из грузового люка — увы, но он был ближе к корме. В теории — добраться по корпусу до нужной нам дыры было можно. Выйди на орбиту, выруби движки и вперёд — на магнитных присосках пешочком. Лёгкая задача, если не считать того, сколько времени нам потребуется для самого выхода на эту орбиту. А то, что времени у нас не будет — я не сомневался. На месте того офицера я бы одним глазом поглядывал бы на тот кусок поверхности, где пропал нарушитель. Делать-то всё одно нечего, можно и спутник повесить, или патрули так нарезать, что бы они рядом проходили. А на обычной скорости подъём не один час займёт.

Я поделился своими соображениями с Жанной, и она согласилась — идея, в теории была хороша, но только в теории.

— Как ты думаешь? — я решил взяться за задачку с другой стороны: — Клён, когда очухается?

— Зачем он тебе?

— У нас ещё один андроид остался, — начал я излагать новый план, но был тут же прерван.

— Мальчик едва живой! И ты его снова в эту железяку запихнуть хочешь? У тебя совесть есть вообще?!

— Где-то была, если не потерял.

— Я, как врач — запрещаю! — она стукнула кулачком по поверхности планеты, отчего вверх поднялось небольшое облачко пыли.

— Послушай меня. Я и не собираюсь его туда, как ты сказала, засовывать.

— Зачем он тогда тебе?

— Приводи его в порядок. Он поведёт корабль.

— Ну и как эта хрень работает? — я стоял в рубке, вертя в руках шлем Грея. Клён, обложенный подушками, удобно устроился на моём месте, а сам владелец шлема лежал в его кресле, готовый перехватить у меня управление андроидом, если что-то пойдёт не так. Несмотря на все протесты Жанны он настоял именно на таком порядке, и сейчас она сидела, нахохлившись, на месте второго пилота, выбирая оптимальную для прыжка систему.

— Надевай на голову, он сам подключится, — слабым голосом подсказал мне Клён. Он ещё не отошёл от произошедшего и его продолжали мучать фантомные боли: — Ты только чувствительность понизь, а то будешь как мы. — он слабо улыбнулся.

— Я что — по-твоему похож на героя?

— Да, капитан, произнёс он и вторая часть моей фразы, что я так же и не мазохист, осталась невысказанной.

Усевшись в свободное кресло бортинженера, я глубоко вздохнул и посмотрел внутрь шлема, сам не понимая, что именно я хотел там увидеть. Изнутри он был обшит каким-то светлым материалом, больше похожим на пластик. Кое где сквозь его поверхность проступали какие-то металлические кружочки и пластины. Сенсоры или антенны для передачи сигналов? Я примерился было подцепить один такой кружочек пальцем, но, наблюдавший за мной Клён не дал мне это сделать:

— Ну что вы как маленький, командир. Пальцами туда лезть не стоит.

— А что это?

— Это, — начал было он объяснять, но в следующий момент скривился от боли: — Я потом расскажу, ладно?

— Ну, потом, так потом, — не стал спорить с ним я: — Как оно включается? Куда нажимать?

— Он уже активирован. Просто наденьте на голову.

— Просто надеть? И всё?

— Да. Надевайте. Расслабьтесь, закройте глаза и надевайте.

— Да понял я уже!

Я откинулся в кресле и, закрыв глаза, надел шлем на голову. В нём что-то коротко пискнуло, а в следующий момент я умер, в точном соответствии с описанием людей, переживших клиническую смерть.

Некоторое время я просто падал куда-то, и окружавшая меня темнота то светлела, начиная переливаться мутными цветами спектра, то резко гасла, оставляя меня где-то посреди абсолютного ничто. Наверное, прошла целая вечность, прежде чем возник свет, заливший Великую Пустоту вокруг меня ровным серым свечением. Точно, как в Писании всплыла мысль — И сказал Он: — Да будет Свет!

— Пошевели рукой, сын человеческий, — раздался у меня в голове властный голос.

Какой рукой? — проскочила, мелькнула, и тут же растворилась неосознанная мысль.

— Правой, потом левой, — голос был полон бесконечного терпения и понимания.

Я пошевелил. Обоими поочерёдно.

— Теперь ногами, сын человеческий.

Я исполнили эту просьбу Его.

— Очень хорошо, доволен тобой я. Восстань с ложа своего и иди!

— Ку… Куда идти?

— Калибровка системы завершена, времени затрачено: минут — ноль, секунд — восемь. Система автономна, сын человеческий. Профиль сохранён. Интерфейс настройки деактивирован, — всё тем же властным голосом произнесла система теперь уже девичьим голоском, и я сорвал с головы шлем.

— Ты чего, командир? — Клён удивлённо смотрел на меня: — Что-то не так?

— Не так? — я встряхнул в руке шлем: — Чья это идея? Ну? Кто?