Книга Декамерон по-русски - Анатолий Ромов

— Понимаю.

— Никто не должен знать, что вы купили блок «Мальборо» для меня. Пусть думают, что вы купили его себе. А то мой доктор меня убьет.

— Хорошо, мэм. Я сделаю так, что все подумают, будто я купил сигареты себе.

— Вот и прекрасно. — Взяв лежащую сбоку сумочку, Эвелин достала несколько купюр. Протянула: — Держите. И идемте.

Развернув свою коляску, покатила по аллее, выложенной серым плитняком. Он двинулся вслед за ней.

Остановив каталку возле группы трехэтажных жилых домов, Эвелин улыбнулась, что она, впрочем, делала постоянно:

— Все, мы пришли. Я живу вот в этом доме. С розовыми лоджиями.

По направлению ее взгляда можно было понять, что она живет в ближайшем доме.

— Раньше, когда был жив Джордж, мы жили в коттедже. Но когда он умер, меня перевели из коттеджа в квартиру. — Вздохнув, добавила: — Джордж — это мой муж. Он похоронен на нашем кладбище… — Протянула руку туда, где высилась небольшая протестантская церковь и виднелись надгробия кладбища. — Вон там.

Благополучно купив сигареты в небольшой лавке рядом с домом, Пол вместе с Эвелин поднялся на второй этаж.

Апартаменты, которые занимала Эвелин, были просторным, уютным и хорошо обставленным жилищем.

Эвелин встала с каталки с неожиданной проворностью. Пройдя по ее просьбе вместе с ней на кухню, он заметил, что без каталки она передвигается очень уверенно.

Приготовив кофе, она поставила кофейник и чашки на стол в гостиной. Чуть пригубив из своей чашки, открыла приготовленную заранее пачку «Мальборо». Достав сигарету, стала бережно ее разминать.

Подождав, Молчанов взял лежащую на столе зажигалку. Выбил пламя, дал Эвелин прикурить.

— Спасибо. — Затянувшись, она откинулась в удобном плетеном кресле. — Отсюда чудесный вид, да? Правда, когда мы с Джорджем жили в коттедже, там вид был не хуже. Но здесь в самом деле прекрасный вид… Впрочем, я вообще люблю «Тринити тауэр».

Затянувшись и выпустив дым, положила сигарету на край пепельницы.

— Джейсон пишет, вы хотели о чем-то со мной поговорить. То же самое мне сказал Брайан, наш охранник.

— Да, я хотел с вами поговорить.

— О чем же?

— Эвелин… Мне очень жаль, но, боюсь, этот разговор будет для вас неприятным.

— Ну что ж. В моей жизни было достаточно неприятных разговоров. Говорите, Пол. Я выдержу.

— Эвелин, я еще не сказал вам, что я частный детектив.

— Вы частный детектив? Любопытно.

— Да, это так. И так уж сложилось, что я расследую обстоятельства, касающиеся исчезновения и, возможно, убийства вашего сына Стива.

Эвелин сидела, осторожно трогая лежащую в пепельнице сигарету. Она подносила к ней кончики пальцев и тут же отдергивала — так, будто это был раскаленный уголек.

Наконец, взяв сигарету двумя пальцами, поднесла ко рту. Затянулась.

— Понятно. Вы занимаетесь расследованием убийства Стива?

— Да.

— Только, Пол, вы зря добавили слово «исчезновение». То, что Стив не исчез, а его убили, я знала с самого начала.

Он решил промолчать. Несколько раз затянувшись, она положила сигарету.

— Я знала, что его убили, с самого начала, и… понимаете, Пол, я давно уже пережила это. — Усмехнулась. — Я пережила смерть своего старшего сына. Единственное, что меня гнетет, я не знаю, как именно это произошло.

— Я и сам не очень хорошо это знаю.

— И все же, надеюсь, вы расскажете, что вам удалось выяснить за время вашего расследования?

— Постараюсь.

— Вам удалось что-то выяснить?

— Кое-что удалось.

— Пожалуйста, расскажите. — Отхлебнула уже остывший кофе. — Кстати, вы сказали, вы частный детектив. Как это понять? Вы сами по себе?

— Я директор детективного агентства.

— И где оно находится, это агентство?

— Агентство находится в Москве.

— Ну да. Судя по фамилии, вы русский. Скажите, Пол, а почему именно вы взялись за расследование убийства Стива? Вас кто-то попросил об этом?

— Ко мне обратилась ваша невестка, Инна Халлоуэй. Она попросила найти ее мужа, который пропал при невыясненных обстоятельствах.

— Моя невестка, Инна Халлоуэй… — Некоторое время Эвелин сидела, поглаживая одной рукой другую. — Ну да. Понятно. Инна Халлоуэй. Кто же еще, как не Инна Халлоуэй. Скажите, Пол, а почему она обратилась именно к вам?

— Сначала, сразу после того, как ваш сын исчез, она обратилась в московскую милицию. Но расследование, которое провела милиция, ее не удовлетворило, и она обратилась ко мне.

— Ах так… А почему ее не удовлетворило расследование, которое проводила милиция?

— Видите ли, Эвелин, чтобы объяснить это, я должен рассказать вам все. От начала до конца.

— Так расскажите. Я с удовольствием послушаю.

— Но это будет долгий рассказ.

— Ничего страшного, я никуда не тороплюсь. Надеюсь, вы тоже. Или вы торопитесь?

— Нет, я не тороплюсь.

— Так рассказывайте. Я слушаю.

Он начал рассказывать. Он пытался обходить малосущественные детали и сжать изложение до предела, но вскоре понял: сделать это Эвелин ему не позволит.

Она постоянно возвращала его к моментам, которые ему казались само собой разумеющимися. Да и вообще, она была слишком уж дотошной слушательницей.

Так, она заставила его рассказать чуть ли не всю биографию Буруна. Особенно ее заинтересовало то, что у Буруна когда-то были некоторые отношения с Инной. Молчанову пришлось подробно объяснить как суть этих отношений, так и то, что вообще собой представляет сегодняшняя киностудия «Мосфильм», какие фильмы на ней снимаются и почему съемки фильма, в котором Инна играла главную роль, проводились именно в Хаянисе.

Когда он затронул тему российского криминального мира, Эвелин потребовала подробно рассказать, что собой представляют Моня, Тумба, Гудок и других воровские авторитеты.

В конце концов он понял, что с кратким изложением у него ничего не выйдет. После часа сплошных повторов он начал вести рассказ, объясняя самые мельчайшие подробности и не следя за временем.

Иногда Эвелин прерывала его, чтобы принять лекарство, заварить новую порцию кофе или просто отойти по своей надобности. Вернувшись, она продолжала так же придирчиво и внимательно слушать.

Когда он закончил, часы показывали половину шестого вечера. Это означало, что его рассказ длился почти четыре часа.

Заметив, что он взглянул на часы, Эвелин подняла брови:

— Да, Пол, мы с вами несколько заговорились. Представляю, как вы голодны.