Книга Смерть по высшим расценкам - Анатолий Ромов

Человек снял бывшую на нем одежду и, оставшись в трусах и майке, подошел к зеркалу. Зеркало висело на стене в спальне, и он приготовился надеть на себя то, что лежало рядом, на аккуратно застеленной кровати.

Внимательно всмотрелся в собственное отражение. На него глядел мускулистый, поджарый, хорошо сложенный мужчина чуть моложе тридцати. На теле не было ни малейших следов жировых отложений, лишь мышцы и сухожилия. Лицо было из тех, что называют неприметным, — небольшой курносый нос, твердый подбородок, светло-серые глаза, коротко подстриженные русые волосы. Смотрящий в зеркало ощущал себя всесильным, больше того, он знал, что это всесилие будет с ним всегда и никогда его не оставит. Тело, которое он сейчас видел, умело делать то, что оказывалось не под силу другим, но это ничего не значило бы, если бы не особый склад мышления. Этим складом мышления его изначально одарила природа, а затем он усовершенствовал и развил его до максимально возможного предела. Конечно, в этом ему помогали опытнейшие тренеры и инструкторы, но в основном он добивался совершенства сам. Это было мышление бойца, знающего, куда и как наносить удары, и предугадывающего, куда будут нанесены удары противника; это было мышление тактика, умеющего правильно распределять силы, не поддаваться на ложные выпады и обходить ловушки; это было мышление стратега, умеющего обращать собственные недостатки в недостатки врага, знающего болевые точки мира и находящего кратчайшие пути к цели.

Человека звали Вячеслав Корнюшин, однако тем, кто его знал или просто слышал о нем, он был больше известен как Корень. Этой кличкой его наградили еще в детстве, и с тех пор она прилипла к нему, став по сути второй фамилией.

Корень родился в Москве, в семье правительственного чиновника средней руки. Средств его родителей вполне хватило, чтобы отдать сына в школу, где преподавание велось на английском языке; наряду с английской школой он с девяти лет занимался также в двух спортивных секциях, стрелковой и борьбы карате, посещение которых в денежном смысле ничего ему не стоило. Бедняками его родители не были, но деньгами не баловали, поэтому, став юношей, он в какой-то момент осознал: он заслуживает большего, чем жалкие крохи, которыми его снабжает отец.

Безденежье больно ранит самолюбие, и неизвестно, чем бы все кончилось, если бы его не заметила организация, которой были нужны именно такие люди. После того как он стал членом организации, у него появились деньги, количество которых его не унижало. Его талант был замечен, о нем начали говорить в Москве, и вскоре его переманила к себе другая организация, которая не пожалела валюты, чтобы для совершенствования языка послать его сначала в Канаду, а потом в Штаты. В Северной Америке он делал вид, что учится в двух университетах, на самом же деле, формально считаясь студентом, сразу же приступил к профессиональной работе. Именно в Штатах он успешно выполнил несколько заданий, в последнем из которых ему в порядке самообороны пришлось убить человека. Желания убивать снова после этого у него не возникло, тем не менее во время выполнения многочисленных заданий ему не раз приходилось лишать людей жизни — без этого не обойтись. И все же он не был убийцей по своей природе, он считал себя профессиональным разработчиком идей, разведчиком-диверсантом, но никак не профессиональным киллером.

Это в полной мере соответствовало действительности. О том, что он умеет разрабатывать и выполнять задания посложнее простых убийств, отлично знали организации, которые брали его на работу. Именно таким и было задание, к выполнению которого он готовился сейчас. Это задание было в высшей степени сложным, поскольку они вместе с напарником должны были захватить живущего сейчас в Нью-Йорке уголовного авторитета Георгия Кирьякова, или Джорджа Кирьята, больше известного по кличке Косой. Захватить обязательно живым, чтобы затем переправить из Америки в Россию.

Кирьяков-Кирьят, помимо того, что был крупнейшим авторитетом, был мультимиллионером, одновременно гражданином России и Израиля, и сейчас готовился к получению американского гражданства. Он прошел Афганскую войну, служил в свое время в российском спецназе, был очень осторожен и никогда не ездил без охраны. Корень знал, что захватить его будет делом крайне трудным, тем не менее у него не было и тени сомнения в успехе. Эту уверенность они с партнером заработали тяжелым трудом, просчитывая в течение нескольких месяцев буквально каждое движение Кирьякова-Кирьята здесь, в Нью-Йорке. Сейчас они знали про Косого буквально все, и Корень был уверен: проколов не будет.

Они заранее подготовили скоростной катер, стоящий сейчас у одного из причалов Рокавея. После захвата Косого они пересядут с одной машины на другую, уже стоящую в неприметном месте, и подъедут к катеру, на котором подойдут к местечку Хэмптон-Бей на Лонг-Айленде. Там их ждет крейсерская яхта, на которой они выйдут в океан и дойдут до канадского порта Галифакс, и уже оттуда вылетят на реактивном самолете в сторону Европы, чтобы через восемь часов сесть на одном из подмосковных аэродромов.

Посмотрев на разложенные на кровати вещи, Корень прежде всего надел на себя то, чему положено было находиться под одеждой. Пуленепробиваемый жилет на грудь, специальную резинку, к которой крепился пистолет «агран», на щиколотку, и резинку, к которой был прикреплен нож, — на другую щиколотку. После этого он с помощью специального металлического крепления, дополненного ремнями, жестко закрепил от запястья до локтя на левой руке устройство, которое должно было обеспечить успех операции.

Это был своего рода распластанный духовой пистолет, состоящий из спускового механизма и ствола, конец которого располагался с внутренней части руки у запястья. Вместо пуль в пистолете использовались крохотные шарики сложной конструкции; всего шариков в барабане было шесть. Попадая в тело человека, каждый из шариков тут же вводил в кровь сильнейшее снотворное, действовавшее безотказно. Для того чтобы устройство выстрелило, достаточно было нажать свободной рукой на скрытую под рукавом спусковую кнопку. На левую руку устройство крепилось потому, что так удобнее будет стрелять, подойдя к левой передней двери легковой машины.

Убедившись, что устройство закреплено надежно, Корень надел стандартную форму американского полицейского. Застегнув на все пуговицы темно-синюю рубашку, нанизал на брючный ремень обычный полицейский инвентарь: кобуру с пистолетом «глок», черно-белую палку для регулировки движения, рацию, фонарь и наручники — и застегнул пряжку. Взяв фуражку, надел ее, проверил ладонью положение козырька, после чего на несколько секунд застыл, вглядываясь в зеркало.

Знаки отличия на фуражке и рубахе, на его взгляд, были в полном порядке. Они подтверждали, что их обладатель служит в полиции Нью-Йорка, в дивизионе регулировки движения, в отделении, которое расположено в бруклинском районе Флатбуш. На металлической бляхе, прикрепленной к левой стороне рубашки выше нагрудного кармана, было выгравировано имя — Джефф Ричарде — и личный номер.

Не найдя ни в чем ошибки, Корень поднял левую руку и осмотрел край рукава. Кончик ствола под рукавом был совершенно незаметен, к тому же это место прикрывали надетые на запястье часы.