Книга Разрушитель божественных замыслов - Владимир Сухинин

— Я не знаю, — ответила орчанка и кивнула в мою сторону головой, — он знает.

Снабженец вновь повернулся ко мне, несколько сбитый столку, но настроенный весьма решительно продолжить разговор.

— Может Вы, тан, скажете, что там? — быстро сориентировался пройдоха и вместо студента, как обычно он обращался ко мне, назвал меня таном.

— А Вам зачем? — сделал я вид, что не понимаю, для чего ему нужна эта информация.

— Как зачем? — толстяк стал терять терпение, я уже сказал, что хочу купить содержимое обозов.

— А я уже ответил, Вам, уважаемый, что это стоит миллион, — я говорил обманчиво устало и безразлично, хотя знал, что в повозках товара наберется на тысяч сто, сто пятьдесят. Шелк и жемчуг был только в фургоне Ганги, на остальных были отлично выделанные шкуры, парусина и пеньковые канаты, что очень ценились и в Вангоре, и в империи у корабелов. По качеству не уступали тем, что делали лесные эльфары, но стоили гораздо дешевле.

— Но это же несерьезно! — воскликнул снабженец и зло зыркнул в мою сторону, но, кстати сказать, только на мгновение. Потом его взгляд опять стал обычным удивленным и любопытным, в них мелькнула неуверенность от начала такой торговли.

— Там не может быть товара на МИ-ЛЛИ-ОН, — произнес он по слогам и очень твердо, слово миллион.

— Не может, — согласился я. И еще больше удивил толстого торгаша.

— Тогда зачем… вы, тан, просите миллион? — он был сбит с толку.

Я пожал плечами и ответил:

— Торговаться я не умею, вот и назначаю сумму, от которой можно немного спустить.

Снабженец снова сложил пальцы рук в замок и уставился на меня. Он некоторое время смотрел, что-то обдумывая, и наконец спросил.

— Немного, это сколько?

— Ну не знаю… — я поднял глаза к небу, ища там ответ, потом вернулся к толстяку: — для начала тысяч пять, наверное, — вроде как нерешительно ответил я.

— Пять! Ахнул снабженец, — пять тысяч! Да мы сто лет так торговаться будем. Умрем и не успеем порешать, — подвел он итог моему предложению, собрав в трубочку рот, похожий на куриную гузку.

— А что вы хотите? — теперь сделал удивленное лицо я. — Я не хочу, чтобы мою невесту обманули. — При этих словах Ганга одарила меня самой очаровательной улыбкой, какую только могла сыскать у себя где-то глубоко запасниках души. Блеснули небольшие клыки и скрылись за маской скромницы, потупившей свой взгляд.

Толстяк беспомощно огляделся, остановил свой взор на магистре и сказал:

— Луминьян, может вы поможете мне, а то этот молодой человек не до конца понимает своей выгоды.

— Если мне позволят, то я смогу с вами поторговаться и найти выгоду продавцу и покупателю. — размеренно с достоинством ответил магистр.

Я видел, что натура идриша брала верх над магом и старый готов был броситься в схватку.

— Да, конечно, учитель, прошу Вас защитить наши интересы, — обратился я к нему и сел смотреть, и слушать начинающее разворачиваться представление.

Оба противника стали предельно собраны. Луминьян размял руки. Толстый их потер ладонь об ладонь. Они, как борцы на ковре, приглядывались к друг другу прежде, чем нанести удар своим предложением, прищурив глаза, и оценивали квалификацию соперника по позе, движению рук. В то же время производили впечатление игроков в покер. Вот, так будет правильнее, как борцы на ковре, которые вышли померится силами игрой в покер.

— Уважаемый магистр, я не знаю, что находиться в повозках, но готов все это приобрести за семьдесят тысяч. — Нанес пробный удар толстый.

— Вы просто не представляете, мой друг, что может отдать народ за всенародную невесту. Это Вам не бедная дочь какого-нибудь барона или графа, за которой дают гораздо больше, чем предлагаете Вы. И поэтому понятно стремление моего ученика стать «миллионэром». Ведь невеста является прынцессой. Магистр парировал легко и удвоил ставку, при этом попытался провести болевой прием на руку, прячущую карты.

— Да вы шутите, магистр, — спокойно возразил соперник, уйдя от болевого и делая подножку. — Даже за дочкой короля не дают миллион.

Оба были в своей стихии и обменивались первыми ударами, производя разведку боем. Как показали дальнейшие события, это были титаны торговли. Оба находили веские аргументы и контрдоводы, обосновывая свою цену. Оба совершили по семь подвигов Геракла на почве торговли, показывая чудеса изворотливости и красноречия. Несколько раз дело чуть было не дошло до схватки в рукопашную.

Толстяк божился, что он очень беден и еле сводит концы с концами. Но я подумал, что он не смог свести концы, только потому что они очень длинные. Кричал, что магистр хочет его разорить и пустить по миру его детей и еще громче кричал: — Детей пожалейте! — Потрясая при этом руками.

Ганга сидела с открытом ртом, переводя взгляд с одного на другого. Фома невозмутимо варил кашу, забытую орчанкой. Гради-ил ушел в медитацию. Никто не заметил, как на берег вылезла Краля и подставила брюшко для чесания. Я тоже, не задумываясь, весь поглощенный созерцанием происходящего мастер класса, чесал ее.

За время торговли я узнал много нового. Оказывается, магистр был сыном барона и служанки идриши. А толстяк сыном поварихи и какого-то графа. Оба бастарда учились и содержались в одном приюте и били друг другу морды в детстве. Все это они припомнили в ходе перепалки. Толстяк несколько раз вставал и делал вид, что уходит, а магистр останавливал его, делая новое предложение. В конце концов они сошлись на ста десяти тысячах.

— Сто десять тысяч, Ирридар, минус мои пять процентов, повернулся ко мне довольный магистр. Он весь вспотел и был взъерошен, как облезлый орел после схватки, общипанный, но не побежденный.

— Я согласен, если к этим тысячам уважаемый снабженец добавит эти пять процентов, — как можно спокойнее ответил я.

— Ни в коем случае, — тут же возразил толстяк и возмущенно посмотрел на меня, как-будто я украл у него эти пять процентов и пустил по миру его детей.

— Ну нет, так нет, — вздохнул я. Сделал вид что зеваю, прикрыл рот ладошкой и огорошил обоих известием. — Значит, сделка не состоялась.

Оба Геракла от торговли вылупились на меня. Луминьян хватал воздух, толстяк шипел, как вскипевший чайник. Я их понимал они столько сил потратили чтобы договориться и тут я заявляю, что сделка не состоялась.

— Два процента сверху и все! — Наконец ответил покупатель. Луминьян махнул рукой и устало согласился. — Хорошо, грабьте старика.

Толстяк достал чековую книгу и со злорадной ухмылкой спросил:

— Вас чек устроит, молодой тан? Книжка у него была золотая, и он ей хвалился. Я тоже достал золотую книгу и важно ответил:

— Устроит.

Толстый надувшись пред этим как шар, сдулся. По всей видимости, он хотел нагреть меня пустым чеком, но наличие моей книжки, делала его аферу невозможной. Он замялся. Запыхтел, с усилием взял перо и с еще большим усилием, не пряча муки на толстом лице от расставания со своими деньгами, выписал чек. Протянул его мне дрожащими руками, и тот сразу исчез.