Книга Голубая роза - Яна Темиз

– Вы прекрасно понимаете, что предмет вашего разговора мог бы помочь выйти на след шантажистки. Независимо от того, была она убита или нет. Можно было бы понять, у кого был доступ к той информации, которую она хотела вам продать, кому эти люди могли о ней сообщить – словом, было бы направление для работы. А так… – Кемаль развел руками, – ваш рассказ ничего не дает следствию. Но мы его учтем, мало ли как расследование повернется. А вы уверены, что вашей жене не звонили и не вымогали у нее деньги?

– Я ее не спрашивал. Но из слов этой… шантажистки выходило, что она хоть раз, да общалась с Фатош. Во всяком случае, я так понял. Спросите ее сами, вы же будете с ней обсуждать то, что я сказал?

– Нет, господин Орхан, не буду. И попрошу вас тоже этого не делать. Вы же понимаете – почему.

– Понимаю. Но, повторяю, я видел, как ее машина скрылась за поворотом, а если будет нужно, то я официально заявлю, что глаз не спускал с дороги еще два часа. Или три – сколько нужно.

– Вы откровенны, – сказал Кемаль, – буду откровенен и я. Вы сами знаете, что придется проверять алиби госпожи Фатош. И вы не можете не понимать, что вашему свидетельству цена невелика. Я буду искать подтверждения тому, что вы сказали.

«Если у меня будет на это время. Если мне позволят заниматься этим делом. Если завтра не произойдет еще что-нибудь экстренное, а оно, понятно, произойдет…» – грустно думал Кемаль. Ему было жаль, что он не герой-одиночка из детективного фильма: делай что хочешь, никакого начальства у тебя нет, расследуй одно-единственное убийство хоть год. Но господину Орхану все это знать не обязательно.

– Именно поэтому я и хотел поговорить с вами наедине. Вы будете проверять ее алиби, – полуутвердительно, полувопросительно произнес старик. – И я хочу знать все о ее перемещениях. Все, – подчеркнул он. – Я вам заплачу, разумеется. Меня не интересует, совершила ли она убийство, но я должен знать, не появился ли у нее любовник.

– Вот как? – удивился Кемаль. – Похоже, вы предпочли бы…

– Да! – безапелляционно заявил господин Орхан. – Я предпочел бы, чтобы она задушила эту девицу. И если это так, то не надейтесь: шансов ее обвинить у вас будет мало. Ничтожно мало. Я только что нанял ей хорошего честолюбивого адвоката, который будет стараться выиграть дело – просто потому, что прежде почти не занимался уголовными делами, и потому, что его нанял сам Орхан Алтынель. Кроме того, у меня достаточно денег и влиятельных знакомых, чтобы даже не доводить дело до скамьи подсудимых. Но я должен точно знать. Во-первых, совершила ли она это убийство и если да, то из-за чего. Во-вторых, куда она периодически пропадает в последнее время и не связано ли это с каким-нибудь молодым проходимцем.

– А у вас есть основания ее подозревать? – Кемаль нарочно задал такой невразумительный вопрос, надеясь хоть что-то выведать. По ответной реакции можно будет по крайней мере понять, в чем именно подозревает старик свою жену. Но он недооценил собеседника.

– В чем именно? В убийстве? Никаких оснований. В измене? Оснований маловато. Но они есть. Более того, скажу вам откровенно, молодой человек: я могу предположить (пред-по-ло-жить, не более, понятно?), что она виновна и в том и в другом. Кто-то мог ведь шантажировать и ее, правильно? А Фатош – женщина с характером, и если бы она, допустим, узнала, что шантажистка как-то связана с ее любовником, что вообще все это подстроено с целью вымогать деньги то у нее, то у меня… кто может поручиться, что она не вышла бы из себя и не придушила эту мерзавку? Как видите, я откровенен. Я хочу знать правду – вы, как я понимаю, хотите того же.

– Если вы предлагаете мне сотрудничество, то я отплачу вам такой же откровенностью, – решительно сказал Кемаль. – По долгу службы я не смогу утаить сообщенную вами информацию. Я проверю ее, использую, как смогу, но я могу получить совершенно не устраивающий вас результат. И не пытайтесь больше меня подкупить.

– А разве я пытался? – старик Орхан засмеялся. – Я же вижу, что вы из тех идеалистов, которые считают, что не все покупается за деньги. Если я собираюсь вам заплатить, то не за молчание, а за тщательный сбор информации для меня лично. И можете с чистой совестью делать свое дело и, как там это у вас называется? – выполнять свой долг. Деньги пойдут в ход ступенькой выше. Деньги и влияние. Там, ступенькой выше, сидят реалисты, и с ними-то я буду договариваться на понятном им и мне языке. А вы… вы раскроете убийство – и будете спать спокойно.

– Неужели вам действительно безразлично, убийца ваша жена или нет? И вы сможете спокойно продолжать с ней жить, несмотря ни на что?

Господин Орхан ответил не сразу.

Кемалю даже показалось, что старику вот-вот станет плохо: он прикрыл глаза, черты лица его словно заострились, морщины углубились. Однако когда он снова взглянул на полицейского, Кемаль понял, что ошибся: ювелиру было весело.

– Я думаю, – объяснил он, – разговаривать ли с вами серьезно, или не тратить время на идеалиста и романтика? Ну какое это имеет значение, убила она кого-нибудь или нет? Пусть это волнует полицию, газетчиков, ее адвоката, наших сплетниц-соседок, наконец. Но почему это должно волновать меня? Ее мужа! Мы вместе уже немало лет, я ее люблю, я к ней привык, мы с ней счастливы – насколько это вообще возможно в семейной жизни. Поверьте мне, молодой человек, я был женат, я бывал влюблен и увлечен, я уже достаточно стар, чтобы сказать: я знаю, что такое настоящая любовь и настоящее счастье. Я вам кажусь смешным и сентиментальным? Думаете, она живет со мной ради денег? Вероятно, так и было – сначала. Не думаю, что Фатош обратила бы на меня внимание, будь я нищим государственным служащим на много лет старше нее. Так что первопричиной ее интереса ко мне, конечно же, были деньги. Ну и что? Вы поймите, молодой человек, что за те же деньги я не получал в моей семье и половины того внимания и заботы, которые мне дает Фатош. Дело не в том, что я инвалид и нуждаюсь в сиделке – как раз сиделок-то я могу нанять хоть дюжину. Но с Фатош я чувствую себя мужчиной – да-да! – несмотря на болезнь. Если вас не шокируют мои откровения, то могу вам сказать, что в постели она… да вы не смущайтесь, мы же взрослые люди, а я так вообще уже в том возрасте, когда могу говорить все, что мне угодно.

Кемаль видел, что господину Орхану хотелось поговорить: все-таки круг его общения ограничен. Интересно, как он ухитряется управлять своими магазинами, если за все время, которое Кемаль провел в его квартире, не раздалось ни одного телефонного звонка? Надо будет его спросить. Может, в этом вопросе он окажется таким же разговорчивым, как сейчас – говоря о сугубо интимных вещах.

– …к моменту знакомства с Фатош я почти забыл, что такое секс. Представляете? А ведь я еще не был инвалидом. Но ни от своей жены, ни от каких случайных платных девок я не получал того, что узнал с этой женщиной. С некоторыми женщинами – настоящими, не подделками! – каждый сразу чувствует себя мужчиной. Почему? Неизвестно. Но есть же что-то, что отличает настоящий алмаз от циркония, хоть в витрине они блестят одинаково. Уж в этом-то я разбираюсь. Я всю жизнь имел дело с золотом и бриллиантами, а также с теми, кто их носит, хе-хе! Так вот, в последних я разбираюсь не хуже. Настоящую женщину я за километр вижу, даже если она простенько одета, не накрашена и украшениями не увешана. Эти женщины не надоедают – скажу больше: таким женщинам мужчины не изменяют. Они могут и изменить, да, но им – им изменить невозможно. Ваша Айше – тоже такая.