Книга Видящий. Первые шаги - Алексей Федорочев

– У тебя как самочувствие?

– Нормально все, не выспался просто.

Ярцев некоторое время переваривает полученную информацию, а потом продолжает шептать. Такое ощущение, что мы от кого-то таимся.

– Домашнее обучение?

– Оно, родимое. Семейные обстоятельства. У тебя тоже?

– Да. Давай вместе держаться?

Пару секунд обдумываю перспективу. А почему бы нет? С момента попадания я со сверстниками практически не общался, надо ж когда-то начинать. Если я правильно понимаю, у этого мальчишки такие же проблемы, с его даром или проклятием, смотря как к этому относиться: сложно с кем-то дружить. Ни к чему меня это не обязывает, не понравится – после сдачи экзаменов разбежимся.

– Давай!

Скрепляем соглашение еще одним рукопожатием. Телохранитель делает вид, что его здесь нет. Бедный, я только сейчас понял, что в моем присутствии он реально отдыхал, потому как Борис в кои-то веки тянул силу не с него, а с меня.

– Твоя очередь, удачи!

Из приемной вываливается то самое семейство с суетливой мамашей. Мадам довольно громко высказывается:

– Я же говорила, что Мосик пройдет! Он талантливый мальчик! Это не могли не заметить!

Явно миллионщица, воспитание так и прет. Несчастный Мосик покорно следует за прорекламировавшей его родительницей и подкаблучником-отцом. Для полноты образа не хватает футляра со скрипочкой, но я не сомневаюсь, что где-то в недрах их семейного жилища этот монстр обязательно существует. И наверняка бедный пацан мучает скрипку вечерами, вышибая у мамаши слезу умиления и вызывая ненависть у всех остальных. Впрочем, какое мне до них дело?

Мой новый знакомый скрывается в приемной, а я остаюсь еще ждать. А спустя двадцать минут доходит черед и до меня.

– Причина ухода из училища?

– По болезни. – Самый тонкий момент разговора. Справка о срыве источника – единственный подделанный мною документ, хотя и полностью правдивый, но иначе пришлось бы подделывать слишком многое. Или сдавать дополнительно кучу экзаменов за среднюю ступень, чего тоже не хочется. А так есть уважительная причина – восстанавливался.

– Почему не хотите вернуться и доучиться?

– Семейные обстоятельства. Моя мать находится в госпитале на излечении. Справка в деле имеется. – Матушка, умничка, взяла в администрации справку для меня, так что здесь все в порядке.

– И каковы ваши дальнейшие планы, молодой человек?

– Поступлю в университет, получу образование. – Не уверен, что буду поступать именно в этом году, приглашение Ямина-Задунайского сильно урезает мои летние возможности, но так – да, без образования оставаться не собираюсь.

– Вы понимаете, что для этого вам понадобится сдать все предметы, а не только обязательные?

– Конечно, я готовился.

– Тогда не смею задерживать. Успехов на экзаменах, – и ставит размашистую резолюцию на моем деле: «Допустить».

Не знаю, как у других, но мое собеседование вылилось в простую формальность. То ли персона я незначительная, то ли господин Малахов уже устал, но ни я, ни мои документы особого внимания не удостоились. Так, полистал мимолетно, задал несколько вопросов для галочки и отпустил. Даже и непонятно, чего я всю ночь не спал, приводил в порядок бумаги? Завещание, как дурак, написал, не говоря уж обо всем остальном. Хотя радоваться рано, до получения аттестата целый месяц, в который втиснуты все тринадцать экзаменов, и если завалю неосновной, то будет обидно, но не смертельно, а вот если один из шести базовых – не видать мне титула, придется разбираться с ПГБ как есть – несовершеннолетним и беззащитным, что намного осложнит мою жизнь. Стремная перспектива, однако.

– Егор, идем получать расписание! – От неприятных размышлений меня отвлекает голос нового знакомого.

Оказывается, Борис и его охранник не ушли, закончив свои дела, а терпеливо дожидаются в коридоре. Так в компании идем получать план мучений на ближайший месяц, обсуждая по пути свои шансы на сдачу тех или иных предметов. По мальчишке видно, что обычное общение с ровесником для него дело непривычное, но он изо всех сил старается, я тоже. Мне его болтовня не в тягость, парень явно начитанный, образованный и ничуть не кичится своим положением и достатком. То ли возраст еще не пришел, то ли просто сам по себе такой. Разговор неожиданно увлекает, так что сам не понимаю, как соглашаюсь сесть в машину нового приятеля и в рекордное время оказываюсь у своего склада.

– Это что, ты тут живешь? – У Бори явно разрыв шаблона: как бы он ни представлял мое жилище, но мрачного вида бывшего цеха скорее всего не ожидал.

– Ты просто внутри не был. Хочешь посмотреть? – Неожиданно стало обидно за свой пусть и временный, но дом, и захотелось доказать, что это вовсе не сарай. Причем не столько Борису, сколько его сопровождающему, мимолетную брезгливую гримаску которого я заметил.

– Не знаю… Можно? – спрашивает приятель у своего охранника.

Дмитрий Петрович, с которым я познакомился уже в машине, делает вид, что раздумывает, но в результате все-таки отказывает:

– В другой раз, Борис. Нас уже Лев Романович ждет.

– Ой, извини, меня и правда отец ждет. Встретимся у школы во вторник? – С явной неохотой Боря начинает прощаться.

– Конечно. Увидимся!

– До свидания, Егор!

Экзамены идут с интервалом день-два, лишь «Слово Божие» идет сразу после латыни. Видимо, считается, что это настолько просто, что и готовиться не надо. Место сдачи почти каждый раз новое – в основном в центральных школах Москвы, вместе со старшеклассниками.

Экзаменационный марафон запоминается урывками.

Контрольная по алгебре и геометрии, а потом долгая беседа со стареньким преподавателем, так и норовившим подловить меня на какой-нибудь упущенной детали. «Отлично».

Памятная схема энергетического контура на физике. Не на того напали! По этому вопросу я сам мог бы проконсультировать преподавателя. «Отлично».

Скривившееся лицо француженки при звуке моего раскатистого «р-р-р», взамен изящного прононса, который нам ставили в училище. Словарный запас и знание языка есть, а вот разговорной практики не было давно. «Хорошо».

Приехали пилоты. Не без приключений, но вернулись живые и здоровые. Дома опять стало шумно.

Литература. Гадость. Тема монархии в современной прозе. Убил бы всех писак. Но в результате все-таки вытянул на «хорошо». Пожалели, наверное.

Словесность и письменность. Русский язык, короче. Написал, с преподом побеседовал. «Хорошо». Срезался на «коллежском асессоре», ну не было таких слов в моей прошлой жизни в постоянном употреблении!

Зачет по физическому воспитанию оказался островком отдыха, сдавать нормативы адепту жизни наравне с обычными школьниками просто неспортивно. «Сдано».