Книга Наш секрет - Ребекка Дан

Наступила долгая пауза, во время которой обе пытались успокоиться.

– Так почему ты не спишь и еле ворочаешь языком в такое время? – спросила Нелл.

Дарси не хотелось рассказывать подруге об ультиматуме Зака, а потом выслушивать ее практичные советы, суть которых обязательно свелась бы к тому, что Джастину следует убраться обратно в Лондон. А Зак внезапно станет меньшим засранцем, чем всем казалось поначалу. Вместо этого она рассказала о Мэдисон. Как ни странно, Нелл слушала, не пытаясь критиковать Джастина. Они обсудили несколько вариантов развития событий: с Мэдисон все в порядке, у Мэдисон поврежден мозг, Мэдисон мертва… В итоге они решили, что с девочкой все должно быть хорошо, потому что Иззи везде носила с собой ампулы с эпинефрином, словно неуравновешенный подросток, который таскает в кармане выкидной нож.

– Дарси, я могу тебя кое о чем спросить?

– Конечно.

– Что будет, когда Тодд и Иззи закончат ремонт в своем доме?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, ты серьезно считаешь, что он бросит ее и останется с тобой? Ты правда думаешь, что он спокойно позволит ей укатить в Лондон с его дочерью?

– Возможно, – с сомнением пробормотала Дарси, прижимая к себе бутылку с водкой.

Она не задумывалась об этом. Она просто хотела Джастина и старалась не думать о других людях, которые могли хотеть его не меньше. Клякса потянулся во сне и зевнул.

– Да ну, Дарс, – настаивала Нелл, – я имею в виду, что даже ты знаешь, что вероятность этого… скажем так, стремится к нулю.

Дарси хотелось спросить Нелл, на основании каких данных та вывела эту цифру, но она не стала этого делать, попытавшись еще раз все объяснить.

– Я не думаю, что он действительно любит Иззи, – сказала она. – Я думаю, что он любит меня.

– Правда? – спросила Нелл полным скепсиса голосом, словно Элис, посетившая венчание в церкви.

– Ну, – начала Дарси, делая маленький глоток из бутылки и наслаждаясь тем, как приятно водка обжигает язык, – он сказал, что нам надо решить этот вопрос.

– О, в таком случае сомнений нет!

– Я хочу, чтобы ты прекратила ненавидеть его. Он хороший парень, Нелл.

– Да, просто замечательный. Он доказал это тогда и доказывает снова.

– Мы все сваляли дурака в той или иной степени, – пробормотала Дарси заплетающимся языком. – Покажи мне идеального человека, и я скажу, что… – Она замолчала.

– Что?

– Что он не существует, – ответила она.

Наступила пауза. Дарси подозревала, что Нелл подумала о Раслин, которая вела здоровый образ жизни, могла стоять на одной руке сколько угодно времени и не потребляла никакой твердой пищи, за исключением разве что тушеной китайской капусты. Этот человек подошел к идеалу ближе всех.

– По шкале от одного до десяти, насколько ты сейчас пьяна? – осторожно спросила Нелл.

Обычно она улыбалась, когда задавала Дарси такие вопросы, но сейчас у нее был очень серьезный голос.

– Что представляют собой крайние значения?

– Единица – ты совершенно трезвая. Десятка – тебе необходимо промывание желудка.

«Какая ирония!»

Дарси задумалась.

– Твердая пятерка.

Нелл вздохнула, что в мире йоги, вероятно, означало раздражение.

– Итак, скажи мне, Дарси, если Джастин – такой классный, идеальный парень, почему ты чувствуешь необходимость напиться?

Дарси протянула руку и погладила Кляксу по уху. У собаки была теплая, гладкая голова.

– Я не чувствую необходимости напиться.

Конечно, это была ложь. Дарси напилась, и никогда прежде она не ощущала такой острой необходимости в этом. Но она не знала, что стало причиной – угрозы Зака или случай с Мэдисон. Сейчас она была не в состоянии найти ответ на этот вопрос.

– Да неужели? – удивилась Нелл. – Значит, это контролируемое и обдуманное потребление алкоголя? Скажи, Дарс, что ты пьешь? Какое-то вкусное охлажденное розовое вино? Крюшон? Просекко?

Пауза.

– Водку.

«А чего таиться?»

– Из бокала? Со льдом и долькой лимона? Или с тоником?

Она заколебалась.

– Да. Ты все точно описала.

Нелл вздохнула.

– Хорошо, Дарс. Я приеду завтра, часов в девять утра. Мне надо с тобой кое-что обсудить.

– Что? – Дарси смутилась. Их разговоры обычно касались только двух тем – репродуктивной системы и Джастина. – Ты возьмешь с собой Саймона?

– Нет, – ответила Нелл, – но я прихвачу кофе.

Дарси хмуро уставилась на бутылку, содержимое которой быстро уменьшалось.

– Мне он понадобится, если ты приедешь к девяти. Если что, дверь откроет Клякса.

Услышав свое имя, пес открыл один миндалевидный глаз и тут же закрыл его.

– Больше не пей, хорошо? – мягко попросила Нелл. – Ложись спать, Дарс. Тодд Лэндли того не стоит.

– Вот тут ты ошибаешься. Потому что я думаю, что стоит.

26

Тодд

Воскресенье, 2 июня 1996 года

Мы сбежали с места преступления по серой трассе А3, направляясь в Портсмут, такой же серый и унылый, как эта трасса. Я хорошо это знал, потому что бывал там на экскурсии до того, как начал работать в частной школе. Стеклоочистители работали на полную мощность. Я никогда не видел подобной грозы.

После того как Соня посетила меня, у нас не осталось выбора, кроме как бежать куда глаза глядят. Боже, Соня Лэрд стала нашим дамокловым мечом! Начинался прилив, и нам необходимо было принимать быстрые решения, чтобы не утонуть.

– Черт побери… – повторяла Дарси. Она ерзала на месте, словно по ошибке съела лишнюю дозу крэка и только сейчас это поняла. Она не умолкала ни на секунду. – Черт побери…

– Ты ругаешься из-за дождя или потому, что передумала?

Я должен был задать этот вопрос, потому что мы только что миновали указатель на паром. Я до последнего это откладывал. Мысль о том, чтобы повернуть назад и поехать сквозь дождь в Норфолк, где нас ждала Соня, меня, честно говоря, угнетала, но если бы этого захотела Дарси, то я бы не возражал.

Я не рассказал ей все подробности той ужасной ночи. И был уверен, что уже не расскажу. Я лишь пробормотал что-то про фотографии и шантаж. Я не хотел рассказывать ей, как стоял в одних трусах на коленях и просил у Сони прощения. После этого она начала бы презирать меня, я был в этом уверен.

К моему облегчению, Дарси схватила меня за руку.

– Я ругаюсь, когда возбуждена, мистер Л. – Она повернулась ко мне. Выражение ее лица, то, как она смотрела на меня, я мог описать только одним словом – любовь. – Ты знаешь это.