Книга Полвойны - Джо Аберкромби

– Или прощай, клятва, – или здравствуй, Смерть, – предоставила выбор она.

– Умоляю! – Мать Адуин попыталась пасть перед Скифр на колени, но воин с веревкой оттянул ее назад.

Капитан поднял щит и горделиво взглянул на них поверх кромки:

– Я не убоюсь тебя, ведьма! Я…

Оружие Скифр единожды гавкнуло – подобно удару грома, здесь, на узком пространстве. Полщита сдуло, рука капитана отлетела в огненных брызгах и ударилась о другого стражника. Самого предводителя швырнуло на дверь, потом откинуло на пол лицом. Одна нога дрыгнулась и застыла. Кровь растеклась под задымившимся телом, кровь оросила на дверях резные картинки. На пол упал, зазвенел и откатился в угол кусочек металла.

– Кто-нибудь еще желает сохранить преданность праматери Вексен? – поинтересовался Ярви.

Все стражники бросили оружие в тот же миг, будто сговорились заранее.

– Боже, смилуйся, – прошептала мать Адуин, когда Ральф переступил мертвого командира и взялся за железные ручки на двери – безрезультатно.

– Закрыто, – прорычал он.

Скифр снова подняла талисман.

– У меня есть ключ.

Ральф бросился на пол. Колл прижал ладони к ушам, и оружие выплюнуло огонь, вырвав куски прекрасной отделки на стыке двух дверей. Жалящей тучей взметнулись щепки. Не успело затихнуть эхо, как Скифр подошла, занесла ногу и сапогом раскинула искалеченные створки.

Палата Шепота закружит голову кому угодно – даже тому, кто навидался чудес Строкома. Стекло и камень работы эльфов простирались вдаль. Над ними замыкался в кольцо балконный ярус на высоте в пять человеческих ростов. Настолько же выше отстоял еще один ярус, а над тем еще. Повсюду скакали шальные блики: посередине необозримого круга полов горел огромный костер. Погребальная крада из книг, разных записей, свитков встала бы вровень с королевским могильником. От жара ревущего пламени брови Колла покрылись испариной.

Сверху нависали изваяния шестерых Высоких богов, языки огня переливались в их гранатовых очах. Еще выше воздвигся новый кумир – Единый бог. Не мужчина, не женщина, божество мягко и равнодушно взирало на уничтожение слов. На фоне пламени проступали фигурки поменьше. Серорясые сестры Общины – иные из них в ужасе вылупились на двери, иные продолжали рьяно подпитывать огонь, обгорелая бумага воспаряла в гулкую высь и плавно снижалась, как облетевшая листва.

– Остановить их! – истошно проверещал Ярви сквозь рев пламени. – Заковать их! В ошейники! Позже разберемся, кого казнить, кого миловать!

Дружинники Ральфа уже заполняли зал. Их кольчуги, клинки и нетерпеливые глаза сияли цветами пожара. Вот поволокли упирающуюся бритоголовую девочку, оскаленный рот в крови. Подмастерье, как и Колл, она лишь выполняла приказы. Он почесал старые отметины, давным-давно натертые собственным рабским ошей- ником.

Кто-то мог изумиться тому, как человек, сам настрадавшийся в рабстве, столь нынче скор обращать в рабов других, но Колл понимал, что к чему. В конце концов, какие уроки нам преподали, те мы и выучили.

– Где праматерь Вексен? – взъярилась Скифр, роняя слюну с обгорелых губ.

– Наверху! – взвизгнула съежившаяся служительница. – На втором ярусе! – Верности в Скегенхаусе больше не было – только огонь и хаос.

По широкому полу, на ту сторону, в узкий проход – вокруг, как черный снег, сыпался пепел. Вверх по витой лестнице, выше и выше – дыхание разносит эхо, во тьме пляшут их тени. Мимо одной двери, в проем другой – навстречу слепящему свету.

У перил эльфийского металла стояла старая женщина в ниспадающей на пол рясе. Коротко стрижены белые волосы, рядом большая стопка книг – переплеты вышиты золотом, инкрустированы самоцветами. Она сгребла, что уместилось в руках, и бросила через перила: годы труда, десятилетия учения, века исследований отправились в пламя. Но таков ход вещей, когда Матерь Война расправляет крылья. В миг ликования она в клочья рвет пряжу, которую много поколений спрядал ее хныкливый муж Отче Мир.

– Праматерь Вексен! – позвал ее Ярви.

Она застыла, ссутулила плечи – затем медленно обернулась.

Женщина, которая правила морем Осколков, вершила судьбы бессчетных тысяч, повергала в трепет воителей и вертела королями, как куклами, оказалась не тем, что ожидал увидеть Колл. Не безумной каргой. Не стихией несокрушимого зла. Лицо ее было круглым, с густыми морщинами, и матерински заботливым. Мудрая. И дружелюбная. Никаких украшений, кричащих о ее верховенстве. Только на шее висела тонкая цепочка с нанизанными на нее листками записей. Предписания, вердикты, долги к взысканию, приказы к исполнению.

Она улыбнулась. Совсем не улыбкой затравленной жертвы. Нет, так смотрит наставник, чей своенравный ученик наконец-то явился на зов.

– Отец Ярви. – Голос спокойный, глубокий и ровный. – Добро пожаловать в Скегенхаус.

– Сжигаете книги? – Ярви медленно-медленно приблизился к своей старой госпоже. – Разве служитель не обязан беречь знания?

Праматерь Вексен легонько цокнула языком. Разочарование многоопытного учителя недальновидностью ветреного ученика.

– Ты взялся поучать меня обязанностям служителя? – Она кинула вниз последнюю охапку книг. – Тебе не принесет пользы накопленная мною мудрость.

– Она не нужна мне. – Он приподнял посох эльфов. – Я обладаю другим.

– Эльфы тоже обладали этим – и посмотри, что с ними стало.

– Я научился на их примере. Не говоря о вашем.

– Боюсь, ты ничему не научился.

– Плевать на учение, – прорычала Скифр. – Ты истечешь кровью за пролитую кровь моих детей, за пролитую кровь детей моих детей. – Она навела свое эльфийское орудие. – Жалею об одном – крови в тебе маловато.

Праматерь Вексен перед ликом Смерти даже не дрогнула.

– Если ты решила, что кровь твоих детей на моих руках, – значит, ведьма, тебя обманули. Когда донесли, что тебя заметили в Калейве, я обрадовалась тому, что ты убралась с моря Осколков. С меня довольно было б никогда тебя здесь не видеть.

– Ты – сама ложь, служительница, – рявкнула Скифр, пот заблестел на бороздах морщин. – Ты послала за мной воров и убийц!

Праматерь Вексен вздохнула, сожалея.

– Сказала убийца и вор, которая лижет пятки принцу лжецов. – Она окинула взглядом Колла, Скифр и, наконец, Ярви. – С той минуты, как ты поцеловал мою щеку после испытания, я знала, что ты – змея. И должна была тебя раздавить, но решила сжалиться.

– Сжалиться? – расхохотался Ярви. – Вы понадеялись, что заставите меня кусать других вам на пользу, а не во вред.

– Возможно. – Праматерь Вексен с омерзением поглядела на эльфье оружие в руках у Скифр. – Но мне и во сне б не приснилось, что ты посмеешь прибегнуть к этому. Нарушить древнейшую заповедь Общины? Ради честолюбия поставить весь мир под удар?