Книга Наше лето - Холли Чемберлен

Я отступила, чтобы избежать пьяных объятий.

– Салли, ты же знаешь, я встречаюсь с Риком!

– Что может он дать тебе такого, чего не могу я? – потребовала она.

Не налижись ты как свинья, не стала бы задавать идиотские вопросы.

Будь твердой, Джинси. Доброй, но твердой.

Я глубоко вздохнула и посмотрела ей в глаза:

– Я люблю Рика, Салли. И дело не в тебе. Послушай, я не лесбиянка. Не знаю, что еще сказать. Мне очень жаль.

Она отвела взгляд. Рот открывался и закрывался, словно Салли пыталась что-то выговорить и не могла.

– Салли! Ты меня понимаешь?

Но она продолжала молчать.

А потом попыталась уйти. Но друзья не отпускают друзей шататься в пьяном виде по улицам. Наконец она перестала хвататься за ручку и рухнула на пол. Я накрыла ее одеялом и положила рядом мешок для мусора, на случай если ночью ей станет плохо.

Или она решит удушить себя…

Но Салли немедленно захрапела.

Не повезло мне.

Ночью я почти не спала, чувствуя себя последней дурой.

Сомкнула глаза только в шесть.

В половине восьмого меня разбудил оглушительный звон будильника. Я, потирая распухшие глаза, поплелась в соседнюю комнату.

И обнаружила, что Салли исчезла.

СЕНТЯБРЬ

ДАНИЭЛЛАБОЖЬЯ КАРА

Я обожала ритуал приготовления ко сну.

Лосьоны и отвары, кремы и шампуни… Простые, успокаивающие действия не требовали сосредоточенности и позволяли думать о своем.

Этим утром, в начале сентября, ложась спать, я думала о Клер.

С того самого предсвадебного приема ее былые чувства к Уину, похоже, вновь вернулись.

А может, только родились, по крайней мере впервые с того времени, как я ее знала.

Интересно, что же произошло там, в мичиганской глуши?

Может, она просто решила смириться и играть теми картами, которые ей сдала судьба? Предпочла выполнить долг перед семьей, отдать дань традициям и…

Себе?

Я выдавила пасту на электрическую зубную щетку и принялась чистить зубы.

А может, она просто влюбилась в Уина заново? Вспомнила, почему полюбила его когда-то, много лет назад?

Я не знала, а Клер не откровенничала.

И не у нее одной были тайны.

Я хмуро рассматривала свое отражение в зеркале над раковиной. Кажется, в уголке глаза появилась новая морщинка?

Я потянулась к маленькой баночке крема для век.

Тайны могут сильно испортить внешность.

Дело в том, что я не рассказала ни Джинси, ни Клер о своей единственной ночи любви с Крисом. Они даже не знали, что он собирался в Бостон, что я пригласила его отметить свой день рождения в ресторане. Каждый раз, когда они спрашивали, как обстоят дела с Крисом, я ловко уклонялась от ответа.

Правда, Джинси как-то стала допытываться, полная решимости идти до конца, но я заткнула ее взглядом, который обычно приберегаю для потенциальных извращенцев в автобусе.

Крис.

Он все еще был в Портленде, но звонил дважды. Встречи и переговоры с Тристаном Коннором, инвестором и мозговым центром, проходили на уровне, и мы в основном обсуждали возможности его бизнеса. Крис ни разу не упомянул о том, что ждет ответа, и я была благодарна, хотя Неотвеченный Вопрос неотступно маячил на горизонте.

Когда Крис позвонил в третий раз, я не подошла к телефону.

Не смогла.

Я даже не пыталась понять природу наших отношений и не была уверена, что сумею выдержать еще одну беседу, в которой мы оба будем старательно избегать единственной темы, небезразличной нам обоим.

«Да, – подумала я, пристально вглядываясь в свое отражение. – Еще одна морщинка».

И поры расширялись на глазах. Вся эта история творила настоящий кошмар с моей кожей.

Если я немедленно не решу, что делать с Крисом и тем, что было между нами, придется искать очень, очень хорошего дерматолога.

Я выключила свет в ванной и перешла в спальню.

Больше всего меня бесило то, что обычно я очень точно знаю, как поступить. Сразу определяю, нравятся или не нравятся мне платье или туфли. Какая обивка лучше подойдет для мебели. Когда тому или иному мужчине лучше стать историей…

Так было до тех пор, пока не встретила Криса.

«Люблю ли я Криса?» – спрашивала я себя, раздеваясь. Ответа все еще не было.

Люди женятся и выходят замуж за любимых. Это серьезный поступок. Как я могу любить Криса, если до сих пор отказываюсь встречаться исключительно с ним, забыв о других мужчинах?

Интересно, есть ли разница между любовью и влюбленностью?

Разумеется. Разве нет?

Так, может, я всего лишь влюблена в Криса?

Скорее всего.

Но какая часть этих чувств может быть отнесена на счет похоти?

И какое это имеет значение?

Я пережила классический летний роман. Каждая одинокая женщина надеется завести классический летний роман. Особенный роман. Нечто замечательное. Такое, что остается в памяти всю оставшуюся жизнь.

Любовь, похоть – кому интересно в этом копаться?

Мне. Мне не все равно. И Крису тоже.

Крис хотел большего.

И я вроде бы тоже.

Вроде бы.

Я снова вспомнила о родителях и задалась вопросом: почему, почему, почему я вообще задумалась о том, чтобы связать судьбу с Крисом? Он совершенно не годится в мужья. Почему я сразу не оставила его? Не поговорила с ним прямо?

Вопрос был еще серьезнее: почему я не в силах его оставить?

Я с шумным вздохом заползла в кровать и растянулась на спине. Кондиционер был включен на полную мощность, и я скоро замерзла, но, не пытаясь натянуть лежавшее в изножье одеяло, уставилась в потолок.

И неожиданно вспомнила разговор с подругами о католических монахинях и монахах, которые проводят жизнь в молитвах за других людей.

Я никогда особенно не увлекалась религией. По крайней мере молитвами и теми вещами, которые обычно проделываешь, оставаясь наедине с собой, вроде йоги и медитации.

Но сейчас я нуждалась в помощи. Отчаянно. Через несколько дней Крис вернется на Вайнярд. У меня не было времени искать профессионального молельщика и объяснять всю ситуацию.

Я была одна.