Книга Обрученные с Югом - Пэт Конрой

Прочитав это письмо, я сижу, дрожа, со слезами на глазах. Я обращаюсь к Богу с молитвой, прошу Его не допустить меня уподобиться этим верующим в Него людям, стать похожим на Олина Саттерфилда. Что бы ни говорилось в Твоем Писании, Боже, я буду следовать ему. Открываю письмо матери Аарона. «Дорогой сыночек, эти сто долларов последние из тех сбережений, что мне удалось скопить за время жизни с твоим отцом, со дня нашей свадьбы. Боюсь подумать, что он сделает со мной, если узнает, что все это время я посылала тебе деньги. Как я хочу быть рядом с тобой в эту минуту, ухаживать за тобой, прибирать, кормить, сидеть подле тебя и рассказывать истории, которые ты так любил, когда был маленьким. Я целую тебя, почувствуй, как сильно я тебя люблю и жалею. Я молюсь беспрерывно и уповаю, что с Божьей помощью ты выздоровеешь. Иисус принял смерть на кресте ради таких людей, как ты и я, но прежде всего — ради таких, как твой отец. Он любит тебя не меньше, чем я. Но ужасное упрямство мешает ему признаться в этом. Отец не спит по ночам и плачет, и это не из-за плохого урожая или низких надоев. Я люблю тебя, как и Господь Бог наш Иисус. Твоя мама».

Смерть этого прелестного почти ребенка напоминает мне, что я слишком много времени провел в этом осажденном чумой городе. Если бы я хотел посвятить свою жизнь обреченным и умирающим и творить среди них чудеса, то выучился бы на врача. Но я рожден, чтобы писать фривольные, шутливые статейки о буднях и праздниках Чарлстона. Жизнь среди умирающих от истощения, не старых еще мужчин, чья кровь заражена безжалостным вирусом, отнимает у меня слишком много сил и опустошает. У меня возникает желание бежать из Сан-Франциско, и чем скорей, тем лучше. В этот момент мне даже наплевать, найдем мы Тревора По или нет. Я хочу спать в собственной постели, копаться в собственном саду, гулять по улицам, на которых знаю каждый дом. Мне хочется бежать прочь из этой комнаты, подальше от этого мертвого мальчика из Небраски. Но вместо этого я почему-то сажусь рядом с ним на постель, смотрю в его прелестное, неживое лицо. В ноздри опять бьет запах дерьма, я вскакиваю и развиваю бурную деятельность, которой сам дивлюсь.

Отбросив простыню, снимаю с тела пижамные штаны и обтираю полотенцем, которое нашел в раковине. Собрав грязное белье, пижаму и полотенце в кучу, открываю окно и вышвыриваю все в переулок. Я брею Аарона, а потом щедро с головы до ног опрыскиваю превосходным одеколоном от Пако Рабана,[97]остатки которого нашлись среди бритвенных принадлежностей. Осторожно расчесываю волосы, укладываю их так, как видел на фотографии. Укрыв юношу поднятым с пола одеялом, я испытываю чувство явного удовлетворения, как от исполненной миссии. Теперь Аарон Саттерфилд готов к чему угодно: хоть к крещению, хоть к отпеванию, хоть к встрече с божественной сущностью. Покончив с хлопотами, я снова даю волю слезам, и, естественно, в этот самый момент появляется Молли Ратлидж.

— А мы тебя ищем повсюду, — говорит она, сразу понимая, что происходит. Она подходит к Аарону, с явной нежностью касается его лица. — Боже мой, какой чудный мальчик!

Я подаю ей два письма, она читает их без комментариев, не выражая никаких чувств.

— У него такой вид, словно он умер во сне, когда ему снилось что-то хорошее, — говорит Молли чуть погодя.

— Да, у меня промелькнула такая же крайне сентиментальная мысль, когда я его увидел.

— Пожалуй, можно порадоваться, что его страдания закончились. — Молли старается не обращать внимания на мой насмешливый тон.

Я пытаюсь спрятать за ним неловкость, которую испытываю оттого, что она застала меня в слезах.

— Нужно позвонить в полицию, — говорит Молли. — Они отвезут его в морг. А мы сегодня же сообщим его родителям.

— Почему они не приехали к нему? Или не забрали сына домой?

— От стыда. Виноват обычный стыд, который мучил отца. А мать боялась отца. Я уверена, что отец изводил этого бедного ребенка со дня рождения. Пойдем, Лео, обойдем твой последний этаж вместе. Нас все ждут. Если бы мы работали так медленно, как ты, то ребята в Тендерлойне умерли бы с голоду. — Молли берет мой список с адресами. — Еще три комнаты, и на сегодня все. — Она снова касается лица Аарона своей изящной, ухоженной рукой. — Господи, во что мы дали себя втянуть, Лео? Эти дни, проведенные в Сан-Франциско, изменили нас всех. Мы еще не знаем, как это отзовется.

— А как у вас там, на нижних этажах?

— Там ужасно. Мы же знаем теперь, что смерть от СПИДа не бывает легкой. У всех одно и то же, у всех. В основном они прикованы к постели.

— Вряд ли мы отыщем Тревора, так ведь? Мы просто хорохоримся друг перед другом, чтобы было легче. Чтобы Шебе было легче.

— Не забывай, кто мы такие, Лео. — Молли вытирает платком мои слезы. — Мы упорные ребята, которые приняли решение. Мы отыщем Тревора и заберем его домой. Даже если он в конце концов умрет, его должны окружать люди, которые любят его до кончиков пальцев. Мы не допустим, чтобы он умер, как Аарон Саттерфилд. Ты все усек?

— Да, детка. Я все усек.

Молли слизывает последние слезинки с моей щеки.

— Зачем ты это сделала? — пытаюсь я овладеть собой и ситуацией.

— Захотела — и сделала. Очень вкусно. Похоже на устриц. Или на жемчужину. Твои слезы соленые, как океан возле острова Салливан. Молодец, что ты помыл этого мальчика. Я восхищаюсь тобой.

— Откуда ты знаешь, что я его помыл?

— Айк и Бетти стояли в переулке, когда из окна вылетел сверток. Бетти сказала, нужно пойти помочь тебе. Айк собрал все тряпки и выбросил в мусорный контейнер. Воняло жутко.

— А почему Бетти сама не пошла искать меня?

— Подумала, что я справлюсь лучше. К тому же Бетти звонит в полицию. «Скорая» уже в пути. Давай закончим с обедами и пойдем отсюда.

— Да, ты права. Прости, что потерял столько времени.

— Ты прощен, Жаба, — улыбается она. — На этот раз.

Вечером я устраиваюсь возле телефона в маленьком кабинете рядом с кухней, связываюсь со справочным бюро города Стюарта, штат Небраска, и пытаюсь выяснить номер телефона Олина Саттерфилда. Проявив в очередной раз свои телепатические способности, которыми она славится среди друзей, Молли Ратлидж входит в комнату с двумя бокалами «Джека Дэниелса» со льдом.

Раздаются два гудка, и отец Аарона снимает трубку.

— Мистер Саттерфилд, — говорю я, — вас беспокоит Лео Кинг из Сан-Франциско. У меня для вас информация о вашем сыне.

— Произошла какая-то ошибка, — слышу в ответ. — У меня нет сына.

— Разве Аарон Саттерфилд не приходится вам сыном?

— Вы понимаете английский язык? Я же сказал — у меня нет сына.

— А жена по имени Клеа Саттерфилд у вас есть? — спрашиваю я, прочитав имя на конверте, который держу перед собой.