Книга Песнь демона - Кэт Адамс

— А это прекрасное видение — моя кузина. Позвольте представить вам Адриану, крон-принцессу клана Тихоокеанских сирен, премьер-министра острова Безмятежности и будущую королеву Руслундии.

Хотелось верить, что я все сказала верно. Я понятия не имела о том, как звучит полностью титул Адрианы, но, по крайней мере, все, что я сказала, было правдой и хотелось верить, прозвучало впечатляюще. Я видела подписанный Адрианой от имени премьер-министра документ в кабинете ее матери. Наверное, в этом был смысл. Королева не могла делать все сама.

Светловолосая девочка встала и пошла к Адриане, словно загипнотизированная. В итоге отцу пришлось взять ее за руку, чтобы она не потрогала Адриану.

— Ты правда…принцесса? — еле слышным голосом спросила Джулия.

Адриана улыбнулась девочке с добротой и любовью — именно такими улыбками одаривают подданных восседающие на троне королевы. Она прикоснулась к кудряшкам Джулии.

— Да, дитя. И я верю, что ты, возможно, тоже.

Что-что? Как?Я наклонилась вперед и встретилась взглядом с Адрианой.

— Прошу прощения?

Вместо того чтобы ответить мне и что-то объяснить шокированному отцу и самой малышке, Адриана повернулась к пожилому джентльмену, сидевшему в углу. Испуг в его глазах исчез, и он наблюдал за происходящим с неподдельным интересом.

— Не желаете ли вы объяснить, мистер Фулбрайт? Вы ведь не без причины предложили купить у вас землю семейству Мерфи, не правда ли? Моя сиренская кровь чувствует вашу… и кровь этих детей.

В кафе воцарилась мертвенная тишина, потому что… ну, честно говоря, Адриане удалось шокировать всех до единого. Фулбрайт прищурился и заворчал. А потом он заговорил с таким жутким южным акцентом, что я едва разобрала слова.

— Ну чего, добрались-таки до меня, а? Королевишна наконец-то явилась по нашу душу? Ну так припозднились вы, дамочка, на тыщу лет, и я вам помогать не сподоблюсь. Катитесь к вашей мамашке да скажите ей, пусть земля сожрет вас с потрохами. И тебя пускай сожрет, и сестру твою, кровососку.

Адриана зловеще сощурилась — совсем как старик. Какие тут все вспыльчивые. Надо бы их успокоить.

— Так, давайте потише. Тут каждый говорит про свое, и я уже начинаю путаться.

Адриана разжала губы, готовясь прервать меня, но я затыкаться не собиралась. Мне было не важно то, как именно положено разрешить эту ситуацию. Мне нужны были объяснения, а на танцы-шманцы у нас времени не было.

Я шагнула в сторону и обратилась к старику:

— Послушайте, я всего-навсего несчастная телохранительница из Калифорнии, которая всего месяц назад узнала о том, что в ее жилах течет сиренская кровь. — С этими словами я приподняла верхнюю губу, чтобы продемонстрировать Фулбрайту мои клыки во всей красе. — Меня атаковал вампир, но я не погибла. А потом я узнала, что во мне не просто текут вампирская и сиренская крови, но еще и королевская. — Я подняла руки на манер проповедника, но произнесла с насмешкой: — О! Как мне сказочно повезло! Но знаете что? Мне это до лампочки. Какую бы давнюю злобу вы ни затаили на всех сирен на свете, мистер Фулбрайт, это дело не мое. Я хочу одного: узнать, как сделать так, чтобы демонический разлом не сожрал мой родной город и любимых мною людей. Мы этот разлом заделать сами не можем, поэтому через какое-то время исчезнет и ваш родной город, и любимые вами люди. Моя кузина полагает, что вы можете нам помочь. Вопрос только в том, поможете вы или нет.

Фулбрайт долго смотрел на меня в упор, а потом медленно поднялся. Он горбился от застарелого артрита и тяжело опирался на простую деревянную клюку. В нем не было ничего необычного: вылинявшие джинсы, потертые ботинки, соломенная шляпа в жирных пятнах.

— Мистер Мерфи, — процедил Фулбрайт сквозь зубы, — шибко надеюсь, что мы с вами еще поговорим о нашем деле… без бабья?

«Без бабья»?Прошу прощения? Возможно, мой взгляд выдал охватившее меня возмущение, потому что Бруно взял меня за руку и сжал так, как делал тогда, когда его мать высказывалась обо мне в моем присутствии — но так, словно меня не было. Он безмолвно просил меня позволить ему со всем разобраться. Он вложил мне в руку ремень дорожной сумки. Я прищурилась, совершенно не скрывая гнева. Бруно пожал плечами.

Фулбрайт прохромал по залу и вышел за дверь. Мик, отпустив руку дочери, последовал за ним. Последним вышел Бруно и закрыл за собой дверь.

Молли стыдливо потупилась. Беверли явно была вне себя. Бедняжка Джулия бросилась к матери, забралась к ней на колени и спрятала личико у нее на груди. Я не сомневалась, что Джулия прекрасно улавливает то ли мысли, то ли эмоции «мужичья», и они ей не очень-то нравятся. Мик говорил, что она самая талантливая в семье. Я одарила всех присутствующих улыбкой Поллианны[22]— радостной, но глупой.

— Что ж, это прошло хорошо, — фыркнула я.

Молли смущенно улыбнулась. Я коснулась руки Адрианы.

— Это не тот ли вариант видения, в котором нас убивают? Он не возвратится сюда с карабином и не перестреляет все бабье?

Адриана приподняла уголок губ.

— На самом деле по этому сценарию все прошло хорошо. По другому я заговорила первой, а он в ужасе выскочил из ресторана, дико вопя, и нам так и не удалось разыскать пещеру. Я надеялась, что ему удастся оскорбить тебя. В гневе ты можешь быть… очень настойчивой.

— Надо же. Ну, спасибо. — Я скорее оскалилась, нежели улыбнулась. А потом я повернулась к разъяренной рыжеволосой девочке, тыкавшей в свой сэндвич вилкой с таким видом, словно перед ней на тарелке лежал тот самый старик-хам. Ее унизили и оскорбили. — Беверли, я понимаю: после того как мы уедем, тебе придется тут жить и каждый день иметь дело с такими, как он. Чтобы не было скандалов, тебе придется пока не обращать внимания на подобное хамство. Но, пожалуйста, пойми: на такое, что только что себе позволил этот мужчина, обижается большинство людей в мире. Нельзя, чтобы люди относились к тебе как к человеку второго сорта только из-за твоего пола.

В этот момент голос наконец подала Лака, стоявшая у окна. Гнев и гордость исказили ее прекрасное лицо с ярко выраженными африканскими чертами.

— Или цвета кожи, — добавила она.

— Или… твоей ущербности. — Такого серьезного и эмоционального голоса я у Адрианы еще ни разу не слышала. — Никому не позволяй говорить, что ты не способна сделать то или иное. Ты сирена. И ты человек. Гордись и тем и другим.

Молли покачала головой.

— Я составила нашу полную родословную — вплоть до времен «Хартии Вольностей». Простите, дамы, но в нашем семействе нет никакой сиренской крови. Я это точно знаю. Оба наша семейства прибыли в Штаты из Англии и Ирландии.

Это не имело значения. Кровь говорила с кровью, и наши слова явно запали в душу Беверли. Она смотрела на нас с Адрианой вдумчиво и пытливо. Было заметно, что и оскорбление, нанесенное Фулбрайтом, и слова матери ее уже не так сильно задевают. Мне не хотелось встревать в перепалку между матерью и дочерью, поэтому я кивнула, подвинула к столу стул и села.