Книга Император открывает глаза - Дмитрий Колосов

Дор уже возвратился к костру, когда из темноты донесся вой, а следом, сливаясь с ним, перепуганный детский крик. На этот раз на ноги вскочили все, в том числе и Мудрец.

– Волк напал на ребенка! Это там!

Выхватив из ножен меч. Мудрец бросился бежать в гору. Россы устремились за ним. Хотя не было видно ни зги, глаза Мудреца определяли путь безошибочно, чего нельзя было сказать о топавших следом братьях из рода Серого Медведя, которые то и дело оступались и падали. Правдомысл зашиб колено и исчез в снежной круговерти, медленный на ногу Горислав приотстал и что есть сил орал в темноту, надеясь испугать хищника криком.

Однако волка мало тревожили звуки, издаваемые людьми. Его вой был в тысячу крат сильнее и ужасней. Особенно, когда он пел песнь в честь полной луны. Его не волновало и то, что людей было много, а он один. Ему случалось вступать в схватку и с большим числом врагов, и он всегда побеждал, окрашивая клыки сгустками крови, такой сладкой и желанной. Он уже успел и сейчас вкусить ее, пробив передними клыками шейку сбитого с ног ребенка, маленькое, укутанное в неуклюжие одежды тельце которого недвижно лежало у его передних лап. И волк был готов драться за обладание этим тельцем, щедро напитанным влагой, которой было достаточно, чтоб утолить его голод. В глазах волка зажглись багровые огоньки, и он издал угрожающий вой. В этот миг бегущий впереди других человек поднял меч. Взгляд волка наткнулся на этот клинок и замер. Потом волк зажмурился и замотал головой, словно по ней ударили невыносимо тяжелым и острым. Клинок таил в себе небесный свет, смертельно опасный для волка. Волк слышал, что существуют такие клинки, но не верил в их существование. Теперь волк узнал его. Этот клинок мог подарить смерть даже ему, волку, ибо был выкован самой смертью.

Волк не рискнул замешкаться ни на мгновение. Оставив добычу, он прыгнул в снежную пелену и исчез. Несколько раз из темноты донесся приглушенный рык, потом все стихло.

Подбежав к неподвижно лежащему тельцу, Мудрец схватил его и немедленно повернул к костру. Подоспевшие следом россы подумывая продолжить погоню за волком, но Мудрец властным криком остановил их.

– Возвращайтесь! – приказал он тоном, не допускающим возражений, и тут же, будто устыдившись непривычной для себя резкости, добавил, смягчая голос:

– Вам не догнать его. Слишком темно.

Чуточку поколебавшись, братья признали правоту Мудреца и повернули обратно. Последним шел Дор, то и дело настороженно оборачивавшийся в темноту.

Мудрец очутился у костра первым и бережно положил тщедушное тело на меховой плащ. Защищая лицо ребенка от снега, он аккуратно развязал тесемки напитавшегося кровью ворота одежды. Ратибор принес от костра головню, и все увидели искаженное ужасом девичье личико. На тоненькой шейке ребенка отчетливо чернели две крохотные ранки.

В этот миг девочка открыла глаза и с испугом уставилась на своих спасителей. Заросшие бородами, в высоких меховых шапках, они выглядели не очень привлекательно и могли напугать не только ребенка. Мудрец понял это первым. Он широко улыбнулся и велел своим спутникам:

– Улыбайтесь!

Братья старательно изобразили улыбки, а старший из них, Ратибор, даже попытался показать пальцами козу, но смутился и спрятал руки за спину.

Увидев, что окружавшие ее люди настроены дружелюбно, девочка успокоилась. Мудрец, не теряя времени, обследовал спасенную и, не обнаружив больше ни одной раны, подвел итог увиденному:

– Легко отделалась. Волк лишь поцарапал ей шею.

Укутав маленькое тельце в плащ, он спросил девочку на языке россов:

– Кто ты?

Девочка промолчала, явно не поняв вопроса. На вид ей было лет девять или десять, кожа ее была смугловатой, а глаза напоминали лишенные жара угольки.

Подумав, что она, может быть, голодна, Дор сбегал за своей миской с уже остывшей похлебкой. Девочка и впрямь жадно набросилась на еду. Она, давясь, ела, а Мудрец произносил непонятные россам звуки. Он говорил довольно долго, пока, наконец, девочка не ответила.

Ее голос был чист и почти весел, а слова напоминали журчание ручейка. Мудрец внимательно выслушал обращенную к нему речь и, улыбнувшись, ласково положил большую ладонь на ее голову. Через миг девочка крепко спала. Накрыв ее еще одним плащом, Мудрец подсел к костру и принялся исследовать свою оставленную на произвол судьбы миску. Россы терпеливо ждали, что он скажет, но Мудреца, казалось, занимала лишь еда. Перемешавшееся со снегом варево совершенно застыло, превратившись в неприглядный комок. Тогда Мудрец оставил миску в покое, набросил на озябшие ноги край плаща и сообщил так, как бы между прочим:

– Ее зовут Нола. Она из селения, расположенного в долине за этим хребтом. Девочка возвращалась домой и заблудилась. А потом она увидела наш костер и пошла на него. В этот миг на нее напал волк, которого она называет Вульго. Ей повезло, что мы подоспели вовремя. – Мудрец сладко потянулся. – Сейчас все, кроме Храбросерда и Горислава, которые останутся на страже, лягут спать, а утром мы отвезем девочку в ее селение, запасемся там пищей и продолжим путь. Давайте спать.

Россы, за исключением двух, названных Мудрецом, зашевелились и стали готовиться ко сну. Никто из них не расслышал, как Мудрец негромко пробормотал себе под нос:

– Вульго – странное имя. И какой странный укус!

Через миг Мудрец уснул. Он слишком устал, чтобы размышлять над происшедшим.

А высоко в небе, на вершине самой высокой горы, стоял и неотрывно смотрел на затухающий костер волк. На нижней челюсти его алели пятнышки смерзшейся крови, с двух верхних, почти сросшихся между собой клыков капала тягучая слюна. Сегодня волку не удалось утолить мучивший его голод. Ярая злоба сверкнула багровыми огоньками в лунных глазах зверя. Задрав морду в закрытое слепыми тучами окно, волк оглушительно завыл, и звук этот разнесся далеко окрест, заставив дрогнуть ужасом сердца пробудившихся ото сна людей.

Вой одинокого волка.

2. Замок с черными окнами

Едва светало, а люди были уже на ногах. Наскоро подкрепившись, путники взгромоздились на коней. Девочку посадил перед собой Ратибор. Она хорошо отдохнула и была весела, глаза ее блестели, на щеках играл легкий румянец.

Пурга замела тропу, поэтому ехали медленно, внимательно осматривая каждый подозрительный участок. Вершины перевала достигли лишь к полудню. Отсюда открывался великолепный вид на окрестности. Далеко внизу, убегая изогнутой лентой, чернели похожие на катышки овечьего помета домики селения, в котором жила Нола. По левую руку темнели контуры какого-то массивного сооружения. Оно венчало высокую гору, наполовину сокрытую белесой дымкой, поэтому рассмотреть, что это такое, не представлялось возможным. Однако, если судить по местоположению и размерам, туман скрывал, скорей всего, замок местного властелина. Мудрец поманил пальцем ехавшего следом Ратибора. Когда конь воина поравнялся с ним. Мудрец спросил у притихшей Нолы, указывая рукой в направлении возвышающегося на горе строения: