Книга Зерна отольются в пули - Павел Дмитриев

Совместить их — далеко не бином Ньютона, ребята из механической мастерской нашего НИИ шутя снабдили всех желающих. И теперь я сполна могу насладиться процессом. Тут неглубоко, не более метра, поэтому предполуденное солнце хорошо подсвечивает выстеленное крупной галькой дно, можно хорошо рассмотреть длинные, чуть вибрирующие в сильном течении неестественно светло-зеленые узкие листья какого-то подводного растения, неведомой силой умудрившегося зацепиться на самой стремнине. Но это не все, если чуть «нажать», то дальше, за небольшим выступом скальника, в засаде прижался ко дну небольшой налим, который уже перестал бояться и ждет добычу, не обращая внимания на огромное существо, выбивающее странными плавниками брызги с поверхности воды…

«Ого, у меня компания! — мелькнула мысль. — Жаль, не девушка!»

Такое бывало не раз, немало дачников пытались посоревноваться с нелюдимым товарищем из «кирпичного дома». Да только мало кто выдерживал взятый мной темп более десятка минут.

Однако скоро стало понятно: сегодня не мой день. Неизвестный пловец реально не оставлял шансов, на самом «быстром» месте он держался, казалось, без малейшего напряжения, да что там — легко вырывался вперед, а потом будто издевался, чуть «сдавая назад» внешне неторопливым брассом. Некоторое время я пытался плыть, не замечая помехи, но… Надолго терпения не хватило.

— Вы здорово плаваете! — Соперник тоже прекратил заплыв и встал рядом, широко и совсем по-детски улыбаясь. Стало понятно, что передо мной совсем молодой парень, возможно, даже школьник. — Просто я чемпион Москвы, — продолжил он и, явно стараясь сгладить неловкое хвастовство, добавил: — Вы работаете, а я только тренируюсь, если бы наоборот, я бы наверняка отстал!

— Молодец! — Я постарался сохранить серьезное выражение лица, хотя улыбка так и рвалась наружу: ну положительно невозможно устоять перед таким обезоруживающим напором. Однако маленький урок вежливости не помешает: — Петр, — я протянул ему руку, и поправился: — Петр Юрьевич!

— Меня Игорем зовут. — Парень еще больше смутился и повеселел одновременно. — Тут приехал к бабушке, ну там отдохнуть да по хозяйству помочь.

— Хорошее дело! — все же рассмеялся я, собираясь выходить к берегу. — Тренируйся больше, у тебя классно получается.

— Вот вы как-то интересно руки в воде ведете, — поспешно выпалил Игорь. — Это только в очках так можно? — На секунду он задумался и сам же ответил: — Я что-то похожее по телевизору видел у зарубежных спортсменов, они без очков плавали. Хотя там так сложно что-то рассмотреть! — Парень опять замолчал, наверно, опасался моего возмущения, но зуд в его языке явно был «в ударе». — Говорят, иностранцы интересные моменты по телевизору повторяют с замедлением![412]Может быть, вы видели в плавании такое? И скоро у нас тоже будет?

Все понятно, а я-то гадал, откуда такой отмороженный свалился на мою голову. СССР 60-х — не Россия XXI века, тут очень мало раскованных парней, которые решатся первыми заговорить с незнакомым человеком. Но, по всему видать, желание узнать целую стопку импортных секретов оказалось сильнее комплексов. Одно странно: чего необычного он смог углядеть в моих движениях?! И как выкручиваться?

— Вроде стандартная техника. — Я постарался легкомысленно пожать плечами. — Тут главное ладонь провести по «невозмущенной» траектории, ну примерно как винт корабля делает.

— Как это? — Игорь по-детски широко распахнул глаза, так что они едва не сравнялись по величине с очками. — И почему?!

— Нужно опираться о возможно большую массу воды, незначительно сдвигая ее назад,[413]— вспомнил я утверждение оставшегося в будущем знакомого пловца, который, собственно, и пытался ставить мне технику.

— Как это?! — Недавний соперник несколько раз описал взмах рукой, пытаясь понять, что значат мои слова.

— В начале гребка надо чуть наружу вести. — Я лихорадочно вспоминал рекомендации из будущего.[414]— А потом по дуге, вот так, — тоже попробовал что-то изобразить, мягко говоря, без особого успеха. Поэтому дополнил теорией: — Нужно вести ладонь по криволинейной, или еще говорят, эллиптической траектории.

— Ага! — Вид парня выражал отчаянное непонимание. — А можно… Вы немного проплывете еще, я посмотрю?

— Вот смотрел бы раньше, а не соревновался! — с деланой мстительностью рассмеялся я. — Ладно, ладно, мне не жалко.

Парень далеко пойдет! Быстро догадался, что, кроме нескольких заученных «иностранных» фраз, ничего в методике я не понимаю, и теперь пытается уловить нюансы «с натуры»… Расстались мы примерно через час. Чемпион Москвы буквально замучил меня повторением разных движений, пришлось даже отдать ему очки — чтоб он смог понять, «как оно происходит под водой». Мне не жалко, а в памяти Игоря наше маленькое занятие наверняка засядет надолго. Надеюсь, он сможет применить что-то на практике.

Не внакладе остался и я. Встретить в сельской речке не кого-нибудь, а целого чемпиона Москвы — сложно придумать более ясный и простой намек судьбы. Не надо стесняться, выгрызая из партфункционеров свою порцию наград, — это нормально и вполне в духе эпохи. Еще не поздно, товарищ Старос преодолел лишь первый, самый простой барьер. Но до моей основной цели, сети Интернет, еще очень далеко. Работы достаточно для всех! И… славы тоже хватит!

…Снова я увидел своего «соперника» только по телевизору, спустя четыре года. Игорь Анатольевич Гривенников,[415]или «русская торпеда», как его прозвали журналисты, на олимпиаде 1972 года в Мюнхене в отчаянной борьбе с Марком Спитцем буквально вырвал аж четыре золотые медали, причем все — с новыми мировыми рекордами.[416]Жаль, американская команда все же оказалась сильнее — и взяла свое в эстафетных дисциплинах.