Книга Ночь - мой дом - Деннис Лихэйн

Он вышел из этого помещения и двинулся по главному коридору. Конференц-залы, которые он проходил, сделались в его воображении мюзик-холлами: в одном — большой оркестр, в другом — варьете, в третьем — кубинский джаз, в четвертом — чуть ли не кинотеатр.

Номера. Он взбежал на четвертый этаж и заглянул в те, что выходили окнами на залив. Господи помилуй, потрясающе! На каждом этаже предполагалось поставить дворецкого, чтобы он был наготове, когда ты выходишь из того или иного лифта, и круглосуточно находился в распоряжении постояльцев этажа. В каждом номере, разумеется, имелось радио. И вентилятор под потолком. А может, еще и эти французские унитазы, о которых он слышал: те, что обрызгивают тебе задницу водой. При желании можно вызвать массажистку. Уборщицы здесь работают по двенадцать часов в сутки. Два консьержа. Нет, даже три. Он спустился на второй этаж. Фонарю снова потребовался отдых, и он выключил его, потому что уже изучил лестницу. На втором этаже он отыскал ванную комнату. Она располагалась посреди этажа, а над ней высилась большая ротонда, где теплыми весенними ночами можно прогуливаться и наблюдать, как другие обладатели беспредельного богатства танцуют под звездами, нарисованными на куполе.

Он вдруг с небывалой ясностью понял: богатые являлись бы сюда за блеском, за изысканностью и за возможностью рискнуть всем этим в нечестной игре — такой же нечестной, как та, которую они столетиями вели с бедными.

И он бы это позволял. И поощрял. И извлекал из этого прибыль.

Никто — ни Рокфеллер, ни Дюпон, ни Карнеги, ни Дж. П. Морган — не в состоянии обыграть казино. За исключением того случая, когда хозяева казино — они сами. А в здешнем казино единственный хозяин — он.

Он потряс фонарь и снова его зажег.

Почему-то он удивился, обнаружив, что они его уже ждут — Р. Д. Прутт и двое других. Р. Д. — в негнущемся желто-коричневом костюме и черном галстуке ленточкой, штанины чуть не доходят до черных ботинок, виднеются белые носки. При нем двое молодчиков — судя по их виду, типичное южное хулиганье. От них несет закисшей кукурузой и метиловым спиртом. Эти без костюмов: короткие галстуки, рубашки с низкими воротничками, шерстяные штаны на подтяжках.

Они направили на Джо свои фонари. Он изо всех сил старался не моргать.

— Ты пришел, — сказал Р. Д.

— Я пришел.

— Где мой зятек?

— Он не явился.

— Ну и отлично. — Он показал на стоявшего справа от него. — Это вот Карвер Прутт, мой кузен. — Указал на стоявшего слева. — А это его кузен с мамашиной стороны, Гарольд Лабют. — Он повернулся к ним. — Парни, вот этот прикончил Кельвина. Вы поосторожней, он может решить нас всех поубивать.

Карвер Прутт поднял винтовку к плечу:

— Вот уж вряд ли.

— Этот-то? — Р. Д. бочком двинулся вдоль бального зала, указал на Джо. — Он большой ловкач. Не спускайте глаз с этого заправского стрелка, а то дело обернется в его пользу, клянусь.

— А, — бросил Джо, — чушь.

— Ты — человек слова? — спросил Р. Д. у Джо.

— Зависит от того, кому я его даю.

— Стало быть, ты пришел не один, хоть я и просил.

— Да, — согласился Джо, — я не один.

— Ну и где они?

— Черт, Р. Д., если я тебе расскажу, то испорчу все удовольствие.

— Мы наблюдали, как ты входишь, — проговорил Р. Д. — Мы тут сидим уже три часа. Ты явился на час раньше. Думал, обхитришь нас? — Он хмыкнул. — В общем, мы знаем, что ты один. Как тебе это?

— Уж поверь, — отозвался Джо, — я не один.

Р. Д. пересек зал, его головорезы последовали за ним. Вскоре все они стояли посредине зала.

Джо уже раскрыл выкидной нож, который принес с собой. Конец рукоятки он засунул за ремешок наручных часов, которые надел исключительно для этого случая. Осталось дернуть запястьем — и лезвие выскочит ему в ладонь.

— Не хочу я никаких шестидесяти процентов.

— Я знаю, — произнес Джо.

— И чего я тогда, по-твоему, хочу?

— Не знаю, — ответил Джо. — Но могу предположить. Возвращения к… как бы это сказать… к прежнему положению вещей. Как, тепло?

— Почти горячо. Как на сковородке.

— Но никакого прежнего положения вещей никогда не существовало, — продолжал Джо. — Вот в чем твоя проблема, Р. Д. Те два года в тюрьме я ничего не делал, только читал. И знаешь, что я выяснил?

— Нет. Но ты ж мне скажешь, а?

— Я выяснил, что мы всегда все проваливали. Всегда убивали друг друга, насиловали, воровали, гадили. Вот мы кто, Р. Д. И никакого прежнего. И никаких лучших времен никогда не было.

— Угу, — произнес Р. Д.

— Знаешь, что могло быть в этом здании? — спросил Джо. — Понимаешь, что мы могли бы сделать с этим местом?

— Не-а, не понимаю.

— Мы могли бы устроить здесь самое большое казино в Соединенных Штатах.

— Никто в жизни не разрешит азартные игры.

— А вот тут я с тобой поспорю, Р. Д. Вся страна в кризисе, банки лопаются, города разоряются, люди остаются без работы.

— Потому как мы себе заполучили коммуниста в президенты.

— Нет, — возразил Джо. — Мимо. Но я пришел сюда не для того, чтобы дискутировать с тобой о политике, Р. Д. Сюда я пришел для того, чтобы сказать тебе: эпоха сухого закона кончится, потому что…

— В этой богобоязненной стране никогда в жизни не кончится сухой закон.

— Нет, ему придет конец. Потому что стране нужны все те миллионы, которых она не получила за последние десять лет, — от таможенных сборов, от импортных пошлин, от налогов с продаж и отчислений за перевозки между штатами, и прочее, и прочее. Пожалуй, они упустили миллиарды, не меньше. И они попросят меня и мне подобных, к примеру тебя, — попросят нас заработать миллионы долларов, легально торгуя выпивкой, чтобы мы спасли страну. Вот почему, следуя духу момента, они позволят легализовать в этом штате азартные игры. Если мы заплатим нужным полицейским начальникам округа, муниципальным советникам и сенаторам штата. А мы можем это сделать. И ты можешь войти в это дело, Р. Д.

— Не желаю я входить с тобой ни в какое дело.

— Тогда почему ты здесь?

— Чтобы сказать тебе в лицо, мистер: ты — раковая опухоль. Ты — бубонная чума. Ты собираешься поставить нашу страну на колени. Ты, и твоя черномазая шлюха, и твои дружки — поганые латиносы и поганые итальяшки. Я забираю «Паризьен». Не шестьдесят процентов, а всю лавочку. А потом я заберу все твои клубы. И все, что у тебя есть. Может, даже приду в твой хорошенький домик и отчикаю кусочек у этой негритоски, а потом перережу ей глотку. — Он обернулся на своих подручных и заржал. Снова повернулся к Джо. — Ты пока еще не сообразил, но ты сваливаешь из города, парень. Ты просто забыл собрать вещички.