Книга Небесная милиция - Петр Завертаев

— И что же это за заказчик такой? — спросил Обиходов.

— Не знаю, — ответил Левандовский. — Честное слово, не имею понятия. Семашко всегда неохотно рассказывал о своих заказчиках, а тут и вообще напустил туману. Только обмолвился как-то раз, что общается не с самим заказчиком, а лишь с посредниками. Но деньги, которые они предлагали, действительно были очень большими. В общем, Семашко предложил взять в тебя «в разработку». Это у него так называется. Я, естественно, сразу отказался. Семашко сказал, если я выхожу из игры, он будет работать с тобой своими методами. Это меня напугало еще больше, потому что, Жорж, методы у него иезуитские. За то время, что я с ним плотно общался, я понял, он никакой не Робин Гуд и не Дон Кихот. Он хищник, коварный, умный и очень многоликий хищник. Я, конечно, сразу мог предупредить тебя, но… Испугался. Честно тебе скажу, просто струсил. Они бы мне этого не простили. А я не боец, я режиссер, понимаешь, Жорж?

— Ну и что было дальше? — усмехнулся Обиходов.

— Я им сразу сказал, не надо все так усложнять, давайте просто поговорим с Жоржем, он не будет врать. Но Семашко сказал нет. Мол, ты — творческий человек, журналист. Журналистам вообще верить никогда нельзя. И что заказчика ни за что не удастся убедить, что информация, полученная в простом разговоре, имеет какую-то ценность. У Семашко есть такая теория, когда человек смотрит в лицо смерти, он не может врать. В общем, он сказал, что тебя нужно как следует прижать. Он выдумал всю эту историю с убийством Арчила. Я лишь помогал разрабатывать кое-какие детали. Ну, и согласился сыграть одну из ролей.

— Но ведь это безумие! — воскликнул Обиходов.

— Да, безумие, — согласился Павел. — Может быть. Я и сам сначала не понимал и противился. Но когда начинаешь этим заниматься, в этом жить, начинаешь смотреть на вещи немножко по-другому. И потом, поверь, Жорж, я все тщательно рассчитал и проверил, шаг за шагом. Тебе ничего не угрожало. Это был розыгрыш. Просто розыгрыш. — Левандовский попробовал улыбнуться.

Обиходов был холоден.

— Ну, — сказал он, — и что дальше?

— Вот они и прислали меня сюда! — оживился Левандовский.

— Да кто «они», черт возьми! — в сердцах воскликнул Обиходов.

— Семашко и Арчил.

— Так все-таки тебя ко мне прислали?

— Ну, — замялся Левандовский. — Конечно, я бы и сам пришел. Пойми, мне действительно очень неудобно…

— Короче, — грубо отрезал Обиходов. — Зачем тебя прислали?

— Они хотят, чтобы ты помог найти Рыкова.

— Помог?! — воскликнул Обиходов. — После всего, что произошло?

— Арчил сказал, что готов хорошо заплатить, — торопливо вставил Левандовский.

Обиходов фыркнул. Презрительно, насколько это позволяла угнетенная похмельем мимика:

— Знаешь что, родной, — сказал он. — Я не желаю иметь с тобой никаких дел. А с твоими приятелями и подавно. Беги, докладывай им. Не появляйся здесь больше и не смей мне звонить!

Левандовский неподвижно сидел, закрыв ладонями лицо.

— Да, я жалок! — сказал он, наконец. — Я жалок. И понимаю это лучше тебя. Я хотел говорить совсем другие слова. Совсем другие! Я не прошу тебя верить мне. Знаю, что уже не имею на это права. Прошу только дай мне еще две минуты. Еще две минуты, выслушай меня. Пожалуйста!

Обиходов молчал. Воспользовавшись этим молчанием, Левандовский продолжил:

— Весь последний год я жил, как в тумане. Эта работа мне очень дорого обходится. Сначала она нравилась, доставляла огромное удовольствие, а теперь видно пришла пора платить по счетам. Придумывая иллюзорную жизнь для других, я сам выпал из реальности, перестал понимать, где я живу, а где играю, где нормальные люди, а где актеры. Я схожу с ума, Жорж. И это не слова, это уже почти диагноз. Можешь мне не верить, но единственная моя опора в реальном мире — это ты. Да, я не звонил тебе по полгода, не сильно стремился встречаться. Это так. Но вовсе не потому, что не хотел тебя видеть и слышать. Нет, Жорж. Я не хотел тебя впутывать, не хотел, чтобы ты знал о моих делах. Хотел, чтобы ты оставался вне игры, вне подозрений. Мне нужен был такой человек, хотя бы один, про которого, чтобы ни случилось, я мог сказать: «Он — настоящий». Знаешь, как средневековые заговорщики, одного человека из своего круга специально не посвящали ни в какие планы, чтобы, случись что, быть уверенными, что по крайней мере он один — не предатель. И он сможет найти настоящего предателя. Я письма тебе писал, Жорж. Серьезно! Как Ван Гог брату Тео. Завел на твое имя электронный почтовый ящик и отправлял тебе каждый день по несколько строчек. Это меня очень поддерживало какое-то время. Я думал, что в один прекрасный день, когда этот кошмар закончится, я приду к тебе, мы сядем на твоей кухне, как в былые времена, откроем бутылку водки, я расскажу тебе все, что со мной случилось. Мы вместе будем читать эти письма. Потом мне вдруг начало казаться, что за мной кто-то следит… В общем, я уничтожил этот ящик.

— Ты закончил наконец? — раздраженно поинтересовался Обиходов.

— Да, почти, — сказал Левандовский. — Хочу сказать тебе еще только одну вещь. Вчера я случайно услышал, как Семашко разговаривает по телефону с представителями заказчика. Кажется, у заказчика только что сорвалась крупная сделка. Человек, который должен был перевести куда-то какие-то деньги, неожиданно пропал и вроде как прислал эсэмэску с приветом от капитана Рыкова. Заказчик, естественно, в ярости. Требует от Семашко результатов. Мне кажется, Жорж, что капитан Рыков действительно существует. Или кто-то, кто скрывается под его именем. Может, он и не приходит к людям во сне и не наставляет их на путь истинный, как это ты описал в своей «Небесной милиции». Но он делает какие-то не менее удивительные вещи. А раз он ухитряется досаждать таким людям, как этот Семашковский заказчик, то может он не такой уж плохой человек. Если кто-то и должен его найти, так это ты, Жорж. Это твой долг. Потому что ты — автор. И между прочим, «Небесную милицию» до конца ты так и не дописал, ведь правда? А незаконченные произведения — штука коварная. Кто угодно может взяться довести историю до конца. Семашко с Арчилом готовы носом землю рыть, чтобы найти капитана, и, может быть, они его все-таки найдут. Даже скорее всего найдут, рано или поздно. Если ты останешься от всего этого в стороне, твоего персонажа ждут крупные неприятности. Жалко, если финал «Небесной милиции» будешь сочинять не ты, а Семашко, Арчил и их неведомый заказчик. Подумай над этим, Жорж. Вот теперь я все сказал.

Левандовский встал, достал из кармана ключи от квартиры Обиходова, положил их на столик рядом с кроватью, хотел еще что-то сказать, но, видно, передумал, только молча кивнул на прощанье и вышел.

12

За несколько минут до полудня на Манежной площади у полусферы, увенчанной Святым Георгием, начали собираться журналисты. Снимающая братия, фотографы и телеоператоры, деловито расчехляли камеры, разматывали шнуры, устанавливали штативы. Репортеры курили и обменивались дежурными шутками. Вокруг постепенно начинали скапливаться зеваки, сообразив, что намечается что-то интересное. Некоторые пытались расспрашивать журналистов, мол, объясните толком, чего ждем. Но те в ответ лишь пожимали плечами. Похоже, и сами не знали. Действительно, что можно снимать на Манежной в обычный полдень? Монументальную автомобильную пробку? Отары пожилых интуристов? Или, может, шныряющих по отдельности отечественных приезжих, которые прежде чем нырнуть в подземный торговый комплекс, захотели глотнуть несвежего воздуха?