Книга Чёрная Карета - Эндрю Питерсон

грудью, они были без рубах, в одних штанах. Их мышцам мог позавидовать даже Подо. Когда они заслышали приветствие гостя, суровые и холодные лица мужчин расплылись в добродушной улыбке.

– День добрый, старина, – отозвался один из них, выплёскивая ведро на стену.

Вода затрещала и превратилась в лёд, не успев скатиться на пол. Второй мужчина окунул в своё ведро тряпку и принялся разглаживать неровности на стене.

– Свежую воду берут из колодца, глубоко под землёй. Чем ниже спускаешься, тем теплее. Правда удивительно? – спросил Подо.

На ходу он объяснил, как кимерцы чинят ледяные стены и как добывают еду охотой и рыбалкой.

– Рыбалкой? – спросил Джаннер. – Разве мы рядом с Тёмным морем?

– Да и нет, – ответил Подо. – Гарпов ловят в реке, которая, как мне сказали, течёт подо льдом неподалёку от города. Рыба – основная еда в Кимере. А что до моря… Если идти поверху, на дорогу уйдёт уйма времени, потому что вода на много миль покрыта льдом. Впрочем, кимерцы очень умны. Давным-давно они прорубили туннель к Тёмному морю. Он заканчивается огромной ледяной пещерой, у входа в которую плещут холодные волны. До войны там был кимерский порт. Мореходы проводили свои суда прямо через ледяной коридор – такой широкий, что можно было идти на вёслах, – а потом долго гребли по белому ущелью, – голос Подо дрогнул, и Джаннер, не спрашивая, догадался, что старый пират и сам ходил тем путём. – В конце ущелья находится вход в туннель. Самые рисковые капитаны ждут отлива и заплывают внутрь. Туннель тянется на много миль, до самого кимерского порта. Там бойко торговали и подавали отличную рыбную похлёбку…

– К слову о похлёбке, – заметил Оскар, и они, повернув за угол, остановились перед огромными деревянными дверями.

Подо распахнул их, и у Джаннера от удивления глаза полезли на лоб. За длинными столами при свете свечей сидели сотни людей, они смеялись, перекрикивались, пели и болтали. Куполообразный потолок был гладок как стекло и почти прозрачен – сквозь него виднелся оранжевый блеск заходящего солнца. Казалось, все кимерцы источают счастливое сияние. Каменные стены блестели от воды, скатившейся с ледяного купола; она, журча, стекала в жёлоб, который тянулся вдоль стен.

Густо пахло рыбной похлёбкой, а ещё Джаннер почуял запах свежего хлеба и горящего дерева. В противоположном конце зала находился огромный камин – такого мальчик ещё не видел: топка была высотой в человеческий рост и шириной с дверь амбара; в огне таком жарком, что Джаннер с порога чувствовал тепло, трещали целые деревья. Камин был сложен из гладких серых и чёрных камней, расположенных красивыми узорами. Труба уходила сквозь лёд высоко вверх. Над камином висела огромная полка, на которой лежали кости гигантского животного, не знакомого Джаннеру.

– Что это? – спросил он.

– Морской дракон, – сказал Оскар.

– Слишком маленькие, – заметил Джаннер. – Драконы огромные!

– Это детёныш, – грустно ответил Оскар. – Не старше нескольких лет. Когда-то за детёнышей морских драконов давали огромную цену. Они были страшной редкостью, и их шкура ценилась дороже кучи драгоценных камней. Мясо молодого морского дракона считалось в Скри изысканным деликатесом, и его могли себе позволить только самые богатые люди.

– Как ужасно, – сказала Лили.

– Да, милая, – отозвалась Ния. – Известно, что короли Анниеры некогда заключили союз с морскими драконами. Много лет анниерцы пытались его возобновить, однако никому не удавалось заговорить с драконами. Тем не менее жители Анниеры всегда считали, что морские драконы священны. – Она помрачнела. – Но для охотников за драконами нет ничего святого, кроме наживы. Ради денег злые люди пойдут на что угодно. Анниерцы презирали охотников за драконами.

Джаннер вздрогнул. Драконы были так ужасны – и так красивы. Он не представлял себе, как можно убить такого, тем более детёныша.

– Это древнейшая часть города, – произнёс знакомый голос рядом. Гаммон, весь в чёрном, стоял прислонившись к стене и сложив руки на груди и улыбался Джаннеру. – Здесь мы можем жечь дрова сколько хочется и не бояться, что стены растают, – он указал на потолок. – Мы перекачиваем воду из колодца в фонтан, который день и ночь поливает наш ледяной купол. Снаружи так холодно, что он остаётся толстым и прозрачным, как бы жарко ни было внутри.

– Гаммон, – сказал Подо, – какие же вы молодцы. Я и выразить не могу, как приятно жить в городе, где нет Клыков. Повезло скрианам, что есть такой человек, как ты!

Джаннер никогда ещё не слышал, чтобы Подо так с кем-то разговаривал. Старому пирату искренне нравился Гаммон. И Джаннер был этому рад, потому что ему он тоже нравился. В Каменных горах он доверился Гаммону – и Подо, к счастью, одобрил его выбор.

– Спасибо, Подо. Я рад, что ты здесь. Устраивайся как дома. Кимера свободна как в старые времена, и весь Скри однажды вновь станет таким. Джаннер, ты, наверное, ищешь Марали? Вон она, за столом у стены.

Джаннер с удивлением взглянул на девочку в красном платье. Волосы у неё, по-мальчишески короткие, были чисто вымыты и украшены ниткой жемчуга. Если бы Гаммон не указал на Марали, Джаннер ни за что бы её не узнал: он привык видеть её грязной и злобной, а она оказалась очень симпатичной. Но тут Марали наклонилась, смачно сплюнула под стол, утёрла губы рукавом и отправила в рот полную ложку похлёбки. Кусок рыбы упал ей на колени, и она подобрала его руками, а затем рассеянно вытерла пальцы о платье, одновременно прихлёбывая суп. Джаннер улыбнулся.

Ния подняла бровь:

– Похоже, тут предстоит долгий труд.

Игиби уселись за стол рядом с Марали, и три кимерийки поставили перед ними дымящиеся миски похлёбки и кружки с сидром.

Джаннер никогда ещё так вкусно не ел. Если бы не Ния, он бы набросился на еду, как Марали. Но мальчик заставил себя сидеть прямо и есть прилично. Несколько раз к их столу подходили мужчины, женщины и дети, чтобы поздороваться с ним и Марали. Они держались добродушно и уважительно, особенно с Нией, которая явно считалась здесь кем-то вроде особы королевской крови.

Марали ела так же шумно, как Подо. Допив сидр, она рыгнула и похлопала себя по животу. Подо рассмеялся бы, если бы Ния не устремила на него испепеляющий взгляд. Джаннер понимал: мать изо всех сил старается не выказывать неодобрения.

– Теперь расскажи нам всё, парень, – потребовал Подо. – Что с вами случилось?

Все повернулись к Джаннеру.

Он ждал этого. Он всегда любил рассказы Подо и мечтал о том дне, когда ему тоже будет о чём поведать, но теперь, когда столько было пережито, Джаннер обнаружил, что говорить очень трудно. Слишком много на него обрушилось. Как обо всём этом рассказать? Джаннер боялся