Книга Копья и пулеметы - Александр Бушков

Словом, это не злые белые развратили чистых душой черных, научив их воевать. Африканцы прекрасно умели воевать и сами. Незадолго до прихода трекеров в те места, где они создали две своих республики (и на территории будущей Родезии), в течение сорока лет без малейшего участия либо подстрекательства белых (которых там в то время и не видывали) шли почти непрерывные кровавые войны между разными племенами банту, причем зачинщиками этих войн стали зулусы. Как считают некоторые специалисты, в этих войнах были убиты не менее полутора миллионов человек…

Необходимо отметить: буры-трекеры никогда не начинали первыми, всегда были обороняющейся стороной. Они шли не воевать, а отыскивать подходящее земли, где могли бы мирно заниматься сельским хозяйством (и в меньшей степени – животноводством).

С воинственными племенами банту у буров случился классический «встречный бой»: Великий Трек двинулся на восток, а навстречу ему шли точно так же решившие переселиться на новые земли банту. Они и начали бои. Буры, несмотря на чисто крестьянский склад характера, драться умели, и оружия у них было немало (в том числе «слоновьи» ружья особо крупного калибра – буры были неплохими охотниками, в том числе и на слонов). Вот и заполыхало…

К слову сказать, подобный «встречный бой» парой столетий ранее, в XVII в., случился в Сибири между русскими и якутами. Якуты тогда обитали гораздо восточнее нынешней Якутии, населенной в те времена исключительно эвенками. И однажды по так и оставшимся неизвестным историкам причинам решили всем народом переселиться на запад. И начали свой Великий Трек. А народом они были воинственным и обработкой железа владели: воины в доспехах, лошади в броне… В пути они столкнулись с идущими на восток казаками. Ну и началась долгая кровавая заваруха…

Как и с банту, в случае с племенем матабеле буры были обороняющейся стороной. Началось с того, что военный отряд матабеле наткнулся на небольшую группу трекеров и, неожиданно напав, вырезал всех поголовно. Погибли пятьдесят три человека, в том числе немало женщин и детей.

Узнав об этом, основная группа, к которой принадлежали погибшие, срочно устроила укрепленный лагерь – огромные фургоны составили в круг, а все пространство под днищами завалили колючим кустарником, оставив только бойницы. В этом укреплении было всего пятьдесят буров, часть из них – женщины и дети.

Вскоре навалилась пятитысячная армия матабеле. Ружей у них не было, они десятками падали, убитые пулями, но продолжали атаковать, накатывались волна за волной – матабеле были кто угодно, только не трусы. Потом подсчитали: они забросили внутрь лагеря ни много ни мало 1137 копий-ассегаев…

Бой продолжался около трех часов, потом матабеле отступили, потеряв убитыми более четырехсот человек (у буров убиты были только двое). Правда, они угнали весь скот буров, который невозможно было взять в лагерь. Но буры, не отличавшиеся голубиным нравом, устроили серьезную «ответку». Послали не такой уж большой отряд – сто пеших и семь всадников. Застав в одном из селений матабеле врасплох, он уничтожил примерно четыреста воинов, не потеряв при этом ни одного человека. В возмещение своих убытков буры угнали скот матабеле.

Матабеле на этом не успокоились, их вождь Мзиликази поклялся либо изгнать белых пришельцев, либо истребить. Состоялся еще один бой, в котором матабеле потеряли, по разным подсчетам, от четырех до пяти тысяч человек. Только после этого Мзиликази понял, что переоценил свои силы, с остатками войска откочевал на север и больше на буров никогда не нападал. На новом месте он сделал одно полезное и вполне мирное дело – основал город Булавайо, существующий и поныне.

Точно так обстояло и с зулусами – первыми начали именно они. Воевать буры не собирались, они отправили депутацию к зулусскому королю. Делегаты буров сказали ему: они люди вполне мирные, хотят всего-навсего обосноваться поблизости от королевских владений, на ничейных, в сущности, ненаселенных землях, заниматься там землепашеством и пасти скот. Однако, как люди добропорядочные, хотят предварительно договориться обо всем с королем, получить его разрешение, чтобы все было по-честному.

Зулусским королем тогда был Дингаан – тот самый убийца сводного брата Чаки. Тиран, изверг и садист, не заслуживающий иного определения, кроме как «кровавая собака». К тому времени он успел вырезать изрядное число своих подданных без всяких провинностей с их стороны, просто так, из патологической любви к убийствам и крови. Однако буры, люди в тех местах новые, ничего об этом не знали, полагая Дингаана вполне вменяемой «высокой договаривающейся стороной»…

Дингаан выдерживал делегацию два дня, только на третий допустил пред свои светлые очи (это не моя ирония, а Мортона). И с ходу обрушился на главу делегации, одного из лидеров буров Пита Ретифа с попреками: мол, недавно какие-то люди в европейской одежде угнали одно из его стад – и это были явно твои люди, белый вождь!

Ретиф, точно знавший, что буры к этому скотокрадству не причастны, сказал, что это скорее всего люди кого-то местных вождей. Дингаан предложил Ретифу сначала найти похитителей и вернуть скот – «вот тогда и приходите, вот тогда поговорим».

Через два месяца буры нашли угонщиков – действительно, люди одного из местных вождей, для маскировки напялившие европейскую одежду, – и стадо отобрали. В конце января 1838 г. Ретиф погнал его Дингаану. Его сопровождали шестьдесят шесть буров, около тридцати слуг-готтентотов и несколько бурских мальчишек, в том числе четырнадцатилетний сын Ретифа. Ребятишки, на свою беду, упросили взрослых взять их с собой – очень им хотелось посмотреть на взаправдашнего зулусского короля…

На этот раз Дингаан, получив назад своих буренок, был сама любезность. Скрепил своей подписью документ, по которому в полную собственность буров переходили те земли, которые они просили. Уж не знаю, что за закорючку он там поставил – король-братоубийца был совершенно неграмотным, не мог даже договор прочитать (но, поскольку выполнять его не собирался, ничуть этим не заморачивался).

На этом дипломатическая часть кончилась и началась культурная программа. Танцевали зулусы – и просто так, и исполняя свои знаменитые «танцы со скотом», с коровами и быками. По просьбе короля буры тоже станцевали на спинах своих лошадей. Они такое проделывали впервые в жизни, но как-то справились – чего не сделаешь ради установления добрососедских отношений…

После этого буры хотели уехать, но Дингаан уговорил их остаться, обещая завтра еще танцы и банкет с местным пивом. Ретиф согласился. Вечером к нему пришел живший с семьей среди зулусов английский миссионер Оуэн (по какому-то капризу Дингаана так до сих пор и не зарезанный). И стал уговаривать буров немедленно уехать – по его наблюдениям зулусы (которых преподобный успел хорошо изучить) ведут себя подозрительно и явно затевают что-то недоброе.

Ободренный успехом Ретиф ничему не поверил и беспечно ответил миссионеру, что он преувеличивает, и король «вполне хорош». И на следующее утро буры отправились к королю – согласно этикету оставив ружья в лагере…

Сначала и в самом деле были танцы, но очень быстро на буров со всех сторон накинулись значительно превосходившие их числом зулусские воины, молотя дубинками. Единственным оружием буров были охотничьи ножи, которыми они и стали отбиваться, убили около десятка зулусов, но силы были слишком неравны, и буров смяли числом, перехватали и готтентотов.