Книга Феррус Манус: Горгон Медузы - Дэвид Гаймер

Каждую пластину безупречной черной брони Мануса изготовили вручную. В ее производстве участвовал магистр-адепт Урци Злобный — тот самый Урци Злобный, который создал знаменитый доспех Хоруса, — однако великолепие всех изгибов и деталей снаряжения указывало, что творцу помогал сам Феррус с его врожденным пониманием металлургии. Над затылком великана поднимался высокий горжет из черной стали, по серебристой окружности ворота шел ряд заклепок. Герб в виде латной перчатки на широком наплечнике вручную отковали из одного куска железа. На другом оплечье, с которого свисал кольчужный плащ из толстых звеньев, примарх держал громадный боевой молот Сокрушитель. Длань, сжимавшая эбеново-черную рукоять, состояла из жидкого переливчатого металла. Тот словно жил своей жизнью — плескался со сладкозвучным звоном о предплечья Мануса, закрытые матовой сталью.

Глаза Ферруса, похожие на серебряные монеты, заворожили всех в зале. Холодные и невыразительные, они почему-то неодолимо притягивали взгляд. Акурдуану невольно охватило благоговение, которым он прежде пытался наполнить свой набросок.

Десятый примарх не славился привлекательностью. Он не возникал в людских грезах, как Фулгрим, Сангвиний или Хорус, но при этом был прекрасным, как чарнобальская сабля или сработанный вручную комплект доспехов. Теперь капитан осознал, почему Фениксиец так любил Горгона и почему тот столь истово отвечал взаимностью.

Манус был совершенным, идеальным в каждой мелочи.

— Сыны мои! — произнес Феррус. В его голосе, тяжелом, как кованый свинец, слышалось требование полнейшей безупречности во всем и вся. Слова прнмарха, будто могучая длань, пригибали склоненные головы к полу. — Вы позорите меня.

Железные Руки превозносили своего безжалостного отца, но не покорялись ему безмолвно. Разумеется, они ответили на обвинение гневными протестами.

Их возмущение не могло продлиться долго: оно угасло под натиском ярости примарха, будто свечка в вакууме.

— Я предложил брату провести учения не для того, чтобы моих воинов одолели. — Заметив, что Сантар хочет ответить, Манус заткнул его взглядом. — Вам следовало наглядно показать мастерство моего легиона и, следовательно, мое мастерство.

Феррус явно прилагал колоссальные усилия, чтобы не вспылить от досады. Акурдуана сомневался, что примарх старается ради своих бойцов.

— Похоже, нам стоит многому поучиться у Третьего легиона, — заключил Манус.

— Мы исправимся, в следующий раз выйдет лучше, — высказался Дюкейн. — В этом и смысл учений, не так ли?

Примарх молчал, пылая скрытой злобой. Казалось, пауза затянулась на полминуты.

— Следующего раза не будет. Пока вы сражались на Весте, поступило сообщение от Ультрамаринов из Четыреста тринадцатой экспедиции. Наши братья просят о поддержке.

На звездолете Детей Императора новости о походах иного легиона встретили бы ликованием. В бескрайнем космосе такие послания приходили нечасто, поэтому даже известия о трудностях у братьев воспринимались как редкие радости на войне, которую армии Астартес вели по отдельности. Акурдуана был уверен, что в обычных условиях на «Железном кулаке» отреагировали бы так же, хотя и подозревал, что весть о триумфе других послужила бы здесь не поводом к празднованию, а стимулом к достижению еще больших успехов. Но сейчас воины мрачно молчали, а Феррус, уязвивший их гордость, продолжал:

— Четыреста тринадцатая экспедиционная группировка невелика: пять полков Имперской Армии и две тысячи легионеров, в основном воины Жиллимана. Им дали задание привести к Согласию солнечную империю Гардинаал, которая принадлежит подвиду человеческой расы, технологически эквивалентному нам. Также туда направили посланников из легиона моего брата Магнуса — им поручили добиться мирного перехода Гардинаала под власть Империума дипломатическим путем. Очевидно, кто-то решил, что промышленная и военная мощь противника оправдывает подобные… уступки. — Манус презрительно скривил губы. — И просчитался. Когда переговоры провалились, в дело вступили Ультрамарины. Пока нам больше ничего не известно.

— Мы не можем отзываться на каждую мольбу о помощи, — заявил Сантар. — Двенадцатая экспедиция лишь немногим дальше от Гардинаала, чем мы. Пусть владыка Жиллиман сам несет бремя своей неудачи.

Присутствующие согласно забормотали.

— Вы что, серьезно?! — крикнул Акурдуана, перекрыв хор голосов. Капитан шагнул на пустой участок, образовавшийся вокруг примарха и его вексилляриев[10]. — Воины Легионес Астартес гибнут на планетах, которые по праву принадлежат человечеству. Удар, нанесенный любому из них, — удар по всем нам и самому Императору! Неужели мы спустим подобное? Мы те, кто стоит сейчас плечом к плечу и смеет называть друг друга братьями?

По жидкому серебру в глазах Ферруса пробежали блики — признак одобрения, — но вслух великан ничего не сказал.

— В ходе совместных учений на Весте и в ближнем космосе неоднократно проводилось масштабное развертывание наземных и флотских подразделений, — напомнил адепт Ксанф, представитель Механикума в 52-й экспедиции.

— Точно, — отозвался командир «Железного кулака» Лаэрик, толстошеий бугай с блестящей лысиной, густой бородой и широкой грудью. На нем едва сходилась строгая черная шинель, увешанная медалями. — Потребуется время, чтобы вернуть всех обратно.

Десятый легион обладал феодальной структурой, сложной для понимания посторонних.

Вместо рот и орденов, предписанных в «Principia Bellicosa», Железные Руки делились на независимые, часто соперничающие кланы. Каждое из этих самостоятельных формирований обладало различными особенностями и численностью, но все они функционировали как шестеренки гигантской военной машины, собранной Манусом. Легион в целом представлял собой всесильного исполина. Придя в движение, он становился неудержимым, однако наличие полуавтономных подразделений и множества не связанных между собой иерархий затрудняло организацию столь огромной армии. В 52-й экспедиционный флот входили почти две трети сил и средств Железных Рук: семьдесят тысяч Астартес, шесть миллионов солдат Армии и скитариев-ауксилариев, а также парк бронетехники, которому завидовали даже крупнейшие легионы Космодесанта под началом Жиллимана и Лоргара.

В общем, предстояло изрядно повозиться.

— Крестовый поход меняется, — отстраненно произнес Феррус. — Времена, когда я мог пересчитать моих соперников по пальцам одной руки, ушли навсегда. — Манус внимательно изучил свою металлическую ладонь. Вещество на ней, как и в его глазах, постоянно двигалось; мелькали узоры и цветные пятна, но не отражения. — Некоторые мои братья сомневаются во мне.

— Мой господин примарх… — Акурдуана шагнул вперед, страстно желая возразить.

Феррус Манус покачал головой:

— Да, есть те, кто сомневаются. Крестовый поход меняется, и все надо доказывать заново. Именно я спасу Четыреста тринадцатую. Я вытащу воинов Робаута из пропасти и покажу ему, на что способен мой легион.