Книга Крестовый поход Махариуса - Вильям Кинг

Той ночью наши жизни полностью изменились. Закрывая глаза, я по-прежнему представляю себе все мельчайшие подробности: промозглую зимнюю улицу, вздымающиеся вокруг нас стоэтажные жилые блоки, мерцающие газовые огни, хруст покрытого сажей снега под ногами. Мы пересекли пролет Грозового Зубца, переброшенного через тысячефутовую бездну между Заводским сектором и Кузничным рынком, и вышли на палубу Двенадцатого городского уровня. Вдалеке, насколько мог видеть глаз, в ночь тянулись исполинские башни и дымоходы, а над всем этим, извергая искры и пламя, до самого неба поднимались дымовые трубы кузницы Мурдстоуна.

От мороза цепенело лицо. Снежинки оставляли на языке тяжелый химический привкус. Антон прыгал вокруг нас, дурашливо размахивая кулаками перед Иваном. Он, как всегда, без умолку болтал о том, что Адептус Астартес — величайшие герои человечества и что тот, кто достаточно храбр и верен и молится достаточно усердно, тоже может стать космическим десантником.

Будь хоть что-то из этого правдой, мечты бедного Антона — и, наверное, кое-кого еще из нас — уже сбылись бы. Тогда нам казалось, что возможно все, но мы были молоды и не видели ничего, кроме того, что существовало под блеклым грязным небом Велиала. Иной жизни мы не знали.

Иван был молчаливым серьезным парнем, высоким и мускулистым, с продолговатым лицом и темными кучерявыми волосами. Он вел себя со сдержанностью восходящей звезды бокса в ямах. Иван мечтал бросить неблагодарный фабричный труд и сколотить состояние, вышибая мозги из других для удовольствия богачей, которые спускались в ямы Дебрей Джадсона. Когда он разбогатеет, говорил Иван, то откроет свой джин-бар, и мы сможем там пить и есть сколько душе угодно. Он был щедрым малым, и для нас, вечно голодных и вечно без гроша в кармане, все это звучало, словно обещание рая земного.

В те несколько часов, которые оставались у него после рабочей смены, он тренировался в спортзале на Гайд-стрит вместе с другими будущими бойцами ям и парой крепких парней из нашего района. Уже тогда он был из тех, к кому не очень-то пристанешь. По крайней мере больше одного раза. Его удары кулаками были быстрыми, ногами — стремительными, и, когда Иван бил, казалось, будто тебя приложило одним из огромных поршней в машинном цеху завода. Несколько раз я выходил с ним на спарринг. Позднее, став старше и чуточку умнее, я старался больше не повторять своей ошибки.

Той ночью Иван собирался отрабатывать удары ногами и руками, а мы с Антоном просто бездельничали. Нам не хотелось возвращаться в крошечные квартирки, которые мы делили со своими семьями, чтобы упасть в кровать, проснуться на следующий день с болью в мышцах и вернуться к работе. Улица была лучшим и единственным местом, где мы могли провести время, и никогда нельзя было угадать, с кем столкнешься, если проболтаешься там достаточно долго.

Если бы мы знали, что нас ждет, то бросились бы домой, заперли все двери и окна и считали себя везунчиками. Но мы так не поступили, поэтому наши жизни круто изменились, Махариус был спасен, а Империум все еще существует в этой части нашей темной и ужасной Галактики.

— Что это было? — спросил Антон.

Все мы слышали звук, однако я притворился, будто ничего не услышал. Это был крик человека, которому причиняли боль, а еще низкие грубые голоса, говорившие со злобой. Все это доносилось из бокового проулка между высотных зданий. Повсюду валялись перевернутые мусорные баки. Оттуда в панике разбегались крысы размером с собак, пища что-то друг дружке на своем непонятном наречии. Они хотели иметь с этим дело ничуть не больше, чем я сам.

Человек закричал, умоляя мучителей остановиться. Я узнал его голос. Остальные тоже — это было видно по их лицам. Он принадлежал гражданину Чилтерну, старику, жившему вместе с больной женой в нашем доме, на том же этаже, что и я. Я посмотрел на Ивана. Иван посмотрел на меня. Антон вертел головой из стороны в сторону, как будто не зная, на кого ему глядеть. Не проронив ни слова, Иван направился в проулок, сквозь облака пара, выходившие из решетки подпалубной термальной системы. Антон последовал за ним.

Я окинул взглядом улицу. Она неожиданно и загадочно опустела. Окна были закрыты, двери — заперты на засовы. Я глубоко вдохнул и нехотя поплелся за друзьями.

Гражданин Чилтерн лежал на присыпанном пеплом снегу. Его пинали двое здоровяков в рабочих спецовках. Иван уже схватил за плечо одного из них.

— Стойте! — сказал он.

Тот, что был покрупнее, со сломанным носом и покрытым оспинами лицом, напоминавшим поверхность горнодобывающего астероида, обернулся и смерил Ивана взглядом.

— Проваливай отсюда, придурок, — сказал он. — Это не твое дело.

— Оставьте его, — сказал Иван. — Оставьте гражданина Чилтерна в покое. Я его знаю.

Здоровяк потянулся, чтобы оттолкнуть Ивана. Тот выбросил вперед левую руку. Иван как будто лишь погладил костолома по лицу, но тот рухнул на землю, и из его носа брызнула кровь.

— Какого черта?! — вмешался его спутник.

Иван не стал попусту терять время. Правой рукой он врезал второму громиле в живот, заставив сложиться пополам. Колено Ивана поднялось навстречу опускающему подбородку противника. Как только тот упал, Антон оказался на нем и, сомкнув руки на горле, принялся вколачивать его голову в заснеженную брусчатку. Не бросься я на него, не сомневаюсь, что он бы продолжал избивать громилу, пока не размозжил бы ему череп.

Мне понадобилась вся сила, чтобы удержать Антона, который, казалось, хотел сцепиться со мной не меньше, чем с незнакомцами. Он был худощавым парнем, но жилистым, и, если бы я не навалился на него, обхватив сзади, для меня все могло бы закончиться плачевно.

Иван просто стоял, наблюдая, но оставался наготове. Он побледнел. До него начало доходить, что он сделал. Его удары были рефлекторными. Если замахиваешься на обученного бойца, вроде Ивана, следует ожидать автоматического ответа. Теперь это знал и я, хотя мне понадобились месяцы тренировок в рукопашном бое.

Первый костолом помог товарищу подняться на ноги. Он обернулся и уставился на нас.

— Вы влипли, парни, — только и сказал он.

В этом я ни секунды не сомневался. Его крошечные глазки заблестели. Он посмотрел в лицо каждому из нас, словно запоминая, и я инстинктивно отвернулся. Я пытался выглядеть так, как будто хочу помочь гражданину Чилтерну, хотя на самом деле старался не дать себя заметить.

— Если Лев пустит меня, я покажу тебе, кто тут влип! — крикнул Антон.

Я вполголоса выругал его за упоминание своего имени. Костоломы уже выходили из проулка. Один из них прихрамывал, второй держался за голову. Иван стоял, будто статуя, наблюдая, как они исчезают в клубах пара. Антон сыпал угрозами. Я велел ему успокоиться. С тем же успехом я мог бы приказать ему расправить руки и полететь к меньшей луне. Убедившись, что бандиты ушли, я отпустил Антона и наклонился, чтобы помочь гражданину Чилтерну встать. Антон бросился к концу проулка, выкрикивая: «Вот-вот, проваливайте!»