Книга Чудовище в плену красавицы - Мейси Ейтс

Принц покинул ее спальню и зашагал по коридору, а Белль с облегчением выдохнула, даже не заметив, как задержала дыхание. Потом бросилась запирать дверь, хотя зачем? У тюремщика ключи все равно найдутся.

Белль прижала руки к груди, надеясь унять бешено бьющееся сердце, всхлипнула, и по ее щеке скатилась слеза. Она рухнула на кровать. Одна, совсем одна… Ни папа, ни Тони не знают, где она находится.

И до них тоже не добраться. Помощи ждать неоткуда. Придется доверить себя мужчине, который посадил ее в клетку.

Этому увечному и необыкновенно красивому мужчине, от которого всегда веяло холодом.

Белль зажмурилась, стараясь поскорее уснуть. Мысли закружились в безумном вихре, но его мрачные глаза следили за ней неотрывно. Черные глаза на израненном лице были окнами в его израненную душу.

Адам не давал ей покоя.

«Я представлю тебя миру как свою фаворитку».

Внизу ее живота вдруг появилось приятное тепло. И прежде чем погрузиться в сон, она подумала, что это не похоже на страх… И на гнев… Чувство было какое-то неизвестное.

И признавать его она отказывалась.

Глава 4

Замок преобразился. Неужели из-за девушки, которая в нем поселилась? Адаму не хотелось придавать ей такую значимость. Во дворце часто бывали женщины: гости или члены персонала, которых он старался избегать. Больше десяти лет у него работала Афина.

С появлением Белль ничего не должно было измениться. Но он ощущал ее присутствие даже в воздухе. Адам усмехнулся. Видимо, Филип попал в точку. Из-за своей изоляции он начал потихоньку съезжать с катушек.

Настолько привыкнуть к дворцу, чтобы чувствовать каждого нового человека… Да, это попахивало безумием.

Хотя гораздо безумнее было охватившее его возбуждение, когда вчера вечером он дотронулся до Белль. Совершенно зря. В нем проснулись эмоции, которых он никогда не испытывал.

Впервые на своей памяти принц почувствовал себя неприкаянным. Обычно он занимался своими делами, не покидая стен замка, или, если ему хотелось сменить обстановку, в саду. Часто также он занимался физкультурой.

Сейчас все изменилось. И перемены его не радовали.

Адам бродил по дворцу, и, завидя его, слуги прятались кто куда. Он как будто излучал свое плохое настроение.

Если бы появились неотложные государственные дела, Фос о них бы уже сообщил. Но советник не приходил, а значит, работы не предвиделось.

Адама это страшно разозлило.

Мимо прошмыгнула служанка, и он остановил ее взглядом.

— Принесите кофе в библиотеку! — скомандовал он.

— Простите, ваше величество, но кофе уже там, — пролепетала она, поклонившись.

— С чего вдруг?

— Это для леди… Афина распорядилась подавать ей еду, где бы она ни находилась.

Ну конечно! Домоправительница решила перехватить у него бразды правления!

— Вы поступили правильно, — успокоил он служанку. — Можете идти.

Адам направился в библиотеку. И увидел там Белль. Она сидела в кресле, поджав под себя ноги. Одежду со вчерашнего дня она так и не меняла. Точно, ей же нечего надеть. Надо будет проследить, чтобы ей подобрали наряды.

Девушка увлеченно читала книгу и не заметила, как он вошел.

— Наслаждаешься чтением?

Белль подпрыгнула на месте и подняла на него круглые от удивления глаза.

— Как видишь, — процедила она. Ее бледные щеки порозовели. Неужели от смущения? Или от злости? Скорее, от злости.

— И о чем там?

— Тебя не заинтересует. — Она захлопнула книгу, зажав палец между страницами, склонилась над столиком у кресла и взяла чашку.

На столе стояли еще одна чашка и графин. Адам налил себе кофе.

— Мне сказали искать здесь и тебя, и кофе.

— Судя по всему, ты нас нашел. — Она покосилась на него и задумчиво прижалась губами к краю чашки. — Ты сам говорил, что я могу заходить куда угодно, только не к тебе.

— Верно.

— Тогда почему ты ходишь по дворцу с недовольным видом? Ты сам меня здесь запер.

— Да, agape, а ты сама предложила сделку. Так что не возмущайся. Я твою просьбу исполнил.

— Лучше бы ты нас обоих освободил.

Адам засмеялся:

— Ну, нет, так не пойдет. Думаешь, я буду поступать определенным образом только потому, что это правильно?

Адам давным-давно потерял связь между правильными и неправильными поступками и решениями.

И ни одна Дюймовочка не посмеет его учить. Она не знает, что он за человек, какая у него жизнь. Какой на нем лежит груз, который очень скоро его раздавит.

Нужно вернуться к лучам славы. Чем дольше Адам раздумывал над словами Филипа, тем больше убеждался в том, что друг действительно предлагал отличный вариант.

Хватит уже блуждать в потемках.

Адам давно не думал о себе, но для блага своей страны должен изменить политическую картину королевства. Он должен захватить власть, и рано или поздно это произойдет, но…

На снимках того репортера Адама окутывал густой туман. Тот факт, что окружающий мир никуда не делся в его отсутствие, бесил его невероятно. А появление Белль и звонок Филипа лишь усилили его злость.

— А по-моему, люди должны совершать только правильные поступки, — упрямо возразила Белль.

— Не допускаешь мысли, что люди часто поступают так, как им выгоднее? Твой отец, случайно, не этим принципом руководствовался?

Белль помрачнела:

— Наверное.

— О чем мы и говорили, Белль. Выживание! Вот что главное. Дойти до конца. Продлить расстояние между первым и последним вздохом. И если в это время нам предоставляется возможность разбогатеть — мы ею пользуемся.

— Наверное, — глухо повторила она.

— Пойми, меня здесь держит не корысть, а любовь к своей стране. Наместник Кириакос хороший человек, но он не Казарос. Олимпиос — не его наследство.

— Ясное дело.

— Когда-то я думал, что предстану в глазах своего народа слабаком. Что люди не захотят видеть меня изуродованным. Поэтому я старался оставаться в тени. Я сделал все возможное, чтобы люди не подняли на смех своего обезображенного правителя.

Белль поморщилась, но смолчала. Надо смотреть правде в глаза — он действительно был обезображен. Прошли те времена, когда Адам и Нанта, самая красивая королевская чета, были обласканы высшим европейским светом. Камеры преследовали их повсюду. Но теперь он лишен и своей принцессы, и привлекательности.

Адам вынужден вернуться вовсе не из-за самолюбия.

— Кстати, в качестве бонуса испытаешь на себе, каково это — оказаться по ту сторону фотообъектива, — добавил Адам.