Книга Один день мисс Петтигрю - Уинифред Уотсон

– Вы попали в точку, детка, – сказала она спокойно, уверенно и радостно.

– Что?!

– Американский жаргон, – пояснила мисс Петтигрю. – Это выражение я услышала в кино.

– Хм.

– Я так давно мечтала использовать жаргон. Изредка. Выпустить пар, так сказать. Но никогда не могла себе позволить. Вы же понимаете, когда рядом все время дети… Они могут услышать.

– Разумеется, – сказала мисс Лафосс озадаченно.

– Я рада, что вы понимаете.

– А я рада, что вы поняли ситуацию между мной и Ником.

– Конечно же, – сказала мисс Петтигрю, подняв голову. – Он порочен, красив и загадочен, – продолжила она ясным голосом. – Вокруг него жизнь полна опасностей и приключений.

– Да!

– В то время как этот добропорядочный молодой человек, Майкл, который хочет взять вас в жены, исполнен достоинств, но скучен. В нем отсутствует огонь, у него нет воображения. Он не вышибет из вас дух, он его просто задавит. Вам нужна жизнь в цвете, в музыке. Он же предлагает… домик в пригороде.

Мисс Лафосс бросила на нее быстрый взгляд из-под ресниц.

– Ну… – начала она виновато. – Этого я точно не знаю…

– Я тоже. Я всего лишь предполагаю. Давать вам совет с моей стороны было бы по меньшей мере дерзко. Свою собственную жизнь я провалила, так что не мне советовать.

– О, – сказала мисс Лафосс и замолчала.

– Вы так прелестны в этом… одеянии, – робко сказала мисс Петтигрю. – Я вполне понимаю всех молодых людей, влюбившихся в вас. Знаете, дорогая, мне кажется, с выбором своего будущего вам можно пока не спешить.

Мисс Лафосс наклонилась вперед, и на ее милых губах заиграла улыбка.

– В самом деле? Я нарочно не стала его снимать. Мне кажется, есть что-то, так сказать, особенное в пеньюаре, вы не находите? Иначе с мужчинами по утрам просто невозможно иметь дела.

Вспомнив свой ужасающий опыт работы в доме, где старшая дочь была на выданье, мисс Петтигрю понимающе кивнула.

– Некоторая… соблазнительная привлекательность, – сказала она, покраснев за выбранное прилагательное. – Устоять перед ней непросто.

– Вот видите, вы все прекрасно поняли, – сказала мисс Лафосс.

Мисс Петтигрю вдруг вспомнила о предмете разговора и тихо ахнула.

– Мисс Лафосс! Вы уже дрогнули! Ни в коем случае. Никакой привлекательности. Вы должны быть одеты как можно проще. Перед вами стоит задача его от себя отвратить!

– Я знаю, – виновато призналась мисс Лафосс. – Я просто не могу…

Раздался негромкий звук – кто-то осторожно вкладывал ключ в замок. Женщины испуганно переглянулись, и тут мисс Петтигрю посчастливилось стать зрительницей выдающегося представления. Мисс Лафосс откинулась на спинку кресла.

– А мне всегда казалось, – сказала она мягким, томным голосом, – что лучше всего мне подходит синее. Подчеркивает цвет глаз.

Дверь открылась и снова закрылась. Мисс Петтигрю восхищенно наблюдала, как одна безукоризненно сыгранная эмоция сменяла другую на лице мисс Лафосс: удивление, недоверие и, наконец, счастье. Она вскочила и бросилась через комнату с распростертыми руками.

– Ах! Ник! – вскричала мисс Лафосс.

Мисс Петтигрю поспешно отвела глаза.

«Ну вот, – подумала она. – Снова… И снова напоказ. О боже! А я-то думала, что это в фильмах поцелуи выглядят преувеличенно страстно».

Глава третья

11:35–12:52

Мисс Лафосс наконец освободилась из объятий вошедшего, и мисс Петтигрю смогла его рассмотреть. Грациозный, гибкий, прекрасного сложения. Черты лица яркие, немного диковатые, но безукоризненно гармоничные. Блестящие темно-синие проницательные глаза; чудесно вылепленные губы, и над ними – черные усики, придающие ему вид одновременно утонченный и слегка порочный, что только добавляло ему привлекательности. В выражении его было что-то хищное; личность явно неординарная и притягательная.

Мисс Петтигрю медленно встала, чувствуя себя странно беспомощной. Теперь она действительно поняла, в какой зависимости оказалась мисс Лафосс. Достаточно было одного взгляда. Она встречала этот взгляд десятки раз, в десятках кинолент: манящий, роковой, уверенный в собственной силе – и непередаваемо безразличный, как только момент увлечения пройдет. Десятки героинь были ввергнуты в пучины отчаяния подобными взглядами. Но для мисс Лафосс не нашлось героя, который должен был спасти.

«Странно, – подумала мисс Петтигрю. – О таких мужчинах можно читать. На них можно смотреть в кино. Известно, что в жизни они никогда не встречаются. Однако – вот доказательство, что они все же существуют».

Мисс Лафосс сделала шаг назад. Выражение блаженства, как у кошки, которой предложили сливки, подернулось на ее лице испугом. Ник заметил мисс Петтигрю, потемнел и метнул в мисс Лафосс еще один взгляд – на этот раз пытливый и рассерженный.

– А! – поспешно сказала мисс Лафосс. – Моя подруга. Подруга… Алиса.

Собравшись с духом, она произвела более формальное представление.

– Алиса, это Ник. Ник, познакомься, это Алиса.

– Очень приятно, – вежливо откликнулась мисс Петтигрю.

– Приятно, – буркнул Ник.

Он скользнул по ней глазами, и мисс Петтигрю резко ощутила и свой возраст, и неловкость фигуры, и жидкие волосы, и нездоровый цвет лица, и скудность платья. Она болезненно покраснела. Ее разум бунтовал против этого человека; ее чувства находились у него в плену.

Дело было не только во внешнем виде. Вид был всего лишь дополнением, полезным, но необязательным. Главная тайна была внутри. Только войдя, он уже заполнил всю комнату своим присутствием. Сколько бы женщин ни находилось здесь, все они оказались бы сейчас вовлечены в соперничество за его внимание. От него волнами исходил вызов всякой женственности. Мисс Петтигрю это осознавала, но помимо своей воли стремилась на него ответить. Презираемая ею чувственность теперь мстила ей. Она не колеблясь отдала бы десять лет своей жизни, только чтобы он поцеловал ее так, как только что целовал мисс Лафосс. Она почти готова была ненавидеть мисс Лафосс – за ее молодость, ее красоту, ее обаяние. Длилось это, впрочем, недолго. Разум взял верх.

В нем таилась опасность. Даже если бы мисс Лафосс не рассказала ей о нем, эту опасность невозможно было не ощущать. И как раз опасность и добавляла ему привлекательности. Мисс Петтигрю вполне понимала, как легкая перчинка порока могла перебить пресную добродетель.

«Ох, – подумала она. – Что же делать с такими мужчинами. Да, они порочны, и что с того? Добродетельным против них все равно не вытянуть. Не состоял бы этот Майкл из порядочности и здравого смысла, может, у него и был бы шанс, но куда ему тягаться с этим? Нет, мы, женщины, иначе не можем. В делах любовных мы безнадежные авантюристки».