Книга Стефания - Юлия Ускова

Словно подавая мне пример, она откусила кусочек от своего корня. Ее лицо не искривилось от горечи. Это меня успокоило. Я тоже попробовал этот «пастернак». Он оказался приятно сладковатым на вкус. На радостях я проглотил его в считанные секунды. Мой голод заметно приутих Удивительное растение! Вроде бы съел совсем ничего, а наелся. Мы закусили земляникой, и, наверное, я не совру если скажу, что никогда раньше не пробовал такую сладкую землянику. В магазине она обычно либо какая-то кислая, либо, вообще, безвкусная. А эта имела еще и неповторимый волнующий душу запах. Теперь я бы соснул часок или два. Разваливаясь на траве, я вдруг заметил красные стебли, которые принесла Стефания. Есть мне уже не хотелось, но стало любопытно.

– Что это?

Я указал на растение. Стефания пожала плечами.

– Это Ревень.

– Ревень? Никогда не слышал о таком. Он вкусный?

– Безумно! Кроме того, он прекрасно утоляет жажду.

Девушка усмехнулась. Её мало обрадовала моя неосведомленность в видах растений. Ну, куда уж мне до некоторых-то! А пить после земляники хотелось.

Я взял один из стеблей, принюхался. Он пах обычной травой.

– Как его есть?

– Просто кусаешь стебель.

Что тут сказать? Я откусил. Кажется, если бы я надкусил лимон, мне было бы приятнее.

– Фу! Что за кислятина!

Я возмущенно выплюнул откушенный мною ревень. Стефания же с удовольствием жевала свой стебель. И ее лицо не выражало ничего кроме удовольствия. Я швырнул свой стебель подальше поле. Девушка негодующе посмотрела на меня.

– Такими темпами ты недолго продержишься в нашем походе.

– Ну и ладно. И как ты можешь вообще есть эту гадость.

Сама мысль о том, что у нее во рту сейчас такая кислятина, сводила мою челюсть.

– Зато мне не хочется пить. И тебе, наверное, тоже.

И правда. Я только сейчас заметил это. Кислота вызвала обильное выделение слюны. Жажду, как рукой сняло. Это конечно способ, но больше я этот ревень в рот не возьму!

Под сенью ивы

После полудня третьего дня пути мы увидели стены приближающегося поселения. Издали оно выглядело, как небольшой не в меру провинциальный городок. Наконец-то, нормальная еда и человеческий отдых! К вечеру мы уже должны быть там. Ну что ж, осталось не долго.

Вдруг мое внимание привлекли три высоченных деревянных столба, стоящие вдоль дороги в полукилометре от деревни. Один из них казался немного выше двух остальных. Вершины столбов были вырезаны в виде людских голов и непропорциональных по отношению к ним тел. Головы имели явные признаки мужчин, или, если точнее сказать, так называемых мудрых старцев. Они были похожи между собой, но в тоже время и отличались. Я даже засмотрелся на их глубокие таинственные черты. Мои глаза скользили по прямым правильным носам, по чётко прорисованным бородам, по непропорционально маленьким рукам. Кстати, о руках. Они были слегка изогнуты. Ладони, выступающие за пределы столба, сложены вместе на подобии лодочки. Смотря на эти фигуры, складывалось впечатление, что эти ладони что-то держали. Но «лодочки» были пусты.

– Теперь они пусты, – грустно замети Стефания, словно прочитав мои мысли.

– Что это за фигуры?

– Это древние боги. Тот, что самый высокий Перун, повелитель солнца, неба и гроз. Его еще называют громовержцем. Если его прогневать, вся земля дрожать будет. Он строгий, но справедливый правитель. Перун везет солнце на своей колеснице, и поэтому день сменяет ночь.

Спорить было бесполезно. Присмотревшись, я действительно заметил у него некоторые властные черты. Он казался самым грозным из всех трех богов.

– А кто справа от него?

Я указал на старика с немного грустным, но в тоже время добрым выражением лица.

– Справа от него Велес, покровитель сельского хозяйства. Он любит искусство и поэзию. Когда Род и Сварог сотворили мир, именно Велес привел его в движение. День сменяет ночь, за зимой неизбежно следует весна, лето и осень, и после печали всегда идет радость – это всё благодаря Велесу. Он научил людей преодолевать трудности и ценить счастье, благодаря Великой Любови, помогающей в любых испытаниях.

– А третий кто?

– Третий – это Даждьбог. Бог плодородия и солнечного тепла. Он одаряет нас благами, если мы, конечно, этого заслуживаем.

– Значит, чтобы мне повышали зарплату, я должен молиться Даждьбогу?

Стефания не поняла моей шутки. Видимо, у нее никогда не было зарплаты.

– Когда-то давно эти великие боги держали камни, хранящие их силу.

– Так камни лежали здесь?

– Да. Каждый из Богов хранил свой камень.

– Ну не мудрено, что их украли. Давно известно, что нельзя оставлять такие ценности на виду.

Стефания уничтожающе посмотрела на меня. И в этом взгляде я прочёл всё её презрение к существующим нравам и людям, живущим с ними. Острый укол обиды пронзил мое сердце, но я сдержался.

– Камни лежали здесь не одну тысячу лет, и никто за всё это время не покушался на них. Только Басарг, со своей необъемлемой злобой и жаждой власти, захотел владеть этими силами. Но и он, в конце концов, заплатит за свои грехи.

Может быть, она в чём-то права, но я всё равно не могу представить, чтобы за тысячелетие никто не залез на эти столбы и не присвоил себе плохо лежащий камушек. Ну, не могут люди быть такими честными! Уж поверьте мне!

Стоп! Подождите! Кажется, я нашел слабое место. Теперь она уже не отвертится своими пустыми легендами. Пусть сама разок задумается, может, пора усомниться в доктринах.

– Ты говоришь, эти столбы простояли здесь несколько тысяч лет?

– Да.

– Но они же деревянные! Что это за дерево, которое не разрушается? Я, вот, таких не знаю.

Стефания лишь грустно посмотрела на меня. Её взгляд говорил нечто следующее: «Я очень сочувствую твоему скудоумию, друг мой, но ничем тебе помочь не могу». На деле же она ответила:

– Многие тысячелетия назад эти статуи были вырезаны божественными мастерами из трех исполинских деревьев, росших еще большие тысячелетия назад в роще, где живут Боги. Это сами Боги вырезали себя и сами установили здесь. То, что сделано бессмертными, смерти иметь не может.

Что за бред! По ее логике люди тоже должны быть бессмертными. Держись, Олег, держись!

Но вот уже и деревянные идолы остались позади. Еще немного и мы окажемся в цивилизованном людском обществе. Я, наконец, выпью что-нибудь более приятное, чем родниковая вода, и съем что-нибудь более существенное, чем сырые корешки. В этой деревне мы должны были провести ночь, а затем двигаться дальше. Счастье – оно всегда такое недолговечное.

Остановиться на ночлег мы решили в гостинице, носящей любопытное название: «Под сенью ивы». Впрочем, ни ивы, ни какого-либо другого дерева я рядом не увидел. Почему мы выбрали именно эту гостиницу, спросите вы? Да по тому, что это единственная гостиница в этом захудалом городке. Вообще, городок этот «городом» я бы назвал только в сильном приближении. Скорее он был похож на затерявшееся в глубоком средневековье поселение. Дома все были приземисты. Самым высоким оказалось двух этажное здание нашей гостиницы. Улицы были вымощены каким-то бурым булыжником. Возле домов росла пожухлая сорняковая трава. Все было как-то серо и неприглядно. Даже люди казались какими-то средневековыми. Их одежда не походила на ту разноцветную радугу, которую я видел каждый день в своем родном городе. Здесь же, как я уже говорил, все было серо: и улицы, и дома, и одежда и даже лица местных жителей.