Книга Колыбельная для жертвы - Стюарт Макбрайд

Зеркало. Сигнал. Маневр. Купер встроил «рэнджровер» в поворот и остановился. Подождал, пока появится просвет в потоке машин, едущих в направлении Данди. Аккуратно повернул, пересек двойную полосу и выехал на проселочную дорогу. По обеим сторонам покрытого выбоинами асфальта рваными силуэтами в темноте поплыли назад деревья.

Джейкобсон обернулся, бросил взгляд через заднее стекло. Улыбнулся:

– Это все тюрьма. Паранойя дело такое… – Улыбка сошла с лица. Снова стал смотреть вперед. – Двигай дальше.

Опять через лес, сосны острые и молчаливые, потом замелькали голые поля, серо-черные в свете затянутой облаками луны. В промежутках между облаками мигали звезды. По сторонам дороги, словно кошачьи глаза, сверкали окна сельских домов.

Купер откашлялся.

– Они все еще там.

Я передал папку Джейкобсону.

– Конечно, они там. А куда им еще ехать? Мы же едем прямо, никуда не сворачиваем.

Снова перед машиной, возвышаясь, словно стена, выплыла тощая группка деревьев, потом опять пошли пустоши. Потом мимо фермерских полей, огороженных еще одной линией сосен, потом Купер свернул налево. Головные огни чужого автомобиля повернули вслед за нами. Потом резкий правый поворот.

Через крошечную деревушку, к перекрестку. У начальной школы налево. И снова в сторону А90. Едва миновали знак ограничения скорости, как Купер прижал педаль газа к полу, мотор «рэнджровера» взревел, размазывая серые поля в окнах автомобиля.

Ехавшая за нами машина сделала то же самое. Не отрываясь, шла за нами, стрелка спидометра подошла к восьмидесяти.

Я защелкнул ремень безопасности. Пусть Купер не обижается, но мне он напоминал двенадцатилетнего парнишку.

– Те, которые за нами, или вообще полные идиоты, или им наплевать, видим мы их или нет.

– Кхмм… – Джейкобсон снова поерзал в кресле. Устроился поудобнее. – В таком случае, это либо засранцы из специального криминального отдела, или полудурки из Олдкасла. Наверное, посоревноваться захотели.

Я бросил взгляд через плечо. Мы с ревом промчались по подземному тоннелю, резко свернули налево. Шины взвизгнули, зад машины замотало, потом выскочили на объездную, потом снова на главную и помчались на север.

Одна. Две. Три. Четыре. Пять. Шесть…

Огни фар выплыли у нас за спиной, заполняя промежуток между нами и тремя машинами сзади.

Какие-то непонятные ребята из криминального отдела, полиция Олдкасла, или что-то во много, много раз хуже.

* * *

Купер затормозил у обочины, напротив обшитого досками паба на восточной окраине Каузкиллина, в том самом месте, где район сливался с Касл Хилл.

Никаких признаков черного BMW.

– Теперь так, – Джейкобсон повернулся и направил на меня волосатый палец, – идешь внутрь и ждешь меня, пока этот чертов брифинг для прессы не закончится. Запомни, теперь ты в следственной группе, а не стоишь под душем рядом с каким-нибудь мохнатозадым насильником из Данкельда. Постарайся никого не бить.

Я открыл заднюю дверь и выбрался на тротуар. Правая нога чертовски болела, как будто кто-то ковырялся в кости кончиком раскаленного докрасна ножа. Вот что значит сидеть в одном и том же положении в течение двух часов в разогретой машине. Даже трость в руке стала тяжелее, чем обычно.

– А почему вы думаете, что я не сбегу?

Он опустил оконное стекло и подмигнул мне:

– Если по-правде, то все дело в честности, а еще в том, что в браслет на твоей лодыжке вмонтирован GPS-навигатор.

Открыл бардачок и вытащил небольшую пластиковую коробочку с антенной. Нажал на кнопку на матовой черной поверхности. Коробка пискнула.

– Вот, смотри, все работает. Или вот, к примеру, ты захочешь побаловаться с прибором, или он зарегистрирует расстояние больше чем в сто ярдов между тобой и приемником одного из твоих попечителей – тогда связь сразу обрывается.

– Попечителей?

Он сунул дистанционный пульт обратно в бардачок:

– Заходи внутрь, и все станет ясно.

Я закрыл дверь машины, проковылял пару шагов. Купер включил габаритные огни, отъехал от бордюра и скрылся в ночи. Оставив меня наедине с черным пластиковым мешком для мусора. И радиомонитором на лодыжке.

Сто ярдов.

А теперь, скажите мне, пожалуйста, что может меня остановить? Я, к примеру, войду внутрь, вырублю моего так называемого попечителя, вскрою чью-нибудь машину, суну его в багажник и поеду наносить поздний визит миссис Керриган, от которого даже у Джеффри Дамера[2] могли бы случиться ночные кошмары. И пусть меня потом отправят в тюрьму на какой угодно срок. Мне уже будет все равно.

Как будто у меня здесь что-то осталось…

Я со скрипом наклонился, поднял свой мешок и перебросил через плечо.

Паб «Голова почтальона» угнездился между закрытым на ночь магазинчиком, торговавшим коврами, и пустым заведением, бывшим когда-то книжной лавкой, с объявлениями «ПРОДАЖА ИЛИ АРЕНДА» на окнах. За ним в темно-оранжевое небо вздымалось гранитное лезвие Касл Хилл. Извилистые викторианские улочки освещены висящими на столбах фонарями, руины замка на вершине купаются в резком белом свете прожекторов. Отсюда, снизу, руины напоминали нижнюю челюсть, вырванную из черепа.

Снаружи на пабе висела старомодная деревянная вывеска – оторванная голова в кепке Почтальона Пэта.[3] Окна забиты листами фанеры. Облупившаяся краска на двери.

Напротив – заброшенный земельный участок под строительство жилого дома. Ограждение, сделанное из дешевой древесно-стружечной плиты, разрисовано граффити и предупреждающими об опасности надписями. Вывеска с выцветшими заглавными буквами, с неким даже художественным вкусом: «ЖИЛОЙ КОМПЛЕКС “ЛИФИБРУК” ОТКРЫТИЕ 2008». Возможно, не откроется еще целую вечность.

На тыльную сторону ладони шлепнулась капля. Потом еще одна. Капли небольшие, так, капельки. Прелюдия к мороси. Не могу припомнить, когда в последний раз ощущал дождь на своем лице. Посмотрел на небо. Темные низкие облака отражали натриевое сияние уличных фонарей, моросящий дождик с каждой секундой становился все сильнее.

Ветер поднялся, захлестал кнутом по улице, загремел проржавевшим металлическим забором, ограждавшим одну из сторон дороги, объявлениями «ОПАСНО! ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН!», висевшими на нем. Заскрипел вывеской с оторванной почтальонской головой.