Книга Assassin's Creed. Отверженный - Оливер Боуден

Мое лицо, должно быть, говорило красноречивее всяких слов. Мистер Берч ободряюще засмеялся:

– Не беспокойтесь, мастер Хэйтем. Я уважаю чужие тайны.

– Благодарю вас, сэр.

– Тогда мы поняли друг друга.

Мистер Берч выпрямился, взял трость, смахнул с брюк пыль (настоящую или привидевшуюся ему), после чего направился к двери.

– А моя сестра, сэр? – напомнил я. – Вы так о ней и не спросили.

Мистер Берч остановился. Негромко рассмеявшись, он взъерошил мне волосы. Мне нравился этот жест – наверное, потому, что часто так делал мой отец.

– В этом нет необходимости. Юный мастер Хэйтем рассказал мне все, что требовалось. А именно: вы знаете о прекрасной Дженнифер столь же мало, как и я. Думается, так и должно быть. Женщины должны оставаться для нас загадкой. Вы согласны, мастер Хэйтем?

Я понятия не имел, о чем он говорит, но улыбнулся. Когда мистер Берч покинул коридорчик, я облегченно вздохнул.

3

После того разговора прошло несколько дней. Я направлялся к себе в комнату. У двери отцовского кабинета я услышал громкие голоса. Отец и мистер Берч о чем-то спорили.

Боясь, что меня застигнут за подслушиванием и накажут, я отошел подальше. Как оказалось, не напрасно. Буквально через минуту дверь кабинета широко распахнулась, и оттуда выскочил мистер Берч. Его щеки пылали, глаза сверкали. Таким я его видел впервые. Заметив меня, мистер Берч взял себя в руки.

– Я пытался, мастер Хэйтем, – бросил он мне, застегивая плащ и готовясь уйти. – Я пытался предостеречь вашего отца.

С этими словами он надел треуголку и быстро зашагал к выходу. Из кабинета вышел отец. Он сердито глядел вслед удаляющемуся мистер Берчу. Я чувствовал: они поссорились. Но это были взрослые дела, в которых я ничего не понимал, и поэтому я не стал больше размышлять о случившемся.

Как я теперь понимаю, напрасно я не придал значения этой ссоре. Через пару дней наш дом подвергся нападению.

4

Это произошло ночью, накануне моего дня рождения. Я имею в виду атаку на наш лондонский дом. Мне не спалось в предвкушении завтрашних торжеств. И потом, у меня выработалась привычка: когда Эдит, пожелав мне спокойной ночи, уходила из комнаты, я садился на подоконник и смотрел в окно. С этой выгодной позиции я наблюдал за тем, как по траве, залитой лунным светом, пробегали кошки, собаки и даже лисы. Если мне надоедало наблюдать за дикой природой, я смотрел на луну и посеребренные ее светом траву и деревья. Заметив вдалеке огоньки, я поначалу принял их за светлячков, про которых я знал лишь то, что они собираются кучками и излучают тусклый свет. Однако вскоре я обнаружил: свет этот совсем не тусклый. Более того, он то вспыхивал, то вновь гас. Кто-то подавал сигналы.

У меня перехватило дыхание. Сигнальные огни исходили откуда-то неподалеку – как будто бы от старой деревянной двери в садовой стене. Той, через которую два года назад я разговаривал с Томом. И сначала я подумал, что это сосед пытается со мной связаться. Мне даже в голову не пришло, что сигнал предназначался не мне, а кому-то другому. Я торопливо натянул брюки, заправил в них ночную рубашку и пристегнул подтяжки. Оставалось надеть пальто. У меня не было и мысли об опасности. Наоборот, я предвкушал захватывающее приключение.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю: сидеть на подоконнике и разглядывать из окна ночную жизнь нравилось не только мне, но и Тому тоже. Как и я, он увидел сигнал и решил, что его сосед пытается с ним связаться. Он поступил точно так же: торопливо оделся и вышел проверить свою догадку…

У дома на площади Королевы Анны появились новые люди – пара суровых отставных солдат, нанятых отцом. Объясняя необходимость их присутствия, он сказал лишь, что получил некие «сведения».

Всего лишь какие-то «сведения». И тогда, и сейчас я продолжаю размышлять над смыслом его слов. Было ли появление солдат как-то связано с размолвкой между отцом и мистером Берчем? Как бы там ни было, присутствие новых лиц в нашем доме почти не ощущалось. Первый нес караул в одной из гостиных фасадной части особняка. Второй разместился в проходе для слуг, возле камина, и вроде бы охранял буфетную. Я сумел незаметно прошмыгнуть мимо обоих и добраться до кухни, освещенной луной. Я редко бывал здесь, но такой тихой и сумрачной видел кухню впервые.

И такой холодной. У меня изо рта шел пар. Я поежился. Хотя у меня в комнате было не слишком тепло, в кухне было не теплее, чем на улице.

Я зажег найденную возле двери свечку и, прикрывая ладонью ее пляшущее пламя, вышел в конюшню. Я ошибся: снаружи было еще холоднее, чем на кухне. От холода у меня перехватило дыхание. Я стоял, не зная, возвращаться ли к себе или продолжать свое маленькое расследование.

Одна из лошадей заржала и ударила копытом. Не знаю как, но эти звуки помогли мне принять решение. Я на цыпочках пробрался мимо стойл, достиг сначала боковой стены, а потом и больших полукруглых ворот конюшни. Толкнув створку, я вышел в сад. Пройдя мимо яблонь, ощетинившихся голыми черными ветвями, я оказался на открытом пространстве. Дом находился справа от меня. Я уже представлял, как из каждого окна на меня смотрит знакомое лицо: Эдит, Бетти, родители – с нескрываемым осуждением, полагая, что я спятил, променяв тепло собственной кровати на ночной холод. По крайней мере, так всегда говорили Эдит и отец, распекая меня за шалости.

Напрасно я думал, что меня сейчас окликнут. В доме было тихо. Тогда я побежал вдоль внешней стены к двери. Я и сейчас дрожал от холода, но воображение рисовало мне наш с Томом полночный пир. Я почему-то думал, что он захватил из дома ветчину, хлеб и печенье. А может, даже горячий пунш… Это было бы лучшим добавлением к нашему пиршеству!

Раздался собачий лай. Это был Тэтч – ирландская ищейка отца. Он жил на конюшне, в конуре. Я застыл, спрятавшись за ветвями ивы. Лай прекратился столь же внезапно, как и начался. Я не думал о причинах столь странного поведения собаки. Мне и в голову не пришло, что кто-то из незваных гостей перерезал псу глотку. Сейчас мы склонны думать, что нападавших было пятеро. Вооруженные ножами и мечами, они подползали к нашему дому, а я спешил на встречу с Томом и больше ни о чем не думал.

Да и откуда мне было знать о налетчиках? Я был глупым мальчишкой, безрассудно храбрым и жаждавшим приключений. И конечно же, ветчины с хлебом. Поэтому я продолжил красться вдоль стены, пока не достиг заветной двери…

Она была не заперта.

А чего я, собственно, ожидал? Я думал, что мы с Томом встретимся возле закрытой двери и кто-то из нас перелезет через стену? Или мы просто поболтаем через щель, как в прошлый раз? Вид открытой двери обескуражил меня и насторожил. До меня постепенно начало доходить, что сигналы, которые я видел из окна своей комнаты, могли предназначаться совсем не мне.

– Том? – шепотом позвал я.

Ответа не последовало. Вокруг стояла мертвая тишина: ни птиц, ни шорохов в траве. Даже собаки в соседних домах не лаяли. Мне стало не по себе. Не ломая голову над тем, кто и зачем открыл дверь, годами остававшуюся закрытой, я собрался вернуться в дом, в свою теплую постель, где мне ничто не угрожало. И вдруг в проходе я увидел чью-то ногу. Я сделал еще пару шагов. Проход утопал в грязновато-белом лунном свете, отблески которого лежали на всем, включая и распростертое на земле тело.