Книга Прерванный сон - Вирджиния Лавендер

Она проглотила комок в горле, покашляла, незаметно вздохнула. Да, все точно, по четвергам Эдвард всегда наносил ей визит, ровно в семь. Неужели уже семь часов? Вот это да! Надо же было так заболтаться…

— Конечно же, нет… то есть да. Нет, не помешал, да, рада тебя видеть.

Эллен выдавила из себя вымученную улыбку, с трудом подавляя желание захлопнуть дверь прямо перед носом своего ненаглядного жениха.

— Заходи. Я необычайно счастлива, что ты пришел. Необычайно. Какой приятный сюрприз!

— Дорогая, с тобой точно все в порядке? Ты пила?

— Как можно!

Эдвард вручил ей розочки и привычно поцеловал в щеку.

— Проходи-проходи… Очень рада… Представляешь, ко мне заглянул новый знакомый Бриджит!.. — попыталась защебетать Эллен, охваченная внезапным приступим паники.

При упоминании имени ее лучшей подруги Эдвард еле заметно поморщился.

— Он был так добр, что принес мне мои ключи. Подумать только, я опять их забыла в учительской, а Бриджит не могла прийти, и мне пришлось лезть в окно!

Ой, что же я делаю? Я же вру… И как мне теперь их познакомить?.. Лучше уж провалиться сквозь землю… Что подумает Тилль? О, Тилль!.. — проносилось в ее голове, отражая царящую там полнейшую сумятицу мыслей.

Однако попавшая в безвыходное, на ее взгляд, положение девушка продолжала без умолку болтать всякую ерунду. Она потащила Эдварда в кухню, отводя взгляд куда угодно, только бы не встретиться с зелеными, такими зелеными глазами. Только бы не видеть, как в них гаснут золотистые искорки…

— Мистер Гоффмайер, позвольте представить вам мистера Фэлькона, моего жениха, — каким-то увядшим, безжизненным голосом, наконец сказала она.

— У вас великолепный вкус, мистер Фэлькон, — услышала Эллен равнодушный, низкий баритон и похолодела. — Я искренне восхищен. Сожалею, но должен откланяться: у меня назначена еще встреча. Мистер Фэлькон, мисс Дэвис, всего доброго. Безмерно рад знакомству.

Эдвард пробормотал что-то рутинно и безупречно вежливое. Эллен же ничего не ответила, стояла, крепко стиснув руки, молясь про себя, чтобы это поскорее закончилось. Пусть она получит положенную выволочку за то, что принимала у себя незнакомого мужчину, но лишь все как-то закончилось… Она опомнилась, только когда хлопнула входная дверь.

— Дорогая, — услышала девушка над ухом знакомый холодноватый голос, в котором сквозило плохо скрытое безразличие, — тебе все-таки плохо, да? Открой глаза. Выпей воды. Прими успокоительное. И скажи на милость, откуда взялись эти осколки?

Как можно было легко предположить, мисс Дэвис ожидал весьма неприятный разговор. Впрочем, вместо того чтобы переживать и проникаться чувством вины, она только отрешенно кивала — и на упреки в дружбе с необузданной и невоспитанной Бриджит, и на замечания, что нехорошо принимать у себя дома посторонних мужчин, и на справедливые обвинения в рассеянности и неаккуратности.

Осколки главного свидетельства ее рассеянности и неаккуратности были торжественно выметены и выброшены в мусорное ведро. С надлежащей сопроводительной речью, весьма назидательной и имеющей несомненную риторическую ценность. До тошноты.

Эллен со всем соглашалась, ощущая, как в висках поселилась тупая боль, и, похоже, надолго. Успокоительное, которым ее напоил педантичный и предсказуемый, как кибернетическая машина, Эдвард Фэлькон, совершенно не помогло.

С какой стати я все это выслушиваю? — вдруг удивилась она. Мы ведь еще даже не женаты… Почему это я должна, мучаясь головной болью, еще и терпеть присутствие в доме неприятного мне человека. Да ни за что! Жалко, что не ему по голове попало вазой, — хоть какая-то польза была бы!

— Эдвард, извини, пожалуйста, я плохо себя чувствую. Хочу прилечь. День выдался тяжелый, — решительно сообщила Эллен, отстраненно и с большим интересом наблюдая, что воспитанная девушка, с которой она всегда себя отождествляла, куда-то подевалась.

— Но… разве ты меня не рада видеть? — искренне удивился ее жених.

— Да нет, что ты, рада, — изрядно покривила она душой. — Вот только голова просто раскалывается на части. Давай увидимся завтра…

Или послезавтра. Или вообще никогда…

— Нет, завтра я никак не могу. У меня совершенно другие планы, и я не собираюсь их менять. Впрочем, мама хотела тебя пригласить к нам на обед в воскресенье.

Эллен обреченно вздохнула про себя. Но делать было нечего. Даже если изловчиться и до воскресенья попасть под трамвай… Никто еще не рисковал манкировать приглашениями миссис Фэлькон. Может быть, люди, приглашенные на чай к ее величеству королеве английской и могли, сняв трубку телефона, пробормотать что-нибудь о сломанном позвоночнике или оторвавшейся напрочь голове… Дороти Фэлькон такие извинения не принимала.

— Конечно, я буду рада. В воскресенье…

— В четыре часа. И не опаздывай, пожалуйста, ты отлично знаешь, что мама этого не любит. В прошлый раз из-за тебя пришлось задержать первое на четыре минуты.

А лучше бы вообще его не подавали. Все равно в присутствии вашей милой семейки кусок в горло не лезет. Нет, Эдвард, пожалуй, я подожду соединять себя узами брака с отпрыском семейства Фэлькон. Но отобедать придется, ведь существует еще и миссис Дэвис…

— Не буду, — вымученно улыбнулась бедняжка. Обед с миссис Фэлькон прочно занимал самое последнее место в списке чаемых развлечений, однако делать было нечего.

— Ну, до свидания.

Прощай навсегда. Можешь больше не приходить, пронеслось в голове.

— Да-да, конечно. До свидания, — произнесли губы.

С величайшим облегчением девушка закрыла за Эдвардом дверь, поднялась в спальню и, не раздеваясь, бросилась на кровать. Голова незамедлительно перестала болеть.

Эллен откинулась на подушку, заложила руки за голову, закрыла глаза. Улыбнулась нежно и счастливо, все еще ощущая на губах терпкий вкус поцелуя Тилля. Принесенные ее женихом розы остались лежать на столе в кухне, забытые, увядающие, так и не дождавшиеся вазы. Ваза была разбита, разбита вдребезги.

3

В зоомагазине царила шумная и оживленная суета. Чирикали волнистые попугайчики, заливались трелями канарейки, оживленно щебетали пестрые обезьянки. Морские свинки, такие пушистые и кудрявые, что напоминали скорее экзотических маленьких болонок, меланхолично грызли сухарики и капустные листы.

Заманчиво пахло опилками, шерстью и сухим кормом для собак и кошек, который здесь продавали на вес. Хозяин магазина, лысоватый толстячок лет пятидесяти, заслышав звяканье колокольчика у входной двери, прекратил беседу с важного вида кроликом, сидящим в клетке на прилавке, и вопросительно поднял глаза на посетительницу.

Ишь ты, хорошенькая, отметил он про себя.

Потенциальной покупательницей оказалась привлекательная пышная блондинка лет двадцати, хотя ее очаровательная фигура была почему-то сокрыта под мешковатым пальто, кудрявые волосы забраны в гладкую прическу, а косметикой она, похоже, принципиально пренебрегала.