Книга Прерванный сон - Вирджиния Лавендер

— Но как-то… у нас это не принято… — залепетала она, понимая, что попалась.

— Не нарушай культурных традиций гостя, Нэлле, — заметил великолепный мужчина, стоящий на расстоянии шага от нее и одним только своим присутствием в комнате заставляющий ее колени подгибаться. А что уж говорить о предстоявшем поцелуе…

Никогда, никогда в жизни я не решусь поцеловать его… Это совершенно невозможно, недопустимо… Я же умру от ужаса… Кого угодно, только не его, с этой мальчишеской улыбкой и телом атлета, с этим уверенным голосом, таким бархатистым и властным одновременно… Я просто не решусь подойти…

— Давай же, Нэлле, поцелуй меня, — прошептал Тилль, прерывая этот сумбурный поток мыслей. — Будем добрыми друзьями…

Он не двигался с места, просто стоял и не сводил с нее глаз, таких притягательных, таких нежных, что Эллен просто таяла под их взглядом. Если бы он пытался поцеловать ее насильно, или шагнул вперед, или взял за руку, девушка бы с криком убежала и вызвала полицию… По крайней мере, строго отчитала бы наглеца. Но этот едва знакомый и в то же время удивительно понятный и близкий мужчина просто стоял, опустив руки, и ждал, пока она подойдет к нему.

Эллен покачала головой и зажмурилась, чтобы не видеть золотистых искорок, мерцающих в глубине его глаз. Не помогло. Присутствие Тилля ощущалось и с закрытыми глазами: она слышала его дыхание, чувствовала его запах, — пряные нотки чабреца и мускуса, — такое притягательное тепло его тела… Тепло…

Не поднимая век, девушка робко протянула руку и безошибочно коснулась пальцами его щеки. Тишина. Биение сердца. Ток электричества… Теплые сильные пальцы легли на ее тонкое запястье. Мягкие губы коснулись ладони. На миг, всего лишь на миг. Никто не двинулся с места.

— Будем друзьями, Тилль? — несмело спросила Эллен.

Его пальцы сжались. Еще секунда и ошеломленная девушка поняла, что земля ушла у нее из-под ног. Тилль одним движением поднял ее на руки и в следующее мгновение, не давая опомниться, поцеловал мягко, но властно, опьяняя терпкой сладостью «Бейлиса», оставшейся на его губах, заставляя упиваться этим невозможным, неправильным, но полным запретного наслаждения поцелуем.

Что еще оставалось ей, как не обнять этого сумасшедшего человека за шею и не поцеловать в ответ так же пылко и горячо. А недостаток опыта с лихвой восполнило странное головокружение, которое возникает только от близости желанного мужчины… Головокружение, которое может продлиться хоть целую вечность, но не станет от этого менее волнующим…

Однако не прошло и пяти минут, как Эллен опомнилась. Она заболтала ногами и уперлась кулачками в могучие плечи соблазнителя, пытаясь прервать затянувшийся поцелуй.

— Тилль, Тилль, подожди… Мы не должны!.. Мы едва знакомы! — Девушка, наконец обрела дар речи, оторвавшись от опытных теплых губ.

Тилль поставил ее на пол, не выпуская, однако, из объятий. Глаза его светились опасным мягким светом, нижняя губа припухла. Волосы растрепались и прямыми русыми прядями падали на лицо. Он улыбнулся, и резкие черточки пролегли от крыльев носа к подбородку.

— Я настаиваю на более ближайшем знакомстве, — с очаровательной неправильностью произнес он. — Я пригласил бы тебя куда-нибудь, но, боюсь, тебя украдут. С большим удовольствием я останусь здесь и выпью чаю. Ты же обещала мне чай, или я ошибаюсь? Ведь я всю ночь не спал, наверное, теперь соображаю не слишком хорошо.

— Вот как? — Эллен возликовала, сама того не желая. — И что же ты делал? Поедал эти, как их… копченые рульки с ледяным пивом?

— Думал, — туманно ответствовал ее странный знакомый. — Так что? Позволишь мне посидеть с тобой, раз уж я все равно стащил ключи и воспользовался твоей доверчивостью… и к тому же о мою голову разбилась твоя лучшая ваза? Чашка чаю тут роли уже не сыграет, не так ли? — Тилль с видимым сожалением отпустил ее руку.

— Ммм… Но тогда налей и мне. Ты, как я вижу, прекрасно тут ориентируешься. — Эллен попятилась, нащупала ногой стул и с облегчением на него уселась. Так проще было скрыть дрожь в коленях и учащенное дыхание.

Тилль невозмутимо пожал плечами и повернулся к плите.

— Печенье в коробке, — проинформировала она его. — Масло в масленке.

— А сахар в сахарнице, да? — поднял бровь Тилль. — Я учту, спасибо. Но вот есть ли чай в чайнике? Ах да, я же его заварил как раз перед твоим метким и беспощадным ударом… Прошу, прекрати мучить свои прекрасные волосы. Ты же их все повыдергиваешь! Момент…

Эллен смущенно отпустила очередной накрученный на палец локон, а Тилль ловко разлил заварку по смешным чашкам с мордочками зверей — лисы и лося. Девушка хранила для себя, а гостевой сервиз доставала только в крайнем случае. К тому же чашки она покупала сама, а сервиз, если честно, принадлежал ее матери. Наверное, Тилль наткнулся на эти нехитрые приспособления для питья чая в шкафу и безошибочно выбрал самые ее любимые.

— Тебя не шокируют чашки? — поинтересовалась Эллен, сморщив нос. — Мои подруги считают их странными. Любопытно, что ты сразу схватил именно эти.

— У меня, знаешь ли, есть знакомый итальянец, который заваривает чай в кастрюльке, — доверительно поведал ей Тилль. — Хочешь шоколадку?

— Хочу… Но у меня ее нет.

— А у меня есть. — И он жестом фокусника сунул руку куда-то за занавеску и достал оттуда большую коробку с великолепным пралине.

— Ох!.. — Эллен сглотнула слюнки. — Я на диете… Я и так вчера…

— Съела все пирожные? Когда я их попробовал, сразу решил, что тебе понравится. Только не говори, что не любишь шоколад.

— Это было бы бессовестной ложью, — печально призналась девушка. — Ладно, змей-искуситель, давай конфету. Но только одну.

— Так-то лучше. — Тилль улыбнулся, собираясь еще что-то сказать, но тут звонок в очередной раз оглушительно заверещал.

— Наверное, это Бриджит, принесла мою сумочку. Она же понятия не имеет, что там нет ключей, — улыбнулась Эллен. — Минуту.

— Не открывай, мало ли кто там, — неожиданно попросил Тилль. — Вдруг грабители?

— Ты же меня спасешь.

— И все равно, не открывай, — упрямо гнул свое гость, нахмурив брови. — Ты же никого не приглашала?

— Ну, вдруг что-то важное?

Она направилась к двери, беззаботно напевая. Странное помраченное состояние сознания, начавшееся вчера в магазине готовой одежды, постепенно преобразовывало унылую окружающую реальность в цветущие розовые кущи, оглашаемые трелями соловьев.

Задумавшись над сим странным фактом, Эллен распахнула дверь, машинально отметив, что та и не была заперта, и стремительно рухнула с небес на землю. На крыльце, в сером непромокаемом плаще и черном кепи, с тремя розочками в правой руке, тщательно завернутыми в гофрированную бумагу, стоял не кто иной, как ее жених Эдвард.

— Надеюсь, я не помешал? Сегодня ведь четверг… Эллен, что с тобой, ты меня слышишь?