Книга В поисках любви - Алиса Берг

Юлия вдруг подумала, что эта семейка не пустит на порог ее мать. Хотя сейчас она, Юлия, живет, ни в чем не нуждаясь, ее мать отказывается принимать от нее даже самую ничтожную помощь, точно также, как она отказывалась принимать все, что пытался давать ей бывший муж и отец Юлии. Это было странное создание, фанат принципа: «все только своими руками». Она надрываясь, содержала и воспитывала дочь, дала ей возможность поступить и закончить институт. А потом не позволила ее за это даже поблагодарить. И сейчас она ходит в каких-то старых обносках, но не разрешает купить себе даже самое скромное платье.

– Что же этот человек делает в поселке, там ведь одни богатые люди? – спросила она.

– Между прочим, он тоже был когда-то, по крайней мере, не беден, но потом что-то случилось. Я же говорил, что его много раз пытались отселить, но он ни в какую. Но что вам до него? Если кому-то нравится быть бедным, ходить в лохмотьях, то зачем отказывать ему в этом удовольствии? – вновь рассмеялся Евгений.

Почему-то этот смех не понравился Юлии. Что они пристали к этому человеку? Пусть живет как хочет, почему это должно мешать им? Ее вовсе не смущает, что рядом с их роскошным домом будет находиться бедная хижина. Даже интересно иметь такого странного соседа, может, он хоть чем-то будет отличаться от всех этих надутых спесью своего богатства людей?!

Был поздний вечер, вернее, даже ночь, когда они покинули роскошную квартиру Селезневых. Дороги были пустынны, и автомобиль, мягко шурша шинами, несся по темным магистралям.

– Максим, останови машину, – вдруг попросила Юлия.

– Что-нибудь случилось? – спросил муж.

– Ничего не случилось, мне захотелось чуть-чуть пройтись пешком. Хотя бы вон до того угла.

Максим удивленно посмотрел на нее, но подъехал к бордюру и заглушил мотор. Они вышли из «Мерседеса» и неторопливо зашагали по улице.

Юлия жадно вдыхала в себя теплый воздух. Она не могла точно сказать, что заставило ее попросить мужа остановиться тут. Это был самый обычный квартал; они шли вдоль унылого панельного дома. Но с ней повторилось то, что случилось прошедшей ночью на кухне. Не так сильно, но она вновь почувствовала те же симптомы. Снова что-то стеснило грудь, снова захотелось плакать, снова где-то внутри нее стало скапливаться нечто невысказанное.

– Тебе понравился вечер? – вдруг спросил Максим. Его лицо каждый раз при очередной затяжке освещалось огоньком горящей сигареты. – Мебель, конечно, превосходная, то ты знаешь, он угрохал на это все свои сбережения. У них сейчас в загашнике нет абсолютно ничего. Ему пришлось залезть в долги, в одном банке он взял кредит, причем, под высокий процент. Это я знаю из одного источника. Ему продать этот дом надо просто позарез, иначе может наступить хана. И все эту шикарную обстановочку вынесут по решению судебного исполнителя.

– Но зачем тогда они ее купили?

– Чтобы показывать: тебе, мне, другим. У них целый список составлен, кого приглашать. – Максим о чем-то задумался. – Ты думаешь, они тебя так угощали просто так? Сто лет ты им снилась… Женька хочет кредит большой получить в одном банке, если, конечно, с тем удастся расплатится. А чтобы его получить, им нужно, чтобы весь город только и говорил, сколько они потратили на обстановку квартиры. Не случайно, Женька агитировал нас, чтобы мы поехали в клуб; там этот банкир все выходные ошивается. Правда, официально он не банкир, а президент биржи, но банк держит под собой. А его супруга в том самом кружке дам-благотворительниц запевает. Вот увидишь, когда ты окажешься среди них, Агата непременно заведет ненароком разговор о том, как замечательно у них обставлена квартира.

Юлия с каким-то странным чувством слушала мужа, нисколько не сомневаясь, что он прав в своих предположениях. Таких людей он знает гораздо лучше ее, каждый день среди них крутится.

– Ну что, ты прогулялась? – спросил Максим.

– Да, – они дошли до конца квартала и повернули обратно. Ей, в самом деле, стало лучше, стеснение в груди прошло, желание плакать больше не тревожило. Они сели в автомобиль и снова помчались по ночному городу.

Глава 4

Они прибыли в загородный клуб к вечеру. Охранник долго их не пускал; хотя они предупредили о своем приезде заранее, почему-то их не было в списках. Наконец появился Евгений в непривычном виде – в шортах и в майке с короткими рукавами.

– Пропустите их, – повелительно приказал он охраннику. – Это я виноват, забыл предупредить, – сказал он им, когда они въехали на территорию клуба и припарковали машину возле трехэтажного здания. – Выдался просто сумасшедший день, никогда здесь не было такого скопления народа. Все хотят видеть картины. А вся организация на мне. Но вы не волнуйтесь, номер для вас забронирован. Сейчас вас отведут туда.

Служащий в красной ливрее, напоминающий старинный генеральский мундир, подхватил их сумки и понес внутрь здания. Номер, куда он их привел, был не очень большой, но очень приятный; он был обставлен изящной, в одном стиле мебелью, а пол покрыт коврами. Юлии комната понравилась сразу и безоговорочно.

– Здесь здорово, – сказала она Максиму, когда после получения чаевых, носильщик исчез за дверью.

– Да, неплохо, – согласился он. – Посмотрим, что последует дальше. Нам обещали обширную и разнообразную программу.

Обширная программа началась с ужина. В большом зале был накрыт шведский стол, и, хотя народу было немало, количество яств на нем намного превышало самые максимальные чревоугодные возможности собравшихся здесь едоков. Официанты с крепкими и не крепкими напитками на подносах бесшумно скользили по паркету, предлагая их на выбор гостям. Все были обряжены по парадному: мужчины – в строгих костюмах, некоторые даже в смокингах, женщины – в вечерних платьях с декольте. Юлия, одетая в скромный, хотя и очень изящный костюм, чувствовала себя немного смущенно из-за того, что выделялась своим видом из общей толпы. Перед отъездом Максим советовал ей взять свой выходной туалет, но она почему-то отказалась, не предполагая, что тут соберется столь изысканная, по крайней мере, если судить по одежде, кампания.

Юлия была голодной, но есть не спешила, а предпочитала пока класть в рот малюсенькие кусочки самых разных яств и лакомств и наблюдать за обществом. На противоположной стене висело семь-восемь картин, рядом с ними то и дело возникал кружок зрителей из нескольких человек; постояв несколько минут, они освобождали место другим желающим посмотреть полотна.

Юлия подошла к небольшой экспозиции и замерла на месте. Как и увиденный ранее триптих, она поразила ее. На сей раз на каждом полотне варьировалась тема человеческого одиночества. Больше всего ее внимание привлекло одно из них: на переднем плане стоит одинокая фигура, ее окружает огромная толпа, но между ними непреодолимое пространство. И снова на Юлию повеяло каким-то холодом; неужели человек в самом деле так безнадежно одинок и нет никаких способов преодолеть это состояние? Ведь существуют на свете дружба, любовь, все люди постоянно общаются, но это по большому счету ни на что не влияет, от рождения до смерти каждый человек идет своей дорогой, на которой нет места больше никому.