Книга Шестеро смелых и фокус-покус - Анна Устинова

Словом, жизнь продолжалась. Окном в мир для Данилы стали компьютер и… учеба. Ей он придавал особенное значение, ибо верил: даже если врачи не помогут, он, повзрослев и выучившись, сам изобретет какое — нибудь приспособление, которое заставит двигаться его мертвые ноги, и он перестанет зависеть от посторонней помощи.

Когда на шестерых друзей совершенно неожиданно свалилось предыдущее расследование (точнее, Марфа и Лиза случайно в него свалились, и не без помощи Данилы), мальчик почувствовал, как его однообразная жизнь наполнилась новыми яркими красками. Конечно, во многих мероприятиях он участвовать не смог. Однако значительная часть раскрытия тайны зависела от него.

Но все рано или поздно кончается. Расследование с его волнениями, сомнениями и открытиями было успешно завершено, и жизнь вернулась в прежнее русло. Теперь каждодневная рутина, пришедшая на смену ярким переживаниям, сильнее прежнего угнетала Данилу. Да и друзья последнее время собирались у него гораздо реже. У всех возникали какие — то свои неотложные дела.

Когда Клим и Диана принесли вчера ошеломляющую новость, Данила невольно подумал: «Вот оно, наше новое дело! Шестеро смелых опять вместе!»

Ему так хотелось отыскать пропавшего мальчика! Или хотя бы помочь отыскать его. Данила полночи провел без сна, размышляя и прикидывая, как разумнее повести дело, чтобы каким — нибудь опрометчивым шагом ненароком не спугнуть преступников. У него родился целый план, который он и хотел изложить друзьям, едва они возвратятся из офиса «Фанфеста». Абсолютно никому не нужный, как выяснилось, план. Вообще ничего не нужно. Дело закрылось, не открывшись. Можно расходиться по домам.

Шестеро смелых посидели в Данилиной комнате, пообсуждали курьезные приключения Вани, выпили чаю с остатками Лизиного печенья и… разошлись. Предстояло еще учить уроки на завтра, да и настроение у всех было вялое. Цель пропала, и каждый из шестерых в большей или меньшей степени это ощущал.

Черчилль тоже присутствовал в комнате Данилы, устроившись на своем любимом месте. Он внимательно выслушал разговор ребят,

«Сорвалась у них охота, — пришел он к совершенно верному выводу. — Мыши и то не оказалось».

Случается. Но, конечно, обидно. Правда, они вроде не слишком расстроились. Даже вроде чему — то радуются. Вот это у Черчилля в голове никак не укладывалось. Сам он в подобных ситуациях испытывал лишь разочарование и досаду. Ведь следишь, следишь, когти вроде уже выпускаешь, а норка на самом деле пустая, таракан там скребется, и только! Черчилль задумался. Что, интересно, его самого могло бы утешить в такой ситуации? Пожалуй, кусочек свежей куриной печенки. Впрочем, цыплячья грудка тоже явилась бы неплохой компенсацией. Но вот неудовлетворенного чувства азарта ничто не способно восполнить. После такой обманной охоты когти продолжают чесаться, и это не пройдет, пока не выследишь настоящую мышь.

Он присмотрелся к ребятам. Кажется, у них тоже руки чешутся. Вроде бы всем довольны, а лица разочарованные. И Данила вот погрустнел. Черчилль рад бы ему помочь, но чем? Живую мышь с улицы он бы запросто мог принести ему, но ведь это напрасный труд. Люди подобных мышей не любят. Это Черчиллю было известно по собственному горькому опыту.

Однажды, по молодости, он попытался утешить Марфу, которая была чем — то сильно расстроена. Целыми днями плакала и лежала в постели. Он уж тогда расстарался. Два часа караулил аппетитную толстуху в серой шубке. Черчилль облизнулся. До сих пор слюнки текут при одном воспоминании! Он мужественно донес свой трофей до кровати Марфы. Живым донес, чтобы девочка сама поиграла и поохотилась. Не каждый кот, между прочим, способен на такое самоотречение. В общем, принес и положил Марфе прямиком на живот: мол, хватит плакать — владей и наслаждайся.

Тут как раз мама Марфы в комнату и войди. Визг поднялся! Хоть уши лапами затыкай! И пошло, и поехало! Мерзкий — кот — место — тебе — на — улице — еще — раз — прине — сешь — эту — пакость — в—дом — пеняй — на — себя! И три раза мокрым холодным полотенцем по спине! Черчилль едва успел забиться под кровать. Следом за ним туда же юркнула мышь. Они сидели в разных углах, с ужасом таращась друг на друга. Охота теперь шла на них обоих, и они оба превратились в жертв! Случаются в жизни такие метаморфозы. Черчилль тогда пощадил толстуху. Негоже есть того, кто оказался твоим товарищем по несчастью!

Толстуху потом дедушка поймал ведерком. Правда, тоже не съел и даже не убил, а просто во двор выпустил. Они с Черчиллем после несколько раз пересекались в подвале, но он не трогал ее. Неудобно. Она ведь с тех пор вроде как стала его знакомой. А какая же это охота, когда на своих. Сплошная подлость. Когда толстуха от старости померла, Черчилль даже расстроился. Но речь не о том: люди его заботу абсолютно не оценили. Марфа тайком от мамы ему после на ухо прошептала: «Спасибо, котик. Я знаю, ты хотел как лучше. И мышка была хорошенькая. Только уж больно неожиданно. Я так испугалась, когда она по моему животу забегала. Ты больше, пожалуйста, так не делай. Мы ведь мышей не едим. Только маму зря расстраиваешь»,

Хоть мышь никому и не пришлась по душе, Черчилль в конечном итоге цели добился. Плакать Марфа перестала. И из кровати вылезла. Повеселела. А вскоре и Данила домой вернулся. Правда, после тех дней он больше на собственных лапах не бегает. Теперь у него быстрая коляска. Но в остальном такой же, И Марфа стала прежней! А Черчилль получил хороший урок на будущее.

Гости ушли. Марфа отправилась на кухню греметь посудой, а Данила уставился в свой любимый светящийся ящик; что — то в нем высматривает и прядь волос на голове перебирает. Думает.

Черчилль тихонько фыркнул. Нет, ничем он Даниле помочь не сможет! Ну, не беда. Охота на мышь — дело такое. Если терпеливо ждешь, обязательно появится. И, мягко спрыгнув со стеллажа на пол, кот направился в кухню. Мысли о мышах разбудили у него аппетит.

Вечером того же дня бедного Ахлябина подстерегало новое потрясение. Не успели они с мамой сесть за ужин, как он услышал:

— Климкин, у меня к тебе очень серьезный разговор.

Ахлябин насторожился. Что — то хочет запретить! Серьезные разговоры вечно занятая Юлия Павловна на пустом месте никогда не затевала, и кончались они обычно очередным ограничением его свободы.

Следующая фраза, произнесенная матерью, повергла сына в настоящий шок.

— Видишь ли, Климкин, я вчера и все утро сегодня думала… ну после того как у Труниных это случилось… — Она нервно глотнула чай и продолжила: — В общем, наверное, целесообразно все — таки купить тебе мобильник.

Вот те раз! Ждал запрета, а мать, наоборот, пересматривает свои прежние установки в сторону явной либерализации, хотя у нее уже давно был пунктик, что мобильники вредны для здоровья. Особенно молодому, растущему организму. Она принципиально не покупала его Климу, сколько он ни умолял. Ахлябин даже копил потихоньку деньги, чтобы тайком самому приобрести облюбованную модель. Иначе, во — первых, перед друзьями стыдно, а во — вторых, элементарно дискомфортно быть на выходе без связи. Неужели мать наконец вошла в его положение? Вот здорово — то как! Он уже собирался поблагодарить маму и шумно порадоваться, когда продолжение ее речи резко испортило ему настроение.