Книга Временно недоступен. Книга 1. Перемена мест - Андрей Кивинов

Спокойное течение красавицы реки охраняли от непрошеных гостей солидные небоскребы, которые вполне могли бы дать фору шанхайским. На реку Золотов и уставился — размышляя, как бы поэффектней вручить свой презент. В результате брякнул:

— Любимая, это тебе, — и протянул бархатную коробочку. На эти серьги он потратил полчаса времени и полгонорара, заработанного на очередном лохе.

Еще никому он не дарил таких дорогих подарков. Но Жанна того стоила. Маленькая инвестиция в их будущее. Жанна уставилась внутрь коробочки — Золотов наблюдал за ее реакцией. Камушки в серьгах весело искрились и играли гранями. Каждая грань — полторы тысячи рублей-денег.

— Очень красивые. Спасибо, — вежливо поблагодарила Жанна, убирая обновку в сумочку.

Даритель был разочарован, так же как и одариваемая. Она ожидала что-то карата так на полтора, а тут мелочовка какая-то. Вон Катьке ее френд кольцо в два карата не пожалел, а тут… Но кислая физиономия кавалера подсказала, что надо спасать ситуацию. Все-таки он у нее пока что намба ван — не маячит еще на горизонте принц Гарри или миллиардер Рыболовлев. Жанна изобразила милую улыбку — эквивалентную стоимости сережек:

— Закажи, пожалуйста, мне божоле и карпаччо из осьминога.

— Божоле — осеннее вино, здесь наверняка подделка, выпей лучше легкого белого, — тонко подколол Золотов, расстроившись из-за сережек.

— Хорошо. — Жанна подкол не распознала.

— Тебе правда понравилось? — не оставлял надежду даритель. На эти деньги он мог бы кровать на второй этаж купить, давно собирался.

— Да, я ж сказала… — Жанна перевела равнодушный взгляд с меню на небоскреб за окном. Было бы что обсуждать! Брюлики — под лупой не разглядишь. Фасон старушечий. Коллекция прошлогодняя. Так, в спортзал носить. Но парень старался, да и спонсоры пока в очередь не стоят. Лучше Золотов в руках, чем Абрамович в небе.

— Извини, устала немного, — нежно чирикнула она, погладив его по руке, — а у тебя как?

— У меня местами пасмурно, — нехотя признался Золотов.

Он готов был рассказать ей обо всех своих проблемах — даже о делах с Оваловым — только она совершенно не собиралась вникать. Зачем ей чужие проблемы? От проблем только ранние морщины.

Жанна помялась для приличия — пусть видит, как нелегко ей просить! — с беззащитной улыбкой перевела разговор в нужное русло:

— Слава, у меня подруга в Лондон едет. На дизайнерские курсы. На месяц. Туда вообще не попасть, а у нее одно место освободилось. Прикинь, ее приятельница отказалась. Такая удача! Только надо срочно проплатить. А у меня сейчас легкий кризис…

— Зачем тебе это? — чуть расстроенно спросил Вячеслав Андреевич.

Какие-то курсы, из-за которых она уедет на целый месяц в Лондон! А как же он?

— Я же не собираюсь всю жизнь работать вешалкой для одежды. По подиуму ходить много ума не надо. Хочу сама разрабатывать, собственную линию открою. Славочка, такого шанса может больше не быть. Это такие прогрессивные курсы, ты не представляешь! Такие перспективы откроются!

Да это же Лондон! Практически столица Европы! Где еще приличная девушка может сегодня встретить достойный вариант? Столько клубов! Галерей! Полей для гольфа! Она легко нахмурилась. Совсем немножко, чтобы и он заметил, и кожа на лбу не растягивалась.

— И сколько надо? — обреченно уточнил Золотов.

Любимая поняла, что разговор пошел предметный, теперь главное — не прогадать.

— Это дорого, — умело надавила на мужскую самооценку Жанночка, прежде чем озвучить цифру, — но, поверь, оно того стоит… Родной, у тебя что-то случилось?

Тонкие прохладные пальцы легко коснулись мозолистой руки чиновника. Надо мальчика поощрить, пока он тепленький — вон как смотрит на нее. А пригляд денег стоит. Она не зря изнуряет тело в фитнесе-солярии, часами наводит макияж и стилистов мучает. Она в прямом смысле — дорогая женщина.

— На службе проблемы, — скромно признался Золотов, — ревизоры.

И что это? Банальная отмазка? Типа: денег не дам, потому что самому нужны?

— Плох тот ревизор, кто не мечтает стать олигархом, — авторитетно заявила Жанна и легко сжала его кисть, — всегда можно договориться.

Плетнев и Золотов резким движением достали из кармана айфоны. Плетнев на крайнем западе нашей родины, Золотов — в самом центре.

Прям ковбои…

Антон Романович при этом прижимал к расцарапанной щеке пустую пивную кружку. Под глазом у него наливался синевой медальон, и теперь придется врать, что заработал он его в жестокой схватке с озверевшим бандитом.

Золотов свободной от айфона рукой распускал душивший шею галстук. Спина под пиджачком от Армани покрылась легкой испариной. Душновато здесь, душновато.

— Макс, работаем. Звони Слепню.

Деньги были нужны как никогда. Вернее, как всегда. Жанна открыто дала понять, что в случае отказа шансов у него как у истребителя, оставшегося без горючего в середине Атлантики.

— Геннадий Федорович, я поеду в этот Великозельск, — выпалил Плетнев, едва Лузан снял трубку.

Время пройдет, может быть, и с Иркой наладится. Все-таки она баба не совсем уж пропащая. Бьет, значит, любит. И деньги в дом приносит. Может, и прав Пашка — бизнес ее испортил. Сделки с недвижимостью. Раньше ведь не была такой, фурия из нее после свадьбы вылупилась — как бабочка из кокона. Или притворялась, лишь бы брачный хомут на шею набросить? И ведь не левачил — ни разу, вот что обидно, хоть девкам и нравится. Плетнев сам себя из-за этого стыдился. Ну не мог он изменить. Разве что по любви. А любви этой самой после знакомства с женой больше не случилось. Напрочь отбила Ирина Прекрасная охоту к светлому чувству. Хорошо хоть не почки. А ведь вроде все при нем — и рост, и плечи, на актера Дюжева похож, если не приглядываться. Ему и в драмстудии театрально-киношную карьеру пророчили — мол, типажный ты парень, Антон. В Москву предлагали рвануть — в театральный. А он не рискнул. Отца послушался. Тот нрава крутого, слесарь-пятиразрядник, всю жизнь на заводе, пока завод не продали на запчасти. Разве ж это мужская профессия, сын? Не позорь фамилию. Он и не стал позорить — пошел в юридический. А двое парней из его студии позора не испугались — и сейчас вон мелькают в сериалах. Хоть им никто карьеру не пророчил. И живут ярко, и любимым делом занимаются. А он… Так и останется заложником своих страхов и работы опостылевшей? Ради чего? Ради кого? Отцу-то уже все равно — пять лет как от земных дел отдыхает, не смог перенести продажу завода. А Плетневу в наследство — служба надоевшая, однообразие и скука.

Ему и в голову не приходило, что скучает он не один. Кому-то там, наверху, тоже, наверное, стало скучно. Захотелось развеяться. Чем иначе объяснить последующие события?

Москва, Калининград, далекий Великозельск — всю Россию тот, что сверху, включил в действие. Все перемешал. Всех запутал. Юморист! Рок? Фатум? Бог? Кому обвинение предъявить? Вроде как и некому.