Книга Повесть о несостоявшейся любви - Эдуард Снежин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через минуту мы глотаем свежий воздух на улице.
– Прости меня, тебе больно, не разобралась! – говорит Лена, перехватывает меня за здоровую руку и тащит дальше: – Уходим!
– Подожди!
– Нет! Это местные, хрен знает, сколько их, – ругается девушка, и я, поняв, что опасность ею не преувеличена, вместе с ней устремляюсь в придорожные кусты.
Мы поднимаемся на второй этаж, администрация в лице полноватой тётки у стола на входе по случаю праздника пьяна и милостиво машет нам рукой:
– Проходите!
Я плюхаюсь в холле в широкое кресло.
– Погоди! – говорит девушка, исчезает в своей комнате и быстро возвращается.
– Люська там с парнем спит.
– А я думал, где третья подружка?
Лена приносит бинт и какую-то мазь и осторожно снимает с меня рубашку. Плечо мое вспухло и покраснело.
– Больно? – спрашивает Лена.
Я улыбаюсь:
– С тобой ничуть! – и сажаю ее себе на колени. – Ой! – вскрикиваю тут же от боли – явно переоценил себя.
– Больно тебе! – повторяет Лена.
Свет в коридоре выключен, поздно, где-то около двух часов ночи, но в окно светит луна, и, приспособившись к её слабому свету, я различаю на щеках любимой красные полоски от слёз и слизываю языком горьковатую влагу.
– Как кошка, – наконец улыбается Лена.
– Угадала! По восточному гороскопу я Кот.
– А я Телец.
– Другого я и не представлял себе. Ревёшь, как корова, – шучу я. – Ну что ты?
– Тебе-то хорошо. Ты знал, что не утонул.
– Ну, вспомнила! Я же по другому гороскопу – Скорпион. Вода – моя стихия, утонуть я не мог.
– Да ещё этот… наркоман врезал тебе железкой!
– Да брось ты! Наелся анаши!
Она размазывает слёзки по лицу.
– Переел так, что сам свалился, – говорю я.
– Не сам! Я сзади вдарила его коленом под…
– Да ну! – искренне удивляюсь я и смотрю на свою спасительницу внимательным взглядом.
Тут в коридоре показываются две Лениных подружки. Шаткой походкой, не замечая нас, они прошмыгивают в комнату.
– Слава богу, отвязались от местных! – шепчет девушка.
Она обнимает меня за шею и крепко целует.
– Лена, Лена, что ты со мной делаешь? – шепчу я и кладу ладони на выступающие шары её грудей. Она вытерпела с полминуты, как будто к чему-то прислушиваясь. Потом, видимо, внутренний голос подсказал ей, что это слишком, она мягко берет мои руки и кладёт их на свои гладкие обжигающие бёдра, отчего мне ничуть не легче, я весь дрожу. Тогда она перекладывает мои руки к себе за спину:
– Дима, а ты женат?
– Женат, – не скрываю я. Никогда не скрываю это от женщин.
– А дети?
– Дочке шесть лет, – взгрустнул я по своей белоголовой лохматень-кой Иришке.
– А на юг ездишь без жены?
– Когда как. Не лады с ней у нас, она первая уехала без меня в отпуск. А вообще, если честно, женился очень рано – в двадцать два, теперь точно знаю, что мужчина должен выгуляться.
– Дима, есть ли любовь на всю жизнь? И, вообще, что такое любовь?
– Знаешь, я недавно прочитал книжку Хаббарда – «Дианетика». Там интересные попытки ответить на все «вечные» вопросы жизни, и про любовь тоже.
– Слышала я в университете про эту книжку, но сама не читала. Что там про любовь?
– Ну, Хаббард рассматривает все эмоциональные поступки человека как воспроизводство инграмм, полученных от боли, физической или психической. Комплексы, которые раньше засели в подсознании. Любовь, по нему, это трудно устранимая инграмма желания, чтобы человека пожалели.
– Ты так же считаешь?
– Нет. По-моему, любовь, это когда соединяются и переплетаются биополя двоих. Если резонансы полей совпадают, то обоих пронзает разряд, резонанс многократно усиливает духовную энергию. Наверно, это и есть «любовь с первого взгляда». В идеальном случае поля могут неразрывно слиться друг с другом и тогда… Тогда любовь на всю жизнь.
Лена задумчиво и серьёзно смотрит в мои глаза. В полумраке, в полуметре от меня, вокруг ее лица засветился (или мне так кажется?) фосфоресцирующий ореол, а огромные глаза ее излучают прерывистые молнийки энергии, которые проникают в самую глубину моего сознания.
– Мне кажется, что наши поля сливаются, – шепчет Лена и крепко целует меня.
Я готов стиснуть, раздавить, сплющить это чудо, еле овладеваю собой и унимаю дрожь.
– За это выпьем, – достаю я початую бутылку коньяка.
– Ой, а закусывать нечем. И платье всё смяла. Подожди, я сейчас.
Лена осторожно открывает дверь в свою комнату и возвращается через долгих пять минут, переодетая в махровый халатик, в руках у неё бутерброд с красной икрой и два яблока.
– Девчонки от пира мне оставили.
Лена разламывает бутерброд пополам, мы выпиваем «из горла» и со смаком закусываем. Она садится ко мне на колени боком, обнимает за шею и целует. Её тело источает пряный запах возбуждённой молодой девичьей плоти – он сводит меня с ума, я как-то непроизвольно забираюсь ей руками под халат и обнаруживаю такое…. Лена без трусов.
Не знаю, чего больше закрутилось в моём сознании: изумления или восторга. В следующий момент срабатывает основной инстинкт, срабатывает основательно, член напрягается так, что, кажется, звенит, сознание отключается, я разворачиваю Лену на девяносто градусов и перекидываю одну её ногу через свои колени.
Потом я лихорадочно расстегиваю замок на своих джинсах и облапливаю двумя руками её спортивные амортизирующие ягодицы. Кончиками пальцев я ощущаю ошеломляющий пушок между ягодицами и осторожно, но неотвратимо насаживаю ее на себя.
О, вошёл почти весь!
В этот момент Лена дёргается и, едва подавляя крик, срывается с проникшего в неё жала:
– Больно!
Я притягиваю её к себе, она вся дрожит и чмокает меня в висок:
– Милый, я сейчас приду, – и, соскочив с моих колен, бесшумно исчезает в своей комнате.
Я сидел, ждал её и тоже дрожал. Запах девичьей плоти, оставшийся на кончиках моих пальцев, будоражил и содрогал всё моё естество. Но… Лены не было. Я прождал минут двадцать, потом встал и осторожно приоткрыл дверь в комнату.
Одна из Лениных подружек отозвалась со своей кровати:
– Она спит. Сюда нельзя!
Я и сам уже увидел: Лена безмятежно спит, в позе ребёнка в утробе матери, и мне ничего не оставалось, как уйти. «Надо же, обманула! – думал я по дороге к санаторию, – или нечаянно заснула?»
