Книга К. Р. Баловень судьбы - Наталия Чернышова-Мельник

…Но вот настал день расставания с милой Ольгой, ее семьей, прекрасной Грецией. Фрегат «Светлана» направляется в Венецию.

Среди отмеченных им живописных полотен – мировые шедевры не только Тициана, но и Тинторетто, Веронезе. Это говорит не только о любви юноши к искусству, но и глубокой осведомленности, прекрасном художественном вкусе.

Путь домой пролегает через Вену. Кто не мечтал в ту пору побывать в столице вальсов, послушать чарующую музыку Иоганна Штрауса? Русским морякам посчастливилось: они посещают Венский театр, консерваторию, где с наслаждением слушают концерт знаменитого маэстро. А потом – Варшава, Псков. Отчий дом уже совсем близко!

Может показаться, что жизнь, полная впечатлений, новых встреч, радует юношу. С одной стороны, это так, но с другой – праздность тяготит его. Недаром в дневнике появляется запись:

Чем ближе к дому, тем становится приятнее: по крайней мере, начинается дело, и время, может быть, пойдет быстрее.

О каком же деле идет речь? Судя по всему – о литературном творчестве, которым он, пока тайком ото всех, начинает заниматься еще во время плавания. Тайну свою поверяет лишь дневнику:

Кончаю свой английский роман. Продолжаю переводить «Бориса Годунова» на английский.

Юноше всего лишь семнадцать лет, и он сам не осознает, что находится в начале большого пути, который приведет его к литературной славе. Причем благодаря таланту, а не высокому рождению.

Осенью 1875 года великий князь Константин возвращается домой. В его дневниковых записях того времени – свидетельства о том, где он был, с кем встречался, что переживал. Конечно, рассказ прежде всего о родственниках – членах императорской фамилии, о том, как они проводят время в прекрасных дворцах – Зимнем, Аничковом, Стрельнинском, Павловском… Вот запись, датированная 12 октября: «В четверг мы обедали в Зимнем. Саша (наследник) тоже обедал у меня». А в Николин день он пишет: «Были у обедни в Аничковом дворце. Государь не приезжал, он простудился». Казалось бы, мелочи, ничего особенного. Но без этих мелких деталей жизнь была бы неполной, и сегодня трудно было бы восстановить хронику придворной жизни. Чего стоят одни лишь полудетские впечатления Константина от Рождества!

Как всегда в этот день, ездили поутру поздравить Государя. Отделавшись от визитов, опять поехали в Зимний к обедне. В 3 ч поехали в Павловск, там будет у нас елка.

Он, конечно, повзрослел, но много осталось еще детского. Как томительно ожидание у приоткрытых дверей столовой – что там, за порогом, какие ждут подарки? Наконец раздался звонок,

…все двери распахнулись, и мы все вместе радостно влетели в комнату. Моя елка была первая налево. Много хороших вещей было тут: «История Государства Российского» Карамзина, стихотворения Некрасова и Майкова… Много было радостей.

Как же трогательно это сочетание – «все вместе радостно влетели» и упоминание серьезных книг, требующих напряженной работы души! Впрочем, книги с самого раннего детства были у Константина желанны и любимы. И недаром через весь его дневник, который великий князь вел на протяжении четырех десятилетий, проходит красной нитью любовь к книге, записи и размышления о прочитанном.

В юности его, как и многих сверстников из интеллигентной среды, покоряет русская классическая литература. Константина увлекает мир героев И. Тургенева, Л. Толстого, поэзия М. Лермонтова. Он ищет свой идеал, и находит его в одном из героев «Войны и мира»: «Какой славный, честный, прямой этот Николай Ростов, что за прелесть, ах, отчего я не он?»

Юноша мужает, растет духовно, расширяется его кругозор. Казалось бы, о чем можно волноваться? Но у родителей на душе неспокойно – у сына есть проблемы со здоровьем. Врачи давно уже говорят о том, что у него ослаблены легкие. Столичный климат, сырой, промозглый, не для него. Константину предписано продолжительное лечение в южных странах. Однако самого великого князя не так уж и влекут дальние страны. Он уже немало поездил по свету и хочет как можно больше времени проводить на родине, которую в общем-то не очень хорошо знает. Но стремится узнать!

Однако пренебрегать рекомендациями врачей нельзя. Весной 1876 года великий князь отправляется в Италию, но по пути задерживается ненадолго в Париже, где хочет встретиться с известным русским живописцем Алексеем Харламовым.

О нем Константину рассказывает его учитель рисования С. Никитин, который знаком с художником. От него августейший ученик узнал, что за год до этого Харламов написал портрет писателя И. Тургенева, который вызвал жаркие споры как в Париже, так и в России. Некоторые знатоки искусства сравнивали его работу с портретом Ивана Сергеевича кисти знаменитого И. Репина. Конец спору положил сам Тургенев, который, назвав Харламова великим русским живописцем, предпочел именно его работу.

Как же не встретиться с вошедшим в моду живописцем? Константин не мог упустить этот шанс. Впрочем, не капризная мода его влечет, а серьезный разговор с мастером о живописи, о том, какие, по его мнению, есть пути для ее дальнейшего развития. И разговор этот состоялся. Он стал еще одним шагом, пусть и небольшим, в деле воспитания художественного вкуса, во многом определившем в дальнейшем личность великого князя, его судьбу.

Как только курс лечения закончился, Константин покидает Италию. Ничто не удерживает его в этой благословенной стране, он рвется домой, в Россию. Вернувшись в столицу в июне, радуется встрече с родными, которые, как обычно, проводят лето в пригороде – в Павловске. Константин уделяет много времени семье, но иногда покидает близких и отправляется на прогулку в Санкт-Петербург. 10 июня он записывает в дневнике:

С утра один поехал в город. День прохладный. Со станции ехал по Гороховой и по Невскому. Заехал в Казанский собор; там у иконы сделана новая лестница с серебряными поручнями. Помолился.

Иногда он, по собственному признанию, бывает «в грустном, серьезном расположении духа». Но это случается с каждым юношей на пороге взрослой жизни. Отрок становится юношей, и этот переход, очень важный, часто бывает болезненным.

В августе 1876 года великому князю Константину Константиновичу исполнилось восемнадцать лет. В день рождения он был призван в Зимний дворец, где его произвели в мичманы – первый офицерский чин в российском флоте. Его дальнейший путь предопределен отцом – юноша должен посвятить свою жизнь морской службе и в ближайшем будущем отправиться на фрегате «Светлана» в новое плавание.

Ни у кого в семье это не вызывает ни малейшего сомнения. Только вот император Александр II, с улыбкой глядя на юного мичмана, предлагает повременить немного со службой и отдохнуть пару недель с царской семьей в Крыму, в Ливадии. Здесь обычно представители молодого поколения семьи Романовых занимаются конным спортом, купаются, читают, музицируют, записывают впечатления о прошедшем дне в дневник. Последнее занятие – добрая традиция. Великий князь Константин с удовольствием следует ей, и в конце каникул, которые пролетели совсем незаметно, 4 сентября, пишет:

Жаль покидать Крым, но пора на службу царскую. Дай бог мне честно нести ее и быть примерным морским офицером, утехой родителей и надеждой родной земли.