Книга Спокойной ночи, крошка - Дороти Кумсон

Напротив Рут сидит Грэм, ее муж. Он попивает вино и откровенно пялится на Мэла. Дайана тоже опустила голову — и хотя я не вижу ее лица, я знаю, что ее щеки покраснели от стыда. Она возмущена происходящим. Дайана и Дэн, ее муж, начали встречаться на последнем курсе университета. Дэн — лучший друг Винса, поэтому он хочет поддержать закадычного приятеля, нагло уставившись на меня.

Джулиан наклонился к тарелке, но не потому, что был смущен. Он просто предпочитал слушать, а не смотреть. Изучал интонации, следил за тем, какие слова они подчеркивают в речи, а какие пропускают. Его девушка, Фрэнки, мило улыбается. Мы за глаза называем ее «пустышкой». Никто в нашей компании не мог понять, почему наделенный блестящим умом Джулиан, относящийся к миру с некоторой долей снобизма, встречается с Фрэнки уже шесть лет.

В это мгновение я вижу искру любопытства в ее глазах. Она наматывает локон иссиня-черных волос на пальчик, как и всегда, но сейчас она явно следит за тем, что происходит. Они наверняка долго говорили на эту тему, раз даже Фрэнки заинтересовалась. И наконец, Николь и Джереми, пятая пара за столом. Им тоже любопытно, они ждут, что мы ответим на это.

Винс не подкалывал меня уже несколько месяцев — в основном из-за того, что я обычно первой приходила на встречу и ни у кого не появлялось возможности обсудить меня. Нас. К сожалению, прячась от тех женщин в уборной, я потеряла драгоценное время. Кроме того, у нас с Винсом была своя история. Я знала о нем больше, чем кто-либо за этим столом. Если он переступал черту, я могла остановить его одним взглядом, служившим напоминанием о том, что я знала о нем кое-что. Что-то, чего не знал даже Дэн. Я опустила глаза, глядя на свой ужин, и не знала, как реагировать. Если бы я принялась спорить, они решили бы, что на эту тему стоит говорить. С другой стороны, если бы я сделала вид, что это ничего не значит, все решили бы, что я лукавлю. Нужно было ответить правильно.

Я посмотрела на Винса, пожала плечами, улыбнулась.

— Не знаю. Может быть, никогда. — Надеюсь, в моих словах слышалась нотка беззаботности.

— Но ты была бы такой хорошей мамой, — закудахтала Кэрол. — Представить себе не могу, чтобы у тебя не было детей. Ты чудно ладишь с нашими малышами.

Уголки моего рта невольно дернулись, я улыбнулась еще шире. И ничего не могла с этим поделать. Какой приятный комплимент!

— Спасибо, — пробормотала я. — Какие теплые слова! У тебя замечательные дети.

— Они тебя обожают. Всегда рады видеть свою тетю Стеф. Поэтому… В общем, ты была бы отличной мамой.

— Спасибо. — Я покраснела.

Через мгновение я скорее почувствовала, чем увидела, как напряглось тело Мэла. Не зная о моих мыслях, можно было предположить, что я улыбаюсь, мечтая о том, какой замечательной мамой я буду. Они не понимали, что мне необходимы комплименты, как другим необходим воздух. Я жаждала внешнего одобрения, способного поддержать мою самооценку. Комплименты успокаивали меня. Ничто не могло порадовать меня больше.

Однако все остальные, те, кто не знал о том, что творится в моей душе, думали, должно быть, что я отчаянно хочу завести ребенка. Отчаянно хочу стать мамой. А Мэл…

Мэл решил, что я наслаждаюсь этим желанием, что я охвачена идеей будущего материнства. Настолько, что позабыла о том, что случилось восемь лет назад.

Нужно остановить это. Нужно сменить тему, иначе Мэл выйдет из себя.

Его эмоциональный взрыв будет тихим, незаметным, но разрушительным. Мэл не станет кричать, не будет рвать и метать, он сделает кое-что похуже: просто встанет и уйдет. Никому ничего не скажет, встанет, выйдет на улицу и усядется в машину, ожидая, чтобы я присоединилась к нему. Он так уже поступал пару раз, и я не выдержу, если Мэл опять поведет себя так. Из-за этих сцен люди думали, что мой муж — грубиян, который не умеет соблюдать приличия. Мои друзья беспокоились, что когда-нибудь, возможно, Мэл причинит мне боль. Физически.

Он никогда так не поступит. Я знаю это наверняка. Вот только этого не знает никто за столом.

— Ты не ответила на вопрос, Стефи, дорогая. Когда мы услышим топот ножек Вакена-младшего? — не отставал Винс. — Сколько нам еще ждать?

Все уставились на меня. Даже те, кто раньше стыдливо прятал глаза.

Я была знакома с большинством из присутствующих лет с восемнадцати-девятнадцати, но мы никогда не были близки. Причина, по которой мы так хорошо ладили все эти годы, в том, что наша дружба была весьма поверхностной. Нам нравилось проводить время вместе, но я не стала бы звонить кому-то из этой компании, если бы у меня возникли серьезные проблемы. Да, я рассказала бы им, но только после того, как кризис уже миновал. А во время кризиса, когда кому-то пришлось бы помогать мне и поддерживать меня… Никогда.

Я открыла рот, намереваясь сказать, что мы не собираемся заводить детей. Я хотела произнести эту фразу с нажимом, чтобы заткнуть Винса и дать остальным понять, что этот допрос нужно прекратить.

— Когда вы услышите топот ножек Вакена-младшего? Да когда захотите, — ответил Мэл. — У меня уже есть ребенок.

Все за столом резко повернулись к нему, кто-то охнул. Я почувствовала, как в душе у меня что-то оборвалось. Пожалуй, я была изумлена больше остальных, ведь я никогда не думала, что Мэл такое скажет.

— Сын, — продолжил мой муж, словно не замечая, какое впечатление он производит на окружающих.

Даже Винс, наш вечный насмешник Винс, и тот молчал.

— Ребенок от твоей бывшей девушки? — К Кэрол первой вернулся дар речи.

Было видно, что она шокирована его заявлением. Кэрол откинула прядь каштановых волос со лба и уставилась на Мэла, ожидая ответа. В комнате воцарилось мучительное молчание.

«Солги! — мысленно взмолилась я. — Пожалуйста, солги! Солги ради меня».

— Ему скоро исполнится восемь лет, — продолжил Мэл. — Его зовут Лео. Если вас так уж интересует этот вопрос, то у него черные волосы и карие глаза. Ему нравится Зеленый, супергерой из Младшей Лиги Героев, и он обожает играть в «Звездные войны» на приставке.

Это что, гордость в его голосе? Гордость. Мэл не рассказывал мне таких подробностей, и мы же с ним договаривались… А теперь он выдает нашу тайну друзьям. С гордостью.

Все разом повернулись ко мне. Теперь в их глазах читался настоящий ужас. Муж изменил мне, обрюхатил постороннюю женщину, да еще и столь спокойно рассказывает об этом. Даже Фрэнки смогла собрать свой жалкий умишко в кучу и сосредоточиться. Ее глаза расширились от любопытства, она переводила взгляд с меня на Мэла, будто не могла решить, на кого нужно пялиться.

Я взяла себя в руки, сделала пару глубоких вдохов.

— Все не так просто, как говорит Мэл. — Нужно было уменьшить нанесенный ущерб. — Кое-кто очень близкий нам отчаянно хотел завести ребенка. Это было так трогательно. Мэл очень любил эту девушку, настолько, что готов был сделать для нее все, что угодно. И он согласился стать отцом ее ребенка. — Это была правда.