Книга Око за око - Евгений Санин

— Послушай, — обратился Луций к оставшемуся ликтору. — Зачем я понадобился Фульвию Флакку?

Ликтор молчал, глядя поверх головы приведенного торговца. Луций достал расшитый жемчужным бисером кошель.

— Вот тебе золотой!

Ликтор затаил дыхание. Если бы не дернувшийся на его шее кадык, можно было подумать, что в храме стало на одну статую больше.

«Не взял золото! Неужели мои дела так плохи?..»

— Эй! — негромко окликнул Луций. — Два золотых!

Ликтор очнулся и быстро спрятал монеты.

— Тебя велел привести сюда не Фульвий Флакк… — шепотом начал он.

— А кто же? Кто?

Ликтор испуганно выпрямился и замолчал.

Пропорций проследовал за его подобострастным взглядом и увидел входящего в храм Сципиона Эмилиана.

«О боги! Сам Сципион… — узнал он прославленного полководца. — Но ведь у меня не было с ним никаких дел! На ячмень ему наплевать — консулы вечно грызутся между собой и завидуют друг другу — ему даже выгодно, что голодные кони не так быстро понесут Фульвия к славе. Или ему донесли, что мои обвинения против Авла Секунда, которому я был должен сто тысяч, — лжесвидетельство?! Но это уже не изгнание, а Тарпейская скала! Эх, и почему я тогда не пожалел его? Ведь хотел же, хотел!..»

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове побледневшего Луция. Он уже видел перед собой отвесный утес на берегу Тибра, с которого сбрасывают государственных преступников, как вдруг следом за консулом в храм вошел городской претор.

Эмилиан подошел к ожившему при его виде Луцию и сказал, оглядываясь на претора:

— Похож! Они что — близнецы?

— Рождены в одночасье! — воскликнул претор.

Лицо Эмилиана смягчила довольная улыбка.

— Близнецы — счастливая примета! — веско сказал он. — Не будь Ромула с Рэмом, не было бы и Рима! Сами боги дают нам знак своей благосклонности.

Луций понял, что его привели сюда вовсе не для того, чтобы сбрасывать с Тарпейской скалы или изгнать из Рима. Склонившись перед консулом, он елейно произнес:

— Ты — достойный сын Эмилия Павла!

Претор из–за спины консула сделал предостерегающий знак, но Луция уже ничто не могло остановить.

— Весь Рим знает, что он тоже свято верил в приметы! — зачастил он. — Когда перед войной с македонским царем Персеем дочь встретила его криком: «Папа, Персея больше нет!»— имея в виду издохшую собачку, по кличке Перс, твой отец так обрадовался, что, не мешкая, повел войска в бой и одержал решительную побе…

Луций поднял глаза на консула и осекся.

Лицо Эмилиана было багровым.

Проклятье! Как он мог забыть то, о чем знает весь Рим: Сципион Эмилиан не выносит, когда при нем говорят о его родном отце, потому что в юности предал его, перейдя в более славную семью Сципионов. И его бедный отец Эмилий Павел умер от тоски в полном одиночестве…

Но Луций не был бы Луцием, если бы не нашел выхода из этого щекотливого положения.

— Но еще больше ты достоин славы своего великого деда, Сципиона Африканского! — повысил он голос и с облегчением увидел, как разглаживаются морщины на лбу консула. — Всему миру известно, что свои поступки он объяснял прямыми советами богов! И мне вовсе не кажется нелепым слух, — на всякий случай прибавил от себя Луций, — будто его отцом был сам Юпитер в облике исполинского змея!

— Ну–ну, так уж и Юпитер! — засмеялся повеселевший Эмилиан и с одобрением оглядел Луция: — А ты понравился мне, Гней Лициний, хотя и бросил тень на мою бабку!

— Но я не Лициний! — улыбнулся в ответ Пропорций. — Меня зовут…

— Прощай, Гней! — перебил его консул и, глядя на обескураженное лицо Луция, доверительно добавил: — Через несколько часов мне уезжать на войну, а сегодня — Луперкалии1, надо бы и богам, по традиции, воздать почет и немного развлечься перед работой, а?

— Да–да, конечно…

Луций почтительно проводил взглядом Эмилиана до самого выхода и поднял на претора удивленные глаза:

— Он назвал меня Гнеем Лицинием… Что бы это могло значить?..

— Это значит, что ты счастливый человек, Гней, раз тебя заметил такой человек!

— Но я — Пропорций! — воскликнул окончательно сбитый с толку Луций. — Луций Пропорций! Или ты… забыл меня?

— Я помню!

Претор жестом приказал ликторам удалиться.

— Я прекрасно помню, — продолжил он, оставшись наедине с Луцием, — о той небольшой услуге, которую ты оказал мне, когда я, м–мм… нуждался в некоторой сумме. Не забыл я и о своем обещании вспомнить тебя, если в сенате вдруг появится свободное место!

— Неужели ты вызвал меня, чтобы предложить мне его?! — не поверил Луций.

— Ну, не для разговора же о бедном Авле Секунде и полуголодных лошадях конницы Фульвия Флакка! — усмехнулся претор, не сводя глаз с Луция.

«О боги! — похолодел тот. — Ему все известно…»

Удовлетворившись впечатлением, которое произвели на Пропорция его слова, претор сказал:

— Запомни, то, что я тебе сейчас скажу, — дело государственной важности! После нашего разговора ты получишь подписанную лично мной подорожную легацию на имя Гнея Лициния. Согласно ей, жители Италии и наших провинций обязаны будут предоставлять тебе повозки, упряжных животных, продовольствие, принимать к себе на ночлег…

— Я готов делать все это на свои деньги! — воскликнул Луций.

— Забудь о своих прежних частных поездках! — остановил его претор. — С этой минуты ты не просто торговец, а посланник великого Рима!

— Куда я должен ехать? — с готовностью спросил Луций.

— В Пергам.

— Когда?

— Сегодня. Не позднее полуночи.

— И что я должен сделать там?

Претор загадочно прищурился:

— Внешне твоя миссия будет выглядеть скромно. Скажем — закупка партии оливкового масла для… армии Фульвия Флакка! Ты ведь уже имел дело с ее казначеями!

Луций смущенно кашлянул в кулак.

— Главной же твоей целью, — продолжал претор, — будет войти в доверие к царю.

— К Атталу?!

— Не забывай, что ты посланник не какой–то там Вифинии, а самого Рима! — назидательно заметил претор. — Но не думай, что это будет так просто, однако, и не так сложно: в Пергаме среди знати немало наших друзей. Они помогут тебе попасть во дворец.

— Да я подкуплю всю стражу, залью золотом каждую щель в дверях дворца, но проникну к Атталу! — пообещал Пропорций.

— Именно поэтому я и позвал тебя. Кстати, местная знать окажет тебе эту услугу и без золота, отдай его лучше наемным убийцам или рабам: пусть найдут брата царя по имени Аристоник и убьют его. Во дворце же ты сделаешь главное: постараешься убедить Аттала завещать свое царство Риму. Привезешь такое завещание — и ты сенатор!