Книга Провидение - Валери Тонг Куонг

– Ты ему очень нравишься.

Что? Погоди-ка, Лори, давай потише, а то ведь так можно и сердечный приступ схлопотать в одиннадцать лет, верно?

– Кто тебе это сказал?

– А сама-то как думаешь?

Мне так жарко, что я могла бы грохнуться в обморок, но я концентрируюсь, бросаю в битву все свои силы. Держаться как можно непринужденнее. Выходит, вчера мне не приснилось, когда я поймала на себе его взгляд?

– Он хочет гулять с тобой.

– Ладно, я согласна.

Надо быть чокнутой, чтобы сказать нет! Рука Антонена в моей. Мы снимемся в фотоавтомате, щека к щеке, и его веснушки отпечатаются на моей коже. Буду уходить вместе с ним из школы. Он объяснит мне математику. Я стану лучшей в классе, и все благодаря ему. Он будет моим первым и последним – самая прекрасная история в коллеже. Антонен и Прюданс, Прюданс и Антонен.

– Не слишком-то увлекайся, – продолжила Лори. – Гулять-то с тобой он хочет, но есть условия.

– Вот как?

Я могу даже отдать ему свою авторучку с посеребренным пером, самое ценное, что у меня есть. В любом случае, все мое принадлежит ему – это мое представление о паре.

– Вот первое: дашь ему себя щупать – сиськи и все такое. А второе: это должно остаться в секрете.

Шум школьного двора вдруг смолкает. Я слышу только кровь, которая стучит в висках.

– Это значит, – продолжает Лори, – что при других вы ничего показывать не будете. Будешь вести себя как раньше, без изменений. Вроде как между вами и нет ничего. Эй, Прюданс, ты меня слышишь?

В моих глазах вспыхивают фейерверки – белые, зеленые, желтые. Прюданс вся обмякает. Лори бросается ко мне и подхватывает, когда мои ноги подламываются. Одной рукой прижимает меня к стене, другой шлепает по щекам. Она не из тех, кто теряет хладнокровие. Ей не нужно, чтобы в это вмешался школьный надзиратель.

– Слушай, – заключает она, – похоже, предложение тебе не подходит. Я всего лишь хотела оказать тебе услугу. Но раз тебя это не интересует, тем хуже. Хотя, если хочешь мой совет, подумай все-таки. Немало девчонок хотели бы гулять с ним.

Звенит звонок, отскакивая от стены к стене. Начало урока французского.

– Пора идти, Прюданс.

Виктуар исчезла, но после нее остался запах, затопивший всю комнату. Я открываю окно, к черту кондиционер. Вливается воздух, проникает повсюду, вычищает мой кабинет от присутствия Виктуар, вытесняет ее, стирает. Этого недостаточно. Меня подташнивает. Мой взгляд уже не отрывается от оранжевой обложки документов. Мозг заклинило, у меня только одно слово в голове, которое лает, лижет меня, кусает: псина. Я встаю и иду к стене. Над упраздненным камином – старинное зеркало, купленное Кларой. Подхожу к нему. Наклоняюсь. Вспоминаю о замечании Итали. Я в самом деле красивая? Мои волосы заплетены туже, чем обычно, и собраны в узел, чтобы справиться с жарой. Неужели я схожу с ума? Тяну носом, запах меняется. Он меня пугает. Я сама себя пугаю. Закрываю окно; запах растекается, обволакивает меня, уплотняется: это уже не духи Виктуар, это зловоние отречения от себя. Я воняю трусостью. Как я не почувствовала этого раньше? Мне стыдно. Стыдно перед теми, кто верил в меня, перед теми, кто верил, что любит меня. Стыдно перед мамой, перед дедушкой. Стыдно перед детьми, которых у меня никогда не будет, клянусь.

Я складываю документы в стопку. Мне остается написать короткое обобщение, но мне уже плевать, пускай Клара берет, что есть. Она разозлится, пригрозит уменьшить мой бонус. Очень хорошо. Что бы мне упомянуть в своем заявлении об увольнении? Трижды ничего: то есть самое главное. Излишек. Боб. Набросать несколько фраз, которые я вручу ей в собственные руки, потому что она должна зайти за документами. Это избавит меня от ожидания ответа по почте. Как она отреагирует? Возможно, пожмет плечами. Не строй себе иллюзий, Прюданс. Она не узнает ничего нового, поскольку ей и так уже все известно. Мое единственное утешение в том, что она обо мне пожалеет: с некоторой точки зрения, я незаменима.

Я закрыла свой ежедневник, когда зазвонил телефон, и рефлекторно сняла трубку.

– Прюданс?

– Клара, это ты?

Я ее едва узнала. У нее была такая дикция, словно ей в рот засунули кляп.

– Прюданс, произошло что-то ужасное.

А-а. Боб попал под грузовик? Ты сломала ноготь? Потеряла солнцезащитные очки, забыла банковскую карту в банкомате, и ОЧЕНЬ опаздываешь, так что звонишь мне, чтобы я принесла тебе документы к месту встречи?

Бедная Клара, тебя ждет разочарование.

– Прюданс, ты меня слышишь? Мне трудно говорить.

– Слышу, Клара.

– Я в больнице.

– Прости?

– В боль-ни-це! – кричит она, раздражаясь. – У меня ЧУДОВИЩНАЯ аллергия. Я распухла, стала раза в три толще и вся покрылась красными пятнами.

– На что аллергия?

– На фиалку, в общем, похоже на то, это может быть только она. Я купила себе макарон у Адорé, дурацкая затея, короче, неважно. Господи, я похожа на чудовище!

– Мне жаль.

– Ладно, Прюданс, я звоню не для того, чтобы меня жалели, – выговаривает она с трудом. – Проблема в том, что я не смогу прийти на эту встречу насчет «Реальпрома». Вместо меня пойдешь ты.

Потрясение лишает меня дара речи.

– Прюданс, ты здесь? Ну же, не беспокойся, я уверена, что ты прекрасно справишься.

Она говорит со мной, как мать с ребенком, который впервые один едет на автобусе.

– Объяснишь ситуацию Версини. Скажешь ему, что уже к вечеру я буду на ногах. Что со мной можно связаться по мобильнику.

Мысли скачут в моем мозгу со скоростью мячика для сквоша. Ситуация только что радикально изменилась, Прюданс. Введи новые данные и быстро переформулируй задание. Похоже, момент настал.

– Прюданс? Скажи что-нибудь. НАДО провести эту встречу. Какие-то проблемы?

Думать быстро. Соображать.

– Никаких проблем, Клара. Надо только уточнить с тобой одну деталь.

Я встретила Антонена у дверей класса. Он остановил меня жестом. Удостоверился, что мы одни. Точнее, что никого из коноводов поблизости не было, ни Лори, ни Стана (ее мальчишеского эквивалента), и никого из их приближенных. Одна его прядь свешивается на левый глаз: он похож на парня из американского сериала, который мама смотрела еще до того, как мы переехали. До чего же красив. Рядом с ним я чувствую себя совсем маленькой. Совсем черной. Понимаю, почему у него нет желания выставляться напоказ вместе со мной. Найдутся толпы девчонок, которые больше подходят ему. Светлоглазые, с прямыми волосами, а не черномазые с прической под «Джексон Файв».

– Лори тебе сказала? – шепнул он.

Не важно. Блондинкам, должно быть, не хватает доводов, и вот вам доказательство. Антонен ждет моего ответа.