Книга Частное расследование - Фридрих Незнанский

Схватив жетоны и пирожные, Настя мгновенно исчезла.

Официант собрался тоже отойти, но Турецкий поманил его.

— Кто там сидит, у меня за спиной? — спросил Турецкий вполголоса.

Марина, услышав вопрос Турецкого, удивленно посмотрела на него, а затем, вместе с официантом, пристально взглянула на подозрительного посетителя.

— Клиент, — вполголоса ответил официант. — Известный человек, — добавил он уважительно.

— Следит за нами, — спокойно констатировал Турецкий. — Нет?

— Нет-нет! — улыбнулся официант. — Он не следит. Следить не может. Он — слепой.

Турецкий посмотрел опять в дальний угол и понял: да, слепой.

Официант улыбнулся, сдержанно, понимающе, и исчез.

— Пойдемте в бар, Марина, — Турецкий говорил очень тихо. — Наверно, он слепой, но не глухой. И мне его соседство неприятно.

6

Они сидели за отдельной стойкой бара, рассчитанной только на двоих.

— Я помогу, конечно, вам: вы симпатичны мне, — улыбнулась Марина Турецкому. — Но это вам обойдется недешево, куда дороже ресторана. Возможно, это будет стоить вам жизни.

— Дороговато, что и говорить. Но я согласен.

— Я, видно, не ошиблась в вас, — Марина помолчала, скорее всего, собираясь с мыслями. — Ваша версия, которой вы поделились со мной, безупречна. Если, конечно, исходить из фактов, известных вам. Но вам известно далеко не все. — Марина явно осеклась, колеблясь, не решаясь продолжать.

— Что мне известно далеко не все, я первый раз узнал еще в детском саду. У вас есть новые факты?

— Есть.

— Я слушаю.

— Пожалуйста, — Марина наконец решилась. — Вот вам новые факты. Отец мой, Грамов Алексей Николаевич, являлся не только к Оле. Но и ко мне.

— Он приходил один?

— Один, один.

— Когда в последний раз он приходил?

— Позавчера.

— Все с тем же? Уговаривал…

— Да. Убеждал покончить жизнь самоубийством. И Настеньку убить.

— Но вижу, все ж не убедил?

— Да уж, как видите. Пока.

— И много раз он вам являлся? За все время, прошедшее с его кончины?

— Наверно, более десятка раз, — Марина помолчала. — Я ничего не знаю: политика, мафия, деньги, — ничего. У меня есть только работа и дочь. И. это все. Кому нужна моя смерть, смерть Настеньки?

— Не знаю. Этого я не знаю. Кому-то, выходит, нужна. Она, я повторю, нужна тому, кто считает, что ваша сестра поделилась какой-то своей ценной информацией с вами.

— Кто? Ольга? Доцент кафедры физической географии в университете? Какая у нее может быть информация? Волга впадает в Каспийское море? Она открыла новый остров в море удовольствий? Ну хорошо. А Настенька при чем тогда? Настеньку-то я ведь тоже убить должна! Ее-то из-за чего? Мне Ольга, пусть, доверила секрет ужасный, как добывать наркотики из мыла, соли, спичек. А я возьми и расскажи про все ребенку шести лет? Еще один носитель тайны. Так?

— Подумайте, повспоминайте, Марина. Разгадка быть должна. Чудес-то не бывает. Неужели вам самой не интересно, из-за чего вас хотят убить? Ведь вы женщина — должны быть любопытны.

— Да я уже давно гадаю. Все жилы измотала.

— И что ж вы нагадали? К какому выводу пришли?

— Да к очень неожиданному выводу я пришла. Вам это, видимо, покажется нелепым, но тем не менее вот так: на основании этих многих встреч с отцом, точнее, с призраком — отца, я убедилась — это мой отец. Точнее, его призрак. Нет сомнений.

— Чистая работа. А как он, кстати, выглядел?

— Да точно так же, как в гробу. Закутан в саван.

— А, значит, вы лица-то не видали!

— Лица я не видала.

— Вот я и говорю — закутайся в саван и начинай вещать. От имени кого угодно. Хоть от Горбачева. А хоть от Брежнева.

— Во-первых, призрак был не человек, а лишь останки, замотанные в саван — вот таких размеров, — ну как большая кукла.

— Механика. Вот вас и провели.

— Механика? Да что вы! Не-е-ет! Меня, родную дочь. Нет. Ольгу и меня тут обмануть, поверьте, невозможно. Есть много вещей, которые знаем только мы. Не то что там какие-нибудь тайны, а бытовуха, мелочь. Ну, например, как я сломала в детстве табуретку и что сказала мама, провожая Ольгу в школу, в первый класс. Таких деталей — пруд пруди. В каждой семье. Кто это может знать?

— Самовнушение. Они к вам подсылали экстрасенса. Вы сами же подсказывали верные ответы. Тут может быть что-то вроде гипноза!

— Нет-нет! Не может быть! Он мне давал ответы на вопросы, такие, на которые ответить правильно мог только он. Вот, например, когда родился мой дедушка, как он на бабушке женился. Это я узнала всего дней десять как — и от него, от призрака.

— Да это ваша собственная же фантазия.

— Да? Хорошо. А вот свидетельство о рождении Настеньки, которое хранилось где-то у него. На полках, в кабинете. Он сразу мне сказал где. И точно. Еще, к примеру, он сообщил, что у него была заначка, нет, не от матери, а так, на черный день. Семьсот пятьдесят долларов. И снова точно. Так и есть. Семьсот пятьдесят. Что, это тоже я сама себе внушила?

— Может быть, и так. Вы это сами знали, но не знали.

Тут как бы поле. Информационное. Люди предсказывают будущее. Или пропавших ищут. По фотографиям. Ведь в человеке много чего заложено, о чем он сам не знает.

— Вы в это верите: биополя там, аура, карма, снежный человек, сглаз, порча, инопланетяне? Допустим даже так. Все это есть, пускай. Но приходить ко мне, являться. Ради чего? Вы верите? Ведь это ж чушь!

— Вот в чушь-то я как раз довольно сильно верю!

— А в то, что мертвые приходят к нам; чтоб утащить к себе?

— Решительно не верю!

— А это вот напрасно. Мировая литература, фольклор, сокровищница глобального человеческого опыта, все это море книг набито выходцами с того света! Что-то это значит?

— Что-то — да. Для вашей профессии. Не для моей.

— Нет-нет, для вашей тоже. Мертвым порой бывают открыты фрагменты нашего земного будущего: кусками, отпечатками. «Будущее отбрасывает тени», — у Кемпбелла, не читали?

— Грешен, не читал. Но будущим интересуюсь активно.

— Сегодня под утро они приходили ко мне втроем — отец, Оля и Коленька.

— Опять уговаривали? — Турецкий провел пальцем по горлу.

— Конечно. Но среди прочего Оля сообщила мне, что сегодня после ее похорон я пойду в ресторан со своим будущим мужем. Я не поверила ей. Теперь частично верю: я в ресторане. Как это вам?