Книга Господин Счастливчик - Джеймс Суэйн

Босой остановился перед машиной Валентайна. Он сжимал в кулаке бутылку минералки. Валентайн весь подобрался, опасаясь, что сейчас она полетит в его ветровое стекло. Но босой вытащил зажигалку, выдохнул и щелкнул ею. Оранжевый огненный шар вырвался из его рта. Босой хотел повторить фокус, но Валентайн достал бумажник и поманил его к себе.

— На вот, — воскликнул он, вложив ему в ладонь пять долларов. — И проваливай, пока нас всех тут не подпалил!

Босой потрусил прочь, едва увернувшись от мотоцикла, петлявшего по дороге. Валентайн слегка надавил на газ, машина прокатилась несколько метров, и движение снова остановилось. Он убил целый день на поездку из Палм-Харбор в Ки-Уэст и теперь любовался солнцем, качающимся на верхушках пальм.

В окно постучала цветочница-кубинка. На ломаном английском предложила цветы на все случаи жизни: для именинников, юных любовниц, даже подозрительных жен. Впервые за день Валентайн улыбнулся.

— Я ищу «Корал-Хаус». Он где-то рядом с Дюваль, да?

Она махнула в сторону следующего квартала. Указатель закрывала растяжка с рекламой фестиваля, который начинался через день. Помятый автобус «Фольксваген» вклинился перед ним. Крышка капота у него была снята, чтобы мотор не перегревался.

— В конец улица, — крикнула цветочница. — За заросли гибискуса. Там «Корал-Хаус».

— Gracias, señorita.[13]

— Цветов не хотите купить?

Валентайн покачал головой.

— Может быть, есть женщина, который вам тайно нравится.

Поток машин наконец двинулся с места. Валентайн нахмурился и нажал на газ.

Валентайн подарил Джерри и его жене неделю отдыха в «Корал-Хаус». Анафему казино Лас-Вегаса они оба перенесли тяжело. Пока Иоланда сидела с ребенком, Джерри оставался единственным добытчиком. Потеряв работу, он оказался в весьма затруднительном положении. Ему было тридцать шесть лет, и всю жизнь он зарабатывал, неизменно нарушая закон. Не считая того, что держал бар, который служил прикрытием для букмекерства.

Идя по дорожке, Валентайн с радостью отметил, что выбрал приятное место. Старый двухэтажный дом в викторианском стиле с верандой по всему периметру и видавшими виды креслами-качалками. Стойка администратора примостилась сразу за входной дверью. За ней сидел аккуратный человечек. Он пил травяной чай и вел подсчеты в чековой книжке.

— Добрый день, — приветствовал Тони администратор, подняв глаза.

— Здравствуйте.

— А вы… господин Валентайн?

Странно, этого человека ему арестовывать не доводилось.

— Совершенно верно. Откуда вы знаете?

— Вы с сыном похожи как две капли воды. Они наверху. В седьмом номере.

Валентайн поблагодарил и вскарабкался по винтовой лестнице на второй этаж, притормозив на полпути, чтобы полюбоваться развешанными по стенам черно-белыми фотографиями старого Ки-Уэста. С нескольких на него смотрел седой загорелый Эрнест Хемингуэй. Как-то приехав сюда на экскурсию, Валентайн зашел в дом Хемингуэя. Уютно и никакой мишуры — дом произвел на него сильное впечатление.

Седьмой номер оказался в самом конце коридора. Он легонько постучал. Ответил голос его сына:

— Не заперто.

Валентайн открыл дверь и вошел. Джерри стоял, склонившись над кроватью, и пытался поменять подгузник двухмесячной дочке. Девочка брыкалась и громко выражала свое недовольство. Джерри был на грани нервного срыва.

— Дай покажу, как это делается, — сказал Валентайн.

Назвать девочку в честь умершей жены Валентайна предложила Иоланда. Джерри все время твердил, что его жена — экстрасенс, и в этом случае оказался прав. Малышка пошла в бабушку: нежное фарфоровое личико, черные волосы и пухлые губки. Держа ее на руках, Валентайн всякий раз ловил себя на том, что безгранично счастлив и в то же время невероятно печален. Он пощекотал внучкины пяточки, чтобы она перестала плакать, и поменял подгузник. Джерри поднял ее.

— Дедуля у нас классный, да?

— Я подгузник поменял, мне и на руках ее держать, — заметил Валентайн.

— Конечно, конечно. Только пообещай, что не укусишь ее.

— Очень смешно.

Джерри передал дочку Валентайну.

— Так что у тебя там? Ты по телефону такой был — я думал, ты в лотерею выиграл, но потом вспомнил, что ты азартные игры не уважаешь.

Валентайн прижал девочку к груди. И понял, что внуки — самое великое изобретение на свете. Одно удовольствие — и никакой головной боли.

— Вчера мне представилась уникальная возможность. И тебя это тоже касается.

— Ну, я весь внимание.

Из ванной вышла Иоланда и поцеловала свекра в щеку. На ней были белые шорты и мужская рубашка. Выглядела она ослепительно. Его сыну повезло жениться на удивительной девушке. Она была врачом. Но главное — она мирилась с глупостями Джерри, что в глазах Валентайна делало ее святой.

— Еще раз спасибо за этот отдых, — прощебетала Иоланда.

— Да, пап, — подхватил Джерри. — Спасибо.

Валентайн передал девочку Иоланде.

— Мне надо с сыном поговорить. Ты не будешь против, если мы исчезнем ненадолго?

Она взглянула на Джерри. Отпуск явно пошел им на пользу, и в глазах Джерри блеснули озорные огоньки.

— Только не задерживайтесь.

Джерри всегда любил зрелища. Поэтому Валентайн не удивился, когда они очутились на пирсе в конце Дюваль-стрит, где в лучах заходящего солнца выступали уличные артисты. Тут были жонглеры, музыканты и гибкая акробатка, испещренная татуировками на библейские сюжеты. Но внимание зрителей было приковано к тощему пареньку с четырьмя дрессированными кошками. Все они были рыжими и худыми, как их хозяин. Кошки прыгали через обруч и звонили в колокольчики, за что получали награду: крошечный кусочек мяса. Казалось, что они вот-вот упадут бездыханными, и Валентайну захотелось купить им еды, но он сдержался и бросил десять долларов в шляпу дрессировщика.

— Ты такой доверчивый, — сказал Джерри, когда они пошли дальше.

— Да?

— Этот парень разъезжает на «Мерсе».

— А почему он такой худющий?

— Фишка такая. Люди его жалеют. И его кошек тоже. А он зашибает будь здоров.

Смеркалось. Толпа рассеивалась. Валентайн и Джерри остались на пирсе одни. Они уплетали шоколадное мороженое, купленное в палатке. Джерри откусил кончик рожка и высасывал мороженое через получившееся отверстие.

— Не хочешь вернуться и снова работать на меня? — спросил Валентайн.

Джерри дернулся, белая капля поползла по его подбородку.

— Ты серьезно?