Книга Запретный камень - Тони Эбботт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А на карте есть какая-нибудь цифра? – спросила Лили. – Вдруг ключ уже у нас, просто он спрятан на карте Вейда?
– Умница, Лил, – похвалила Бекка и склонилась над картой. Вейд вдруг заметил в ней еще одну особенность: когда она сосредоточена, ее губы выгибаются знаком «тильда»[4].
Доктор Каплан поднялся из-за стола.
– Умница, не спорю. Но на карте сотни цифр! Координаты, градусы… Сдается мне, дядя Генри должен был дать нам специальный ключ, указать цифры как-то особенно…
– Может, он так и сделал, – вмешался Вейд. – Вот, смотрите. – Он отогнул уголок карты, и все увидели карандашную надпись: «Happy Birth-day, Wade». – Мама говорила, что карандашом на манускриптах пишут не случайно: такая надпись сохраняется много лет, ее нельзя стереть ластиком. А день рождения – это цифры, кстати.
– Ни фига себе! – воскликнула Лили. – Вейд, когда у тебя день рождения?
– Шестого октября.
– Десятый месяц, шестое число, – подхватила Бекка. – Десять плюс шесть – шестнадцать. Выходит, для замены нужно отсчитывать шестнадцать букв. Попробуем?
Они взяли распечатку письма и отсчитали по шестнадцать букв от каждой буквы в первых двух словах. В итоге абракадабра «Lca guygas…» превратилась в другую абракадабру: «Mzo apiaoq…».
Даррел попытался прочесть ее вслух, но чуть язык не сломал.
– May-zo app-i-ay-ock?!
Лили посмотрела на Роальда:
– Не похоже на язык, да?
– Не похоже, – согласился тот. – Значит, подстановка неверна.
– Стоп! – сказала Бекка. – Если ваш дядя Генри так любит загадки и головоломки, то буквально всё в этой надписи должно быть подсказкой к ключу. Как насчет этой странной черточки посреди слова «Birth-day»? Может, это минус?
Вейд вгляделся в блеклую карандашную надпись.
– Да нет… Просто у них в Европе это слово так пишут. Да, пап?
Роальд удивленно поднял бровь.
– А может, Генрих хочет, чтобы мы вычли «day» из «birthday»? Не десять плюс шесть, а десять минус шесть? Попробуем с четверкой…
Они попробовали.
«Lca…» превратились в «The…».
– Это слово я знаю! – завопила Лили. – Получилось!
Доктор Каплан рассмеялся.
– Итак, число четыре. От каждой буквы в шифровке отсчитаем по четыре знака вперед, чтобы получить ту букву, которую ищем.
Он подтянул к себе блокнот Даррела и через пару минут предъявил ребятам результат:
B = S
L = T
A = E
U = R
S = N
T = C
E = D
R = F
N = G
C = H
D = I
F = J
G = K
H = M
I = O
J = P
K = Q
M = V
O = W
P = X
Q = Y
V = Z
W = B
X = L
Y = A
Z = U
– Если мы правы, то вместо B будет S и так далее. А если расшифровать все письмо, то получится…
Еще несколько минут доктор Каплан царапал что-то в блокноте. И наконец, закончив, отложил карандаш и взволнованно зачитал вслух:
Увы, нас Кракен пожирает,
Трагедий странных пробил час,
Храни Наследие Магистра,
Реликвий Дюжину найди,
Последний – ты.
У Вейда сжалось сердце. «Последний – ты». Фразы такого рода ничего хорошего не сулят, особенно если их зашифровывают. А остальные слова? Трагедии? Наследие? Реликвии? К чему все это?
– Магистр – это вроде мага? – поинтересовался Даррел.
Доктор Каплан покачал головой.
– Скорее, вроде наставника. Это звание. Как профессор.
– Но мы же не зовем тебя магистром, папа?
– А кракен? Что еще за кракен? – спросила Лили.
– Кракен похож на гигантского кальмара, – сказала Бекка. – Морское чудовище. Если верить легендам.
Вейд удивленно поморгал. Откуда она знает такие вещи? Подстановочные коды, кракены… Оттого, что много читает – или она просто гений? В любом случае не такая как все…
– А как ваш дядя вчера мог знать о трагедиях, которые случились только сегодня утром? – спросила Лили.
– Ты о чем? – не понял Даррел.
– Да все же в курсе! В сети только это и обсуждают. Взгляни! – Лили открыла на планшете сайт с новостями и прокрутила страничку вниз. Следом за новостями политики шло сообщение о рухнувшем в центре Рио-де-Жанейро здании – с фоторепортажем, конечно. Ниже сообщалось, что в Средиземном море затонул огромный танкер с нефтью. – Как-то странно, что они совпали с посланием вашего дяди, да? Или, по-вашему, это не трагедии?
Лили обвела взглядом всех по очереди.
– Конечно, трагедии, – согласился доктор Каплан, глядя на экран планшета. – Но я не уверен, что…
– Позвони ему, – предложил Вейд. – Позвони дяде Генри и спроси, что он имеет в виду.
– Конечно, дядя Роальд! Надо позвонить, – присоединилась Лили.
Доктор Каплан посмотрел на часы.
– В Берлине на семь часов позже. День. Он должен быть дома… Ладно.
Роальд Каплан достал из кармана мобильный, вспомнил, что тот разрядился, поставил аппарат на зарядку и взял трубку домашнего телефона. Набрал номер, включил громкую связь и положил трубку на стол.
После пяти долгих гудков ответил женский голос. По-немецки. Доктор Каплан заговорил:
– Добрый вечер, я хотел бы поговорить с господином Фогелем. Это очень срочно.
Трубка долго молчала.
– Найн, – раздалось из нее наконец. – Нет. Херр Фогель нет. Я – фрау Мюнх. Эконо-мист-ка.
Женщина говорила по-английски с сильным немецким акцентом. Вейд даже не сразу понял ее.
– Экономка, – прошептал он.
– Можно оставить для господина Фогеля сообщение?
– Не-мож-но.