Книга Вид транспорта - мужчина - Людмила Милевская

— Эмилия, прекрати! — крикнул он с ленивой небрежностью. —Своими капризами ты запарила всех уже.

Девица остановилась, испепелила пижона взглядом, ееочаровательный ротик слегка приоткрылся и.., выплюнул затейливую ипродолжительную площадную брань.

— Иди ты на х..! — в заключение сказала она и дерзкоподбоченилась.

Казалось бы, и все услышанное не новость, и место, куда былпослан пижон, традиционно вполне, но Денисию словно громом сразило. Диалогмолодых людей открыл ей глаза: оказывается, у них все то же, у этих богатых. Идаже не то же, а хуже. Подруга Денисии, известная матерщинница Ларка, вряд лисмогла бы так ловко припечатать обидчика словом, а вот эта принцесса смогла. Ине покраснела.

А что же пижон? Не повел и ухом — привык.

Лишь сказал:

— Эмилия, хватит, не порть мне вечер.

Принцесса же не унималась.

— Ах, вечер не портить тебе? — закричала она. — Ах, вот вчем дело! Какой потрясающий солипсизм!

А я-то думала, что интересна тебе, ты же печешься лишь освоем вечере!

И девица разразилась новым потоком площадной брани.Временами она вставляла ученые словечки — это говорило о том, что каких-никакихзнаний она Солипсизм — признание единственной реальностью только своего"я", индивидуального сознания, отрицание существования внешнего мира.Здесь — высшая степень эгоизма. все же успела нахвататься. И так и сяк, украшаясвою речь матерными словами, она втолковывала молодому человеку, кто он есть насамом деле. Сводилось все к одному: он эгоист, а она его жертва.

Пижон не возражал. Он терпеливо слушал, а когда принцессазамолкла, иссякнув, рассудительно сказал:

— Эмилия, пожалуйста, давай вернемся за наш столик испокойно поговорим. Глупо выносить личные отношения на суд улицы.

Казалось бы, дельное предложение, но его благоразумиеокончательно взбесило принцессу.

— У нас уже нет отношений! — взвизгнула она. — Ты менянедостоин! Я лучшая топ-модель России! Меня в Америку приглашают! Три контрактана выбор…

Пижон захохотал:

— Не смеши, там таких валом и за гроши все корячатся. Тебеэто не подойдет, ты же у нас гоп-стопмодель с большой дороги, у тебя же один разговор:пистолет к виску и на бочку брюлики. Там так не принято.

— Ах, вот ты как, негодяй! Не смей, так со мнойразговаривать!

— Всего лишь правду сказал.

— Правду? Найди себе… Найди себе…

Подбирая, кого бы ему присоветовать, красотка впервыеоглянулась вокруг и с удивлением обнаружила, что на улице она не одна: мимо, неостанавливаясь, шагали прохожие, а Денисия на пару со швейцаром исполняли рользевак.

Вдруг поймав на себе презрительный взгляд принцессы, Денисиясловно очнулась, смутилась, вспомнила про тележку и поспешно ретировалась.

— Найди себе вот такую колхозницу и издевайся над ней,говори свою правду! — мощно ударило ей в спину.

Денисия даже споткнулась, оглянулась зачем-то испуганно и(вот беда) встретилась взглядом с пижоном. Он посмотрел на нее как на пустоеместо и ответил принцессе:

— А что, это идея. Думаю, что ничем эта девица не хуже. Еслина нее повесить столько бриллиантов, сколько их повесил лично я на тебя…

Продолжить ему не удалось. Принцесса с воплями: «На, возьми,подавись!» — принялась срывать с себя драгоценности.

Тут уж терпение покинуло молодого человека.

Он прикрикнул:

— Эмилия, хватит!

Но Эмилия окончательно завелась.

— Догони ее, догони! — кричала она, протягивая мужчинесодранные с себя бриллианты. — Подари этой дурочке, пусть от счастья уписается,а я не такая идиотка, чтобы тебя ублажать!

Что было дальше, Денисия не видела — ноги несли ее туда,куда глядели глаза, а глаза глядели только вперед. Когда и принцесса, и пижоностались далеко позади, Денисия вздохнула с облегчением, сдвинула с глаз платок(он постоянно сползал) и с унылой бодростью завела шарманку:

— Беляши! Пирожки! Не зевай! Подходи!

Вдруг на ее плечо мягко легла рука, неожиданно прозвучалвопрос:

— Горячие пирожки, красавица?

Денисия оглянулась — пижон. Воротник его элегантного пальтобыл приподнят, и он все пытался спрятать в него от злого ветра лицо,раскрасневшееся на морозе. Пижон был очень симпатичный, но Денисия, шмыгаяносом, ответила холодно:

— Пирожки как пирожки. Зачем вам они? Вы же в ресторанахедите.

— Возможно, но с чего-то надо начать разговор, вот и спросилпро пирожки, что ж тут плохого?

Денисия просверлила его подозрительным взглядом, мысленноотметила, что очень знакомое лицо, и спросила:

— А зачем вам со мной разговор начинать?

Пижон не растерялся:

— А может, вы мне понравились и я вас в клуб пригласитьхочу.

Глаза его смеялись, но губы были серьезны. Денисия смутиласьи не знала, что отвечать, но и грубить не хотелось. Парень если и издевается,то делает это не обидно.

Словно подслушав ее сомнения, он мягко попросил:

— Правда, я собирался поужинать, но моя девушка устроиласкандал и ушла. Может, вы составите мне компанию? Буду очень рад.

Денисия смущенно поправила платок:

— Да куда же я в таком виде? И работа у меня, пирожки…

Она вдруг наткнулась на его равнодушно-презрительный взгляди осеклась.

— А пирожки я у вас все куплю, — с ухмылочкой (вот, мол, какя тебя осчастливил) сказал пижон и спросил:

— Кулек в продаже имеется?

— А как же, — возвращая себя в прежнюю роль, бойко ответилаДенисия, — у нас торговля цивилизованная, найдется вам и кулек.

— Вот и положите мне, пожалуйста, в него все пирожки, —вежливо попросил молодой человек.

— Что же вы будете с ними делать? — удивилась Денисия,насчитывая тридцать штук.

— Голодным отдам.

Когда он расплатился, Денисия аккуратно накрыла крышкойтермос и, довольная, покатила тележку по улице, звонко выкрикивая:

— Не зевай! Налетай! Подходи!

— Как же так? — удивился пижон. — Вы же мне обещали!

Он догнал Денисию и, одной рукой прижимая к себе доверхунабитый пирожками пакет, другой — сердито потянул ее за рукав: