Книга Греческий огонь. Книга 3 - Никос Зервас

За его спиной раздался хлопок распорядителя! Проклятье! Это был знак похищения дамы. Ваня совсем забыл, что кавалер, перехвативший предмет чужой партнёрши, имеет право на внеочередной круг с ней! И не просто имеет право, а обязан танцевать!

Телепайло, подмигнув Ивану, отступил на шаг, перепоручая другу златокудрую красавицу. Царицын виновато улыбнулся Асе: прости мол, такая вот ерунда приключилась. Ася кивнула и отошла к стене.

А златокудрая приняла цветок, небрежно вонзила его в пышную причёску. Ваня приветствовал её поклоном, она оттветила кратким, немного надменным реверансом. Да и улыбка, скользнувшая по белому личику девушки, показалась Ване снисходительной. «Странное какое лицо… будто знакомое».

Царицын двинул уголком рта, предлагая даме руку…

О, здесь совсем другая манера! Ваня вмиг почувствовал мощную хореографическую школу, девочка явно училась бальным танцам у мастера и отработала технику настолько, что теперь могла играть оттенками движений. Каждую секунду Ваня тихо поражался всё новым её выдумкам: вот она, будто в нерешительности, задумчиво скользит ногой, словно невидимым коньком режет зеркало паркета, затем, вспыхнув, с резвостью ребёнка бежит, трепеща лентами, как крылышками, — глаза её расширяются, голова поднимается высоко…

И только теперь, когда белокурый локон взмывает над розовым ушком, Ваня примечает… деталь. В высшей степени неожиданную. Согласитесь, непривычно смотрится на девичьей мочке крошечный, телесного цвета наушник, от которого тянется прозрачный проводок, исчезая спиралью в густой причёске… Тут Ванька понял, почему ему знакомо её лицо.

«Это же… дочка президента!» — чуть не рухнул Царицын.

Всё перемешалось в голове бедного кадета, будто оглохший, он перестал слышать музыку — по счастью, время как будто зависло. Воздух налился сладостным гулом, громадный зал сделался похож на небывалый аквариум со сказочными существами: нежно-розовые рыбы с прозрачными, шевелящимися плавниками, узкие тёмные змейки, морские коньки — всё это медленно кружится под гроздьями мерцающих кораллов. Мир превратился в сказку. Вот она, русская царевна — таинственная «первая девушка» страны, которую не разрешают фотографировать… Никто, кроме близких, не знает её в лицо. Она здесь инкогнито!

А собой хороша… И какая-то загадка. Но что же? Что завораживает в этом резном, точно прозрачном профиле, в плывущем подъёме ресниц? «Братцы мои, я падаю», — Ванька вспомнил, на кого похожа. На великих княжон с любимых чёрно-белых фотографий.

Так, тут серьёзно. Смотри, пожирай глазами невиданное преспокойное достоинство, которого не встретишь у современных девочек. И рядом с нею — словно вырос Царицын, раздвинулись рёбра и плечи раздались, выпуская из-под кожи невидимые острые крылья. Большое, уверенное и требующее сердце забилось враскачку, как тяжкий таран. В его руке — тонкие пальчики судьбы. Не зря ведь платиновая лилия упала именно к его ногам… Он посмотрел на драгоценный цветок в её волосах. «Только — не упусти!» Ну уж нет. Он не выпустит этих пальчиков.

Девочка, конечно, не простая, а золотая… Да ведь и я не прост! — Ваня усмехнулся про себя: «Держите меня семеро!»

И он пошёл в атаку. Выждал мгновение, и в лёгкой звенящей паузе, провисшей, как шлейф, за очередным мазурочьим прыжком, когда удивительная партнёрша, склонив головку, замерла на десятую долю секунды, пропустив положенное па, чуть приблизил лицо к девичьему ушку и произнёс:

— Простите, мы с вами похожи в одном… Насмешливо дрогнула девичья бровь.

— В чём же?

— Во всём зале… только мы двое в масках, — многозначительно произнёс Царицын.

Зацепило: лёгкий румянец брызнул по щекам девушки.

— Разве моё лицо похоже на маску? Под кого же я маскируюсь?

— Сегодня вы накинули на себя шкурку Царевны-лягушки… Разве не так?

— По-вашему, я жаба? Очень мило.

Смеётся. Ещё не поняла всей глубины хитрой кадетской шутки:

— А вы тогда кто? Неужто Иван Царевич? Кадет покорно склоняет голову.

— Вы угадали.

Восторженный ужас во взгляде девочки.

— Представьте себе, меня зовут Василиса…

Они смотрят друг другу в глаза и не замечают, что тур уже пройден, их выносит на повторный круг — но разве можно без смены партнёра?! Ах, какой дерзкий пассаж… Что это значит? Распорядитель не поспевает вмешаться. Они выходят в новый тур вдвоём, неразлучны. Но что это? Кто посмел?

Стройный юноша в дымчатом фраке подскочил, пытается расцепить их пальцы! Ваня обернулся в гневе, увидел лицо Леонарда Рябиновского и побледнел от наглости поганого фокусника: «Куда лезешь? В морду захотел?» И в тот же миг прозвучал резкий, сухой хлопок. Лео с улыбкой разжимает кулак, и в его длинных смугловатых пальцах распускается лёгким султанчиком кружевной платок…

— Ах, это мой платочек! Откуда он у вас? Василиса смотрит потерянно.

— Не забывайте, я волшебник, — рассмеялся белозубый Лео, решительно преграждая Ивану дорогу.

Распорядитель подхватил Царицына под локоть и ласково потащил в сторону: «Простите, любезный друг, ваша дама похищена… таковы правила…»

Царицын не верил своим глазам.

В эту злую минуту к Ване подбежал кто-то, начал легонько теребить за руку и приседать, приглашая на новый круг…

Но Царицын не видел маленькой Аси, не видел, как растерянно и жалко стоит она возле него, понимая, что он не ответил на её приглашение на танец. Он не видел, как вмиг потухли и наполнились слезами красивые Асины глаза, как она опустила голову и побрела по роскошному паркету, всё дальше от него, всё дальше…

Ваня стоял красный от ярости. Грудь его часто вздымалась, он немигающим взглядом смотрел на Лео и президентскую дочь.

Ася тихо отошла в сторону. Потом ещё дальше, в самый угол.

Но вот и ещё одна девушка бежит к Царицыну через весь зал. Она пока ни с кем не танцевала, стояла у дальних колонн, вытянувшись в струну, пожирая Ивана чёрными, бездонными глазами. Наконец, дождалась: Царицын стоял один, растерянный.

Белла Буборц бросилась в атаку.

Однако…

Наперерез влюблённой воспитаннице решительно двинулась, отделившись от стены, любимая учительница Стелла Яновна. Да только что у неё с лицом? Ещё пару минут назад Стелла Яновна была весела и ласкова. С улыбкой поглядывала, как девочки в роскошных туалетах выстраиваются вдоль стены. Подмигивала Беллочке, ободряя.

А теперь…

— Куда?! А ну… наз-зад!.. — учительница вцепилась Беллочке в плечо намертво, больно.

— Я хочу… я буду с ним танцевать, — лепетала Белла. — Мы же условились…

— Исчезни ты, дура, — ненавистно произнесла Стелла Яновна. — Куда ты лезешь с такой рожей, уродка? Мальчик вырос. Ты больше не нужна. Видишь, у него новая любовь… Так что вали отсюда и чем быстрее, тем лучше.