Книга Ночь Шрамов - Алан Кэмпбелл

Неттл крепко прижал к себе дочь. Быстро закрыл капюшоном лицо, ступил на мост и с громким стуком подбитых гвоздями каблуков направился в сторону храма.

Скорбящие столпились на мосту: одни стояли в тишине, другие перешептывались, разбившись на маленькие группы. Трепещущие на ветру сутаны расступились дать дорогу пришельцу: одежды из шелка и бархата, великолепно скроенные, тщательно уложенные в складки, которые трепетали на ветру, словно рябь на водной глади; и наряды попроще, но все непременно черного цвета. Большинство отвернулись при виде незнакомца, другие в знак приветствия склонили закрытые капюшонами головы. Вероятно, они сами пришли из Рабочего лабиринта. Не обращая ни на кого внимания, Неттл протиснулся сквозь толпу к воротам храма. Казалось, сердце сейчас пробьет ему ребра.

Он положил свою ношу на дальнем конце моста и задержался на мгновение пригладить выбившиеся из-под ткани волосы и смахнуть с савана ледяную корку.

Абигайль была такой же, как и несколько дней назад, когда спала в своей постели. Золотистые завитки волос лежали на щеках — казалось, она вот-вот глотнет воздух приоткрытым ртом и проснется. В такие моменты девочка выглядела спокойной и красивой, словно картинки, что она рисовала. Абигайль стала бы хорошей женой какому-нибудь работяге.

Неттл разжал кулак, задумчиво взглянул на три белых лепестка на ладони и положил их в складки савана. Когда ткань закрыла лицо девочки, она превратилась просто в одну из безмолвно лежащих фигур. Неттл еще долго стоял на коленях, Разглаживая складки замерзшей ткани.

Вокруг в ожидании столпились темные фигуры. Молчание нарушало лишь шипение газовых фонарей. Тридцать раз ударило сердце, и чья-то рука опустилась на плечо господина Неттла. Еще тридцать, и он обернулся.

Взгляд уперся в черный, блестящий от смазки меч церковного стражника. Неттл не мог разглядеть лица, которое казалось темным пятном на фоне света. На груди стражника сверкал Хранитель Душ — талисман Ульсиса. Чисто выбритое морщинистое лицо покраснело от мороза, а из-под шлема глядели заспанные глаза. Словно мачта, над головой стражника поднималось длинное копье.

— Разверни саван. — Стражник чихнул и вытер нос кожаной рукавицей.

Господин Неттл поднял глаза. Его лицо все еще скрывал капюшон, а руки сжимали белую ткань.

— Я должен всех проверить.

Бродяга не двинулся с места.

Теплое дыхание превращалось в облака пара на холодном воздухе. Охранник продолжал безразлично смотреть на пришельца, потом положил копье на мост и опустился на колени рядом с телом Абигайль. При движении стальные пластины на его плечах скользили, словно чешуя сказочного зверя. Он высвободил край савана и вытащил руку девочки. Оба уставились на разорванную плоть на запястье. Стражник отбросил руку, словно чумную крысу.

— Ее обескровили, — произнес он громко, гораздо громче, чем требовалось. Обвел рукой вокруг талисмана на доспехах и вытер пот со лба. — Обескровленная. Полежала, видно, на морозе. — Он медленно поднял копье и встал на ноги. — Зачем ты притащил ее к дверям церкви? Боги под нами, приятель, неужели ты опасности не понимаешь? — Он развел руками. — Она не может войти.

Господин Неттл продолжал смотреть на голую детскую руку.

— Ты что, не соображаешь? В ней души больше нет.

Слова стражника звенели в ушах, словно колокол. Будто что-то оторвалось от сердца. Наверное, та надежда, что он так бережно нес сюда всю ночь. Может быть, все-таки стоило спрятать ее раны? От внезапной усталости голова упала на грудь. Только сейчас Неттл почувствовал весь вес холодного тела Абигайль и бессильно опустился на землю, согнувшись и сгорбившись в своей сутане, словно черный камень.

Он стиснул зубы и кулаки, мышцы спины и шеи напряглись. Внезапно сорвался с места и изо всей силы вцепился в горло стражника.

Тот попятился и оступился, замахав руками, потом споткнулся о лежащее тело, и оба полетели на землю. Доспехи и копье загрохотали.

Неттл крепко сжал шею стражника. Капюшон слетел, открыв оскаленные зубы, щетину и налитые кровью глаза.

Стражник извивался, пытаясь вырваться, хватался за руки и сутану Неттла. Мешковина порвалась, но горло несчастного сковала железная хватка. Неттл сильнее сдавил пальцы.

Из горла вырвались последние остатки воздуха, глаза стражника закатились, а лицо стало темно-бордовым. Он махал ослабевшими руками, силясь уцепиться за одежду или голову противника. Твердая от мороза кожа рукавиц царапала лицо господина Неттла.

Внезапно сильный удар в голову слева — и Неттла отбросило в сторону. Он стукнулся головой о доски и, неловко упав, вывихнул плечо. В глазах потемнело. Теперь Неттл лежал на спине, пытаясь вдохнуть. Ухо жгло от боли, а голову словно сдавили тисками. Арки моста разрезали ослепительно белое небо.

Второй стражник в сверкающих доспехах направил на противника копье.

Неттл, шатаясь, поднялся на ноги. Из раны на голове струей текла кровь, заливая глаза. Черные сутаны отступили назад.

Он вновь бросился на охранника — по крайней мере попытался это сделать. Сильная боль пронзила все тело, как будто гвоздь вбили между позвонками. Все вокруг внезапно покачнулось, мост ушел из-под ног, колени подкосились, и Неттл опустился на мост, пытаясь удержаться руками за воздух, словно пьяный.

Тут же последовал удар тупым концом копья в живот. Неттл скорчился от боли и вцепился пальцами в деревянный пол с такой силой, что щепки впились под ногти. При попытке встать он получил еще один удар. И еще, и еще.

Черные сутаны продолжали молча наблюдать за происходящим. Кто-то склонился над сбитым с ног стражником. Придавленный собственными доспехами, тот кашлял и хрипел, захлебываясь слюной и пытаясь вдохнуть.

Господин Неттл уже не помнил, как долго его били. А со временем и вовсе перестал ощущать градом сыпавшиеся удары. Каждый раз лишь боль резко обжигала тело, словно языки пламени в преисподней. Из глубины забытья он только слабо чувствовал, как металл впивается в плоть, как шершавые доски царапают кожу, как кровь пузырями хлещет из носа, не давая сделать вдох. Это могло длиться минуты. Или часы.

Наконец стражник отступил.

— Исчезни! — Он тяжело дышал, направив дрожащими руками острие копья прямо в шею противника. — Иди! Убирайся к черту! Исчезни!

Неттл попытался сдвинуться с места, но каждая клеточка его тела стонала от такого насилия. Боль с новой силой охватила плоть, его затошнило. Тогда он резко оттолкнулся руками от пола и встал на колени. Левый глаз опух и совсем не открывался, ребро было сломано, а парочку зубов пришлось выплюнуть вместе с кровью.

Даже не взглянув на обидчика, Неттл подполз к телу дочери. Медленно и осторожно завернул холодную руку обратно в саван — на белом полотне остались алые капли крови.

Он обхватил Абигайль руками и тяжело поднялся. Его шатало: она вдруг стала невероятно тяжелой. Ноги тряслись, но Неттл заставил себя выпрямиться. Эхо громкого вздоха отразилось от стен храма.