Книга Небо Голливуда - Леон де Винтер

– Ты оптимистичнее меня, – сказал Кант.

Грин не знал, имел ли он в виду что-то оптимистичное или пессимистичное. Слова пришли к нему сами собой. Кант не подозревал, что находился рядом с разоренным бывшим заключенным, который на следующей неделе вполне мог совершить разбойное нападение.

– У меня нет других вариантов, – ответил Грин.

– Я вспомнил, – сказал Кант, меняя тон. – Мы уже давно ищем толкового рецензента. У нас работала Жанис, ты ее знаешь, но в прошлом году она уволилась. Вышла замуж, забеременела. С тех пор мы не можем найти хорошего рецензента. Ты окажешь мне большую услугу, если согласишься нам немного помочь, Грин. Подумай, ты меня очень выручишь.

Роберт сделал карьеру, потому что мог перевернуть все с ног на голову. Грин оказывал ему услугу.

– Пятьдесят долларов за рецензию. Небольшая рецензия на двести слов – все, что от тебя требуется. Ты бы видел эти горы сценариев у нас наверху. Завтра дашь ответ.

Пробравшись между джипами, пикапами, купе и другими автомобилями с мощными моторами и кондиционерами, Кант перешел на другую сторону по направлению к офису, держа в руке свою трость, словно огненный меч.

ШЕСТЬ

К концу дня Грин вернулся в свой номер и наблюдал, как опускаются сумерки, прикрывая трещины и грязь на Голливудском бульваре. Интенсивное движение в час пик усиливало уличный шум. На перекрестке перед его окнами собрались местные чернокожие бездомные, о чем-то громко ругаясь и требуя внимания, которого им никогда никто не уделял. Их окружали пустые железные банки из-под напитков (стоившие как минимум пять центов каждая) и гремящие тележки из супермаркета, наполненные сомнительными пожитками. В самом отеле шум также нарастал, словно температура, обычно поднимающаяся к вечеру. Стрельба и визжащие покрышки по телевизору; проклятия, доносившиеся из соседних номеров, где ругались супруги; Чарли вот уже полчаса разговаривал в коридоре по телефону и каждую минуту орал хриплым голосом, что его должны выслушать, что он хочет все объяснить и что у него есть право на того, кто его в тот момент слушал.

Если прочитывать два сценария в день, то получалось три тысячи долларов в месяц. Достаточно для нормального существования – хватит на собственную квартиру в спокойном, безопасном районе, на химчистку и домработницу. Такие агентства, как у Канта, были завалены сценариями, и если поднапрячься, то в ближайшие месяцы работа гарантирована.

Он принялся составлять списки с фамилиями актеров. Впрочем, он уже давно их составил. Восемь лет назад с Паулой для фильма «Небо Голливуда» и в прошлом году вместе с Джейн Макдугал для «Пожара». Увлекательное занятие, полное надежд, мечтаний и решимости.

В «Пожаре» первоначально планировалось снимать Джеймса Вудса и Роберта Дювала – интересных характерных актеров, так и не достигших вершины. Грин продолжал думать в том же русле. Он перечитал сценарий и попробовал расставить имена актеров на соответствующие роли.

В мексиканском кафе он отведал самой дешевой на этом уголке планеты еды – буррито, фаршированный мясом и сыром, достаточно жирный, чтобы целую неделю валить лес, – и вечером продолжил свою работу. Пугающая мысль, что это последний шанс для бывшего актера с уголовным прошлым, отчаянно ищущего хоть какую-нибудь работу, чтобы оплатить гостиничный номер за очередную неделю, превратилась в приятную иллюзию – властелин воображения, руководящий постановкой собственного творения, преображающий улицы, искушающий актеров, играющий со светом. Роберт сделал то, на что Грин втайне надеялся. Он был благодарен Канту по гроб жизни.

* * *

Первую ночь в гостинице он спал как ребенок, глубоким и спокойным сном, предвкушая наступление завтрашнего утра.

На следующий день он снова отправился в Беверли-Хиллс, надев свой любимый костюм от «Хьюго Босс». Кондиционер в автобусе не спасал от жары. Чтобы не потеть, Грин снял пиджак, бережно положил его на колени и подтянул брюки, заботясь о стрелках.

В копировальном магазине он отксерил сценарий и списки актеров. И вдруг ни с того ни с сего изменил название. Замазав старый заголовок, написал на титульном листе «Небо Голливуда». Так назывался сценарий Паулы. Фильм, однако, не поставили, и он решил временно воспользоваться этим названием. Оно было ярче, чем «Пожар».

Он поднялся на одиннадцатый этаж. Ступая по ковру пятисантиметровой толщины, он вошел в коридор, где находилось агентство Канта.

Было много народу. Сотрудники Роберта напряженно сновали туда-сюда, а девушка в приемной, на этот раз без мэйкапа и украшений, монотонно отвечала на звонки. Грин поймал обрывки ее фраз:

– Сегодня ночью господин Кант скоропостижно…

– Я вынуждена отменить встречу с вами, поскольку…

– Вы из «Таймс»? Соединяю вас с отделом…

– Родственники? Нет, насколько я знаю, у господина Канта не было детей.

СЕМЬ

За трое суток он опустошил шесть бутылок. С гудящей головой, красными глазами, искусанными в кровь губами, израненным ртом и горлом, как если бы он жевал молотое стекло, Грин закупал свое «горючее» у торговца спиртным, похожего на химеру. Бутылка шотландского виски стоила всего несколько долларов, но могла заставить взлететь ракету.

Его одолевали ночные кошмары. Они швыряли его по комнате, подбрасывали к потолку, прибивали к стенам, танцевали у него на руках и делали ему так больно, что он тут же снова искал спасения в очередной бутылке дешевого виски. В свое время его мать чередовала водку с ЛСД, и он, без сомнения, унаследовал ее страсть к «дурману». До чего он докатился.

В голове бушевал пожар. Зубы стучали. Резь в глазах, как от наждачной бумаги. В каждый заход он покупал не больше одной бутылки, бормоча себе под нос, что эта-де будет последней, ведь его ждет работа, фотография на рекламном щите и звезда на тротуаре Голливудского бульвара.

Он купил седьмую бутылку. Покачиваясь, вышел из лифта, едва волоча ноги по коридору, и вдруг почувствовал на плече чью-то руку.

– Том? Том Грин?

Он прислонился к стене и обернулся.

В тумане стоял Джимми Кейдж. Великий актер, загубивший свою карьеру.

Грин попытался улыбнуться, но не смог – лицо затекло и опухло.

– Привет, Джимми, – прошептал он и на секунду закрыл глаза. Однако изображение не становилось более четким.

– Я так и думал, что это ты, – сказал Кейдж. – Чем занимаешься?

– Ах, жаловаться не приходится. Несколько разных ролей там-сям.

– Ты плохо врешь. Ты обычно не пьешь, когда снимаешься.

– Один стаканчик, – ответил Грин и попробовал посмотреть на Кейджа. Кто бы говорил об алкоголе! Именно он и разрушил его карьеру.

– Вчера я видел тебя точно в таком же состоянии, – сказал Кейдж.