Книга Газовый кризис - Виталий Демочка

— Петя… Петь, привет… Федька там мой не у вас? А то че-то дома нет весь день. Он же седня не на смене…

Услышав ответ, она попыталась изобразить подобие улыбки и, заикаясь от волнения, произнесла:

— Петь… пусть он выйдет… пожалуйста… мы с ним здесь поговорим… или дома… А то у вас гости там… — она посмотрела на стоявший впереди джип. — Толик… Я где? Я… вот… Возле вашего подъезда… В такси сижу… Хорошо…

Отключив трубку, Катя посмотрела на сидящего спереди таксиста и засунула ноготь большого пальца в ноздрю. Поковырявшись там и достав небольшую полузасохшую корку, в простонародии называемую казюлей, она быстро скатала её в шарик большим и указательным пальцем. Потом, опять взглянув на всё ещё смотрящего куда-то в окно водителя, кинула этот шарик под ноги и вытерла пальцы о сидение.

Положив трубку на диван, Петя повернулся к брату, который словно чувствовал что-то и уже смотрел на него с надеждой во все глаза.

— Твоя приехала… Вон сидит под подъездом, в такси… — нехотя и даже немного брезгливо сказал Петя.

Федя сразу подскочил с дивана и бросился сначала к окну, а увидев там такси, сразу торопливо побежал в прихожую и начал быстро одеваться. Петя встал и пошел за ним.

— Да ты погоди! Ты куда так рванул?! — с упреком сказал он Феде в прихожей. — Опять простишь ее, что ли? Да прогони ты ее уже…

Юля тоже вышла в прихожую на шум и спросила у Пети:

— Че, Катька вернулась? Из дома звонила?

— Да вон она, под подъездом сидит… — брезгливо кивнув на окно, ответил Петя.

Юля сразу повернулась к торопливо натягивающему ботинки Феде и спросила с издевкой:

— И что, так и будешь лохом ходить? Не идут тебе рога, Федя…

— Что вы понимаете?! — обидчиво бросил на ходу Федя, уже открывая дверь и выбегая на лестницу.

Юля остановила рукой дверь, которую он хотел закрыть, и, высунув голову за порог, закричала ему вслед:

— Ты хоть не так бурно радуйся ее возвращению! А то так всегда и будет гулять!

Петя тоже подскочил к двери и, отодвинув Юлю, крикнул в подъезд:

— По башке ей дай, Федя… Если выгнать не можешь, так хоть отлупи ее…

Внизу пикнула входная дверь, и Юля с Петей стали быстро одеваться, не сговариваясь. Толик тоже встал и пошел в прихожую, но успел застать там только выбегающую за дверь Юлю. Усмехнувшись, Толик пошел обратно в зал к выходящему во двор окну и стал смотреть, как возле такси Федя со слезами на глазах обнимает Катю и что-то говорит ей. Потом к ним подбегает Петя и, отрывая от нее брата, отталкивает Катю. Но Федя крепко держится за нее и не отрывается. Подбежавшая следом Юля пыталась уже оторвать от этой кучи Петю и успокоить его. Толик перевел взгляд на старушек, которые аж поднялись с лавочки и переместились чуть в сторону, чтобы видеть из-за загораживающего для них всю картину джипа. Они смотрели и бурно обсуждали что-то между собой. Недовольно смотря на них, Толик скривил рот от злости и процедил сквозь зубы.

— Ну все, бабули… Вы мне надоели… Больше вы здесь сидеть не будете…

Он отвернулся от окна и пошел в прихожую одеваться.

Бабушки впервые за много месяцев обсуждали кого-то стоя, кляня загораживающий для них обзор джип и его хозяина. А когда сам Толик вышел из подъезда и прошел мимо, при этом зло покосившись на них, тут же заговорили.

— Во, и буржуй туда же… — недовольно сказала ему вслед Прасковья Федоровна.

— А это не он Роберт этот случайно? Не про него говорили-то они? — предположила баба Клава. Слыша весь разговор разбирающихся между собой соседей, она уже делала свои выводы.

— Да не, Петровна… — возразила тетя Маруся. — Этого буржуя Толиком зовут…

— Ах да, точно… — вспомнив, махнула рукой баба Клава. — Ну и этот такой же… Буржуи они все одинаковы… Все им жен мало…

— Не говори… — сразу согласилась Прасковья Федоровна. — Обязательно надо еще и любовниц содержать, как Катьку эту…

Она хотела еще что-то сказать, но тетя Маруся ее остановила.

— Тише-тише, давайте послушаем… — сказала она с любопытством. — Кто ж Роберт-то? Может, он тоже сюда подъедет?

Когда Толик подходил ко всем, Юле удалось вырвать из всей кучи не мужа, а Катю. Она сразу поволокла ее к машине Толика и сказала, опять тяжело дыша, как и недавно в квартире:

— Толь, отвези их с Федькой домой… Пусть сами там разбираются… Ну их на фиг, у нас своих хлопот хватает…

— Да не вопрос… Конечно… — согласился Толик, открывая дверь джипа.

Катя сразу начала сама садиться в джип, а Юля пыталась ее подталкивать и продолжала говорить ей возмущенно:

— Ты, если гуляешь, так уже не возвращалась бы… — сказала она.

— Да, блин, тебя забыла спросить… — отпихивая ее руки, огрызнулась Катя и стала усаживаться поудобнее.

— Да?! — еще больше разозлилась Юля и встала в свою привычную стойку, уперев руки в бока. — Тогда нас больше не впутывай в свои семейные разборки! Поняла?! Не хрен сюда приезжать!!!

— Да я и не собиралась!!! — так же резко и раздраженно ответила Катя. — Я Федьку искала, а не тебя!!!

Толик стоял рядом и, равнодушно поглядывая на разборки своей бывшей одноклассницы и жены друга, косо смотрел на старушек, смотрящих на происходящее в прямом смысле слова во все глаза. Из-за толстых очков любопытство прямо читалось в их огромных глазах даже с расстояния. Они, открыто сующие нос в чужую жизнь, гораздо больше сейчас занимали мысли Толика, чем ругань девушек и сам факт того, из-за чего они так ссорились.

Петя чуть поодаль от машины обнимал и успокаивал хныкающего брата. Такси стояло как раз между ними и машиной Толика и водитель, увидев, как его пассажирку усадили в другую машину, вышел. Недоуменно поглядывая то на братьев, то на ругающуюся с Катей Юлю, он громко спросил:

— Минуту, господа. А кто рассчитываться-то со мной будет? Я ж ее сюда привез…

Ни Юля с Катей, занятые милой женской беседой, ни Петя с Федей его не услышали. Посмотрев на них, таксист хотел еще что-то сказать и достаточно громко, потому что в этот раз набрал в легкие побольше воздуха, но его подозвал Толик, который уже доставал бумажник.

— Подойди, я расплачусь, — сказал он, чтобы таксист не кричал на глазах у бабушек и не давал им повода для еще одного обсуждения.

— Ну ладно-ладно… Слышишь? Все, успокойся… — не слыша ни Толика, ни таксиста, Петя успокаивал плачущего брата. — Любишь так любишь… Больше перечить тебе не буду… Любовь зла, ссука… Верно?

— Петь, я сам виноват… — говорил дрожащим голосом Федя. — Что прощаю ей все… Но жить без нее не могу, ты пойми… Лучше повешусь…

— Да понял я все уже, брат… — убеждал Петя с серьезным видом, но фальшь чувствовалась. — Понял… Зачем вешаться-то? Вон она пришла… И любит тебя…